«Мы сошли с ума»

Россия и Европа должны сделать шаг навстречу друг другу, чтобы нормализовать свои отношения. Об этом в интервью «Известиям» в ходе Диалога «Соединяя Евразию — от Атлантики до Тихого океана» заявил бывший премьер-министр Италии и экс-глава Еврокомиссии Романо Проди. При этом он отметил, что реализация проекта «Северный поток–2» не выглядит таким шагом, поскольку не учитывает интересы южноевропейских стран. Также, по его словам, для изменения глобальных финансовых правил дедолларизация должна проходить не только в России, но и в других странах. Для ухода от американской валюты должно вырасти, в частности, влияние евро и китайского юаня. Это возможно, однако путь будет долгим.

— Президент России неоднократно называл отношения между Россией и Италией привилегированными. Вы с этим согласны? Как бы вы оценили нынешнее состояние взаимосвязей наших стран?

— Да, наши отношения действительно привилегированные. Так было веками, а не только сейчас. Мы видим большое количество туристов, друзей из России, которые приезжают и заполняют итальянские города. Мы этому очень рады.

Однако, к сожалению, в последнее время произошел определенный разрыв в связях между Западом в целом — в частности, Европейским союзом — и Россией. Италия как участник ЕС вынуждена следовать этим правилам. Вместе с тем внутри ЕС она может играть свою роль и подталкивать к тому, чтобы отношения отстраивались в другом плане. Большинство итальянцев не разделяют политику по отношению к России.

— Коалиционное правительство Италии каждый раз говорит, что не надо продлевать санкции против России и что оно готово убедить в этом другие государства Евросоюза. Однако впоследствии Рим все равно голосует за продление ограничительных мер. Почему так происходит?

— Этот вопрос надо адресовать правительству. Когда я возглавлял Европейскую комиссию, мы очень хорошо работали с Россией, но сейчас, к сожалению, наступили другие времена.

— Что должно произойти, для того чтобы санкции были отменены?

— Россия и Европа должны сделать шаг навстречу друг другу, сблизиться. Пока я этого не вижу. Но многое, конечно, зависит и от международного положения. Есть проблемы Украины и Крыма, которые занимают большое место, но можно делать шаги где-то на боковых направлениях.

Я бы хотел привести пример с газопроводом «Северный          поток–2». Этот проект не выглядит как шаг, который учитывает интересы всех европейских стран. Например, мы, южные европейцы, оказались в стороне от этого процесса.

— В Европе говорят, что «Северный поток–2» подрывает энергетическую безопасность ЕС. Это действительно так или это просто громкие заявления?

— Европа и Россия могли бы вместе подумать, как использовать уже существующую газопроводную систему на Украине, чтобы вовлечь ее в процесс нормализации и примирения, но этого сделано не было. Газопровод, который напрямую приходит в Германию, этой стране очень выгоден, но внутри Евросоюза он нарушает внутренний баланс энергетической безопасности.

— А Как вы оцениваете перспективы «Турецкого потока» и возможное участие Италии в проекте?

— Ситуация вокруг этого газопровода остается открытой. Существует много альтернативных вариантов того, как он будет продолжаться и как в целом будет развиваться дальнейшее газоснабжение региона. Надо учитывать и недавнее открытие месторождений газа на шельфе у Кипра, Израиля и в Египте.

Как все это будет выстраиваться в единую систему, пока еще остается непонятным. Вместе с тем я опасаюсь, как бы не возникла ситуация, при которой в этом регионе будет слишком большое предложение газотранспортных возможностей.

— Из-за этого могут снизиться цены?

— Не в этом дело. Я считаю, что тратится много лишних денег. Если останутся активными нынешние украинские газопроводы, то на севере Европы с газопроводом «Северный поток–2» предложение сырья будет слишком большим.

— Помимо санкций в мире развернулись торговые войны. Есть ли у вас оценка ущерба от них?

— Мы сошли с ума. Глобализация должна быть правильной, корректной. Вместо работы над тем, чтобы сохранить и подправить эти тенденции, мы, получается, работаем так, что все действуют в направлении разрыва торговой системы.

Ясно, что в торговых отношениях между Китаем и Западом должны действовать сравнимые правила. Китайская торговля сокращается, испытывает определенные сложности. Сейчас именно тот момент, когда надо начинать говорить об имеющихся проблемах. В Китае должны принять изменения в достаточно чувствительных областях, например, в патентной системе, перекрестных инвестициях, правилах передачи интеллектуальной собственности. Это нужно начинать делать уже сейчас.

— Европа совместно с Россией создает аналог американской системы SWIFT для расчетов с Ираном. Может европейский SWIFT заменить американский? С какими еще странами, помимо Ирана, можно было бы рассчитываться с его помощью?

— Сначала надо, чтобы новая система появилась и начала работать, а потом уже оценивать ее. Эксперты ООН, к которым я не отношусь, говорят, что Иран соблюдает все договоренности. Американцы вышли из соглашения по ядерной сделке и наложили санкции на торговлю с Ираном. Я не вижу причин, почему Европа должна сделать то же самое. Если найдется альтернатива, чтобы обслуживать эту торговлю, думаю, что она будет абсолютно законна и правильна. Вопрос в том, что такую альтернативу создать очень трудно.

— Россия запустила процесс дедолларизации своей экономики и планирует с торговыми партнерами рассчитываться в других валютах. Когда РФ и ЕС могли бы перейти на расчеты в евро? Пойдет ли на это Европа?

— Я внимательно слежу за тем, как в России происходит дедолларизация, за переходом к более активному использованию евро. И золота, кстати, тоже. То же самое раньше делал и Китай. Эта страна существенно сократила свои запасы в американской валюте. Это нормальный тренд — переход от торговли в долларе к плюралистической системе валют.

Я не думаю, что действия одной России могут оказать большое влияние на эти процессы и будут иметь успех. Полагаю, что шагами к изменению глобальных финансовых правил могли бы стать постепенные и параллельные процессы — например, рост влияния евро, рост влияния китайского юаня. Именно это в состоянии постепенно изменить общую картину.

Напомню, что, когда евро только появился, Китай это очень приветствовал. Они говорили: «Если рядом с долларом появится новая сильная валюта в лице евро, там же найдется место и для юаня». Это значит, что в финансовой сфере мы перейдем от однополярного валютного мира к многополярному. Но до этого этапа мы еще не дошли.

— И сколько же нам идти?

— Не знаю, но многое будет зависеть от ЕС. С учетом торгового и промышленного веса Европы ясно, что евро — сильная валюта, которая имеет достаточно прочное основание. Но это не значит, что евро будет враждебен доллару — он будет дополнением к нему, просто придаст новую форму равновесия на валютном рынке. Естественно, если Россия сократит долларовую торговлю и увеличит торговлю в евро, это поможет происходящему процессу, но до этого еще далеко.

Беседовала Инна Григорьева

Известия. 20.03.2019