Новая европейская мифология для Украины

Екатерина Чимирис, к.полит.н., программный менеджер РСМД по образовательным проектам

Ольга Пылова, программный ассистент РСМД

Европейский путь Украины прочно вошел в публичную повестку дня еще со времен 2004 г. и «Оранжевой революции». Институционально этот путь выражается в стремлении страны вступить в ЕС и НАТО. Недавно были приняты поправки в Конституцию Украины, на юридическом уровне закрепляющие это намерение. Само по себе стремление к движению по европейскому пути развития говорит о нацеленности страны на развитие и реформы, однако существует ряд парадоксов, которые вносят некоторые сомнения в реализуемость этого проекта в ближайшей перспективе.

В этой статье мы поставили перед собой задачу рассмотреть процесс евроинтеграции Украины с привлечением анализа различных сопутствующих факторов, выявить ряд значимых тенденций и выработать рекомендации в зависимости от тех или иных сценариев развития ситуации.

Все ли верят в неоспоримое европейское будущее Украины?

В начале февраля 2019 г. в Верховной Раде Украины прошло голосование по вопросу внесения в Конституцию страны поправок, связанных с утверждением государственного курса на вступление страны в ЕС и НАТО. Решение было принято. «За» проголосовали 334 депутата, «против» — 31 (представители Оппозиционного блока, изначально в большей степени ориентированные на сотрудничество с Россией).

Идеи внесения подобных правок — обычная практика для государств Восточной Европы. Так, например, в октябре 2018 г. прошло голосование по вопросу о том, стоит ли фиксировать в конституции Молдовы европейскую интеграцию как стратегическую цель развития страны. Тогда парламент страны высказался против этой инициативы. Конституции Грузии, Армении, Белоруссии и Азербайджана не фиксируют стремление государств интегрироваться в ЕС, однако у некоторых из этих стран есть другие официальные документы, в которых как раз идет речь о заинтересованности в более тесном сотрудничестве с Европейским союзом и Североатлантическим альянсом. Например, в Национальной военной стратегии Грузии сказано о том, что сотрудничество с НАТО и ЕС является приоритетным для государственной внешней политики и политики безопасности.

В дискурсе действующего Президента Украины Петр Порошенко стали появляться отдельные идеи, обозначающие геополитическое видение положения страны: «Украина должна стать мощным региональным центром, членом Евросоюза и НАТО, чтобы не вернуться в состав Российской империи в статусе колонии». 2023 год заявлен в качестве переходного, когда Украина планирует подать заявку на вступление в ЕС и получить План действий по членству в НАТО.

В России это событие рассматривают исключительно как попытку Петра Порошенко набрать очки в предвыборной гонке, и в этой тематической области он как раз соревнуются с Юлией Тимошенко, которая тоже высказывается достаточно резко. «В современном конкурентном мире, где только начинается напряженная борьба за ресурсы, Украина не может остаться одинокой, отстать от мейнстрима движения человечества. Именно поэтому наша цель — членство в ЕС. И одновременно мы должны осознавать, что когда против нас ведут войну, так же в военном плане мы не можем быть одинокими. Мы должны быть частью НАТО», — полагает кандидат в Президенты Украины.

Достаточно рациональную позицию занимает один из лидеров президентской гонки Владимир Зеленский: «Мое мнение: я никогда не хожу в гости, если меня не зовут. Не хочу чувствовать себя ущербным, человеком второго сорта. Конечно, круто туда (в ЕС и НАТО. – Прим. ред.) вступить, и если бы это сегодня было возможно, то я бы, как умный человек… Хотя не буду оскорблять других, они ведь тоже неглупые люди. У меня вопрос по НАТО. Что это? Войска, которые будут защищать нас от агрессоров? Если будут — хорошо, иди договорись тихо. Кому нужны плакаты?.. Надо будет — я договорюсь с НАТО. Хотя там такие условия… У нас война на территории — это уже мешает нам вступить в Альянс».

Согласно позиции российских внешнеполитических ведомств, принятие поправок в Конституцию Украины будет препятствовать реализации Минских соглашений. Министр иностранных дел России Сергей Лавров отмечает: «То, что сейчас с такой гордостью и помпой президент [Петр] Порошенко принял закон, обязывающий Украину вступать в НАТО, меня повергло в еще большие сомнения, хочет ли он выполнять Минские договоренности. Потому что люди, которые живут на Донбассе <...> от них требуют воссоединиться в государстве не на основе Минских соглашений, а на основе Конституции, которая теперь требует вступать в НАТО — это провокация, направленная на прямое уничтожение Минских договоренностей».

Европейская семья — как не стать нелюбимой падчерицей

Европейская идентичность — это надстройка над национальной идентичностью, так она формировалась исторически. Проблема Украины в том, что она стремится перескочить одну ступень, а именно — оформление собственной национальной идентичности, и сразу прийти в европейскую семью.

Фактически, в Украине происходит подмена понятий — лакуна понимания, что есть «украинскость», подменяется понятием «европейскость». Если у Европы на первом месте стоят демократические институты, потому что они ими пользуются на каждодневной основе и таким образом интегрируются в сообщество, то для Украины сами институты становятся ценностью. При этом суть из них вымывается.

Интеграция в Европе происходит в первую очередь посредством практик. Мы можем верить в разные ценностные модели, но мы будем действовать по одинаковым правилам. Европейские институты подразумевают наличие более или менее прозрачного механизма принятия решений и их реализации. Европейское сообщество за долгие годы сформулировало правила, по которым разные ценностные модели могут уживаться под одной институциональной крышей. Для этого существуют процедуры переговоров, что, несомненно, осложняет и удлиняет процесс принятия решений, но делает его достаточно прозрачным и приемлемым для сторон переговоров с разными ценностными установками.

В этой связи процесс евроинтеграции занимает длительное время, поскольку институты должны не просто быть введены формально, но и должны стать частью практики; отсюда осторожность высказываний европейских политиков относительно готовности Украины к евроинтеграции.

Европейские партнеры Украины высказываются достаточно сдержанно относительно перспектив вступления страны в ЕС и НАТО. Хьюг Мингарелли, посол ЕС в Украине, отмечает, что «прогресс выполнения Соглашения об ассоциации с ЕС в целом составил 52%», «есть сектора, где прогресс был крайне ограниченным и разочаровывающим, — это налоги, транспорт, таможенный контроль, интеллектуальная собственность... Не секрет, что некоторые лица в Украине борются за то, чтобы остановить процесс реформ, который не идет так быстро, как хотелось бы».

Отношения Украины и ЕС и Украины и НАТО имеют долгую историю. Как известно, их сотрудничество в той или иной степени началось в 1991 г. Важным событием последних лет в отношениях между Украиной и Североатлантическим Альянсом стало одобрение Всеобъемлющего пакета помощи Украине. Отношения Украины с ЕС получили новый виток в 2014 г., когда стороны подписали политический блок Соглашения об ассоциации. Несколькими месяцами позже была подписана экономическая часть Соглашения. Сегодня оно насчитывает более тысячи страниц, на которых расписаны цели и базовые принципы сотрудничества Украины и Европейского союза. Названия семи разделов документа говорят о приоритетных областях сотрудничества — «политическое сотрудничество и внешняя политика, и политика безопасности»; «юстиция, свобода и безопасность»; «торговля и смежные вопросы (ГВЗСТ)»; «экономическое и отраслевое сотрудничество»; «финансовое сотрудничество и борьба с мошенничеством», а также институциональные, общие и заключительные положения. Во всех этих пунктах изложены основные требования к сторонам, которые должны быть выполнены в установленный срок. Так, 17 сентября 2014 г. правительство Украины утвердило план реализации Соглашения об ассоциации между Украиной и Евросоюзом на 2014–2017 гг., а 25 октября 2017 г. произошло утверждение аналогичного документа на период с 2017 по 2025 гг. Еврокомиссия регулярно составляет отчеты о том, насколько успешно Украина справляется с требованиями Соглашения. Очередной такой документ был опубликован 8 ноября 2018 г., в нем речь идет о том, что страна делает определенные успехи, однако о полном выполнении намеченных реформ говорить еще слишком рано. Фактически о ситуации можно судить уже по заголовку — «Доклад ЕС: Украина добивается значительного прогресса в реформах, но многое еще предстоит сделать, в частности, в судебной системе и борьбе с коррупцией». В целом же в документе речь идет о проблемах в избирательном законодательстве, сфере прав человека в Крыму и на востоке страны, а также о гуманитарной ситуации на неподконтрольных территориях. Отдельное внимание Еврокомиссия уделила соблюдению прав человека в Украине. Отметив успех киевского «марша равенства», составители Доклада одновременно были недовольны ситуацией, возникшей во время празднований в Киеве по случаю Международного женского дня. Что касается разрешения конфликта на востоке страны, то Еврокомиссия в очередной раз подчеркнула, что прорыва в переговорном процессе не произошло, а ситуация едва ли сдвинулась с мертвой точки. То есть, речь идет о том, что 2018 год не стал годом успеха для Минского формата.

Отдельно в документе освещен вопрос коррупции — несмотря на то, что в стране созданы специальные институты, целью которых является борьба с коррупцией, раскрываемость коррупционных дел по-прежнему остается низкой. Успехи украинской экономики, по мнению Еврокомиссии, заметны, однако в отчете сказано, что ее рост по сравнению с ситуацией 2014 г. наблюдается исключительно благодаря внешним вливаниям. Здесь же отмечена нехватка иностранных инвестиций, поступающих в Украину. Таким образом, на данном этапе в Докладе подчеркиваются определенные отставания в сфере реформ в стране, а также прямо указывается на то, что успехи страны напрямую связаны с поступающими извне ресурсами, без которых ситуация выглядела бы иначе. Важно также отметить, что составители Доклада высказали удовлетворенность тем, что Украина двигается по пути реформ, а ее общество поддерживает европейский вектор развития страны.

Идентичность для интеграции

Можем ли мы говорить о том, что сегодня в Украине сформировалась национальная идентичность в формате гражданской нации? Если верить социологическими опросами — это так. Отвечая на соответствующие вопросы, подавляющее большинство украинцев относят себя к гражданской нации. Но что каждый из отвечающих подразумевает под этим концептом, одинаково ли они понимают этот термин? Для социологического метода это остается загадкой.

Об отношении украинцев к евроинтеграционному курсу и курсу на вступление в НАТО можно судить по соцопросам, проводимым ведущими украинскими исследовательскими центрами. Так, по данным Центра Разумкова, для 45,8% украинцев приоритетно сотрудничество страны с Европой, а 12,6% высказались за установление более тесных отношений с Россией. При этом 6,9% хотели бы углублять сотрудничество со странами СНГ. Здесь необходимо уточнить, что среди всех регионов страны наиболее активную поддержку западный вектор внешней политики получает на западной Украине (75,5%), а тесное сотрудничество с Россией одобряют в основном на Донбассе и Востоке страны (29,7% и 22,4% соответственно).

Согласно исследованию Фонда «Демократические инициативы», 52% жителей Украины считают, что стране необходимо вступить в ЕС, при этом 34% не согласны, а 15% не могут определиться. Аргументируя свою приверженность евроатлантическому курсу, 38% украинцев упоминают желание повысить уровень жизни, 27% вспоминают о борьбе с коррупцией, а 26% — о свободе передвижения за границу. При этом каждый пятый украинец надеется, что вступление страны в ЕС поспособствует более свободному доступу молодежи в европейские университеты.

По мнению жителей Украины, мешают вступлению страны в Европейский союз коррупция (ее упомянули 43% опрошенных), недостаток экономического развития страны (38%), низкий уровень жизни (28%), война на Донбассе (21%) и проблемы с демократией и правами человека (17%). 60% украинцев верят в то, что стране необходимо продолжать проведение реформ даже в том случае, если ЕС не обеспечит ее перспективами членства. По их мнению, реформы необходимы Украине вне зависимости от ее внешнеполитического курса. Интересным представляется тот факт, что в стране постепенно растет число людей, считающих себя европейцами (44% на конец сентября 2018 г. по сравнению с 38% в июле 2017 г.). При этом для ощущения себя европейцами украинцам, прежде всего, нужен определенный уровень достатка (считают 46% опрошенных), ощущение защищенности законом (34%) и уважение ценности демократии и прав человека (21%). Еще для 17% опрошенных оказалось важным чувствовать себя свободными людьми. Согласно другому опросу Фонда «Демократические инициативы», для тех, кто готов проголосовать за членство Украины в НАТО, главным аргументом остается тот факт, что оно предоставит стране гарантию безопасности. Негативное же отношение к Альянсу обусловлено чаще всего тем, что членство в нем может втянуть Украину в военные действия на стороне организации.

Высокий уровень жизни, уважение закона и прав человека, кардинальное снижение уровня коррупции — все эти блага прочно ассоциируются у украинцев с движением в Европу. Однако, парадокс заключается в том, что достичь всего этого Украина вполне способна без вступления в ЕС и НАТО. Ведь блага формируются в результате того, что подавляющее большинство населения следует определенным правилам. Однако при этом должна сформироваться мотивация для проведения необходимых реформ и пройти достаточно длительный период адаптации к новым правилам.

Формальная интеграция в структуры ЕС не решает всех этих проблем. Аргумент, что как раз перспектива вступления в ЕС и НАТО и становится тем, что сподвигнет страну к переменам, также не вполне работает, поскольку включается логика «раз мы уже достигли определенного уровня развития, экономического благосостояния и уважения закона до вступления в ЕС, зачем тогда нужно вступать в Союз?».

Чтобы идти под «зонтик» европейской идентичности, важно сформировать свое глубинное понимание и определить, кто мы и в каких границах. Интеграция проблемных территорий в состав ЕС с целью решить конфликт уже внутри сообщества доказала свою неэффективность. Институты «европеизации» в отношении Сербии и Черногории показали, что механизм не срабатывает, когда страна находится в состоянии конфликта. Механизм «евроинтеграции» подразумевал, что ЕС может влиять на урегулирование конфликта в стране методом «кнута и пряника», где в качестве пряника выступает перспектива евроинтеграции. На примере Сербии и Черногории (а также ряда других стран с конфликтами и угрозой сецессии) был апробирован метод сохранения границ путем обещания евроинтеграции в перспективе.

Однако практика показывает, что решения в таких случаях принимаются исходя из ситуации, а не из международного права и принципа целостности государств. С тех пор Черногория не только выделилась в самостоятельное государство, но и Косово отделилось от Сербии. Сегодня условием для Сербии становится урегулирование косовского конфликта фактически путем его признания. При этом в отношении «старых» членов Европы (например, Испании) действуют намного более строгие правила по сохранению целостности границ.

В случае с Украиной сама тема евроинтеграции привела к нарастанию конфликта и утрате целостности страны в 2014 г. Европейские институты показали свою частичную состоятельность в сообществах с иным социокультурным бэкграундом. Для восточной части Украины советские ценности становятся даже более важными, чем для самой России. В.Лапкин в исследовании проблем национального строительства на постсоветском пространстве показывает феномен постсоветского сецессии — когда в основе протеста лежит тоска по советскому прошлому, а не классическое национальное движение. Как отмечает ученый, «эти “особые сепаратисты”, в отличие от “классических”, стремящихся противопоставить господствующей этнонации (или ее симулякру) свой этнонациональный проект, продвигали идеи совершенно невообразимого в рамках политического мейнстрима 1990–2000-х годов универсально-имперского устройства. За неимением лучшего образца, за образец такого устройства зачастую предлагали брать “идеализированный СССР” или “возрожденную российскую державу”»[1].

Попытка выстроить идентичность на основе европейского пути Украины играет с политиками злую шутку, потому что фактически мы видим перевернутую структуру. Лакуну национальной интеграции они пытаются заполнить смыслами из процедурной надстройки. В результате мы получаем миф по Ролану Барту [2].

Европейский путь Украины в ЕС и НАТО в публичном пространстве легко превращается в миф (в его семиотическом понимании), поскольку принимает на себя смысловой контекст некой универсальной «пилюли», которая способна справиться с целым рядом текущих острых проблем Украины: экономических, социальных, территориальных, проблем с легитимностью власти. Если на уровне обычного знака (Украина движется в сторону европейской интеграции и построения европейских институтов) еще может возникнуть потенциал и мотивация к реальному действию, то миф о том, что вместе с интеграцией в ЕС и НАТО придет благосостояние, полностью вымывает необходимость реально действовать.

Ни один из лидеров предвыборной гонки не подвергает сомнению, что путь в Европу может стать тернистым или окончиться неудачно. Смысловая связка «возьмите нас в ЕС и НАТО, потому что нас притесняет Россия» — это временное решение для удержания легитимности режима, но оно перестанет работать, когда отношения России с Западом будут налаживаться после продолжительного кризиса. И проблемы построения государства снова выйдут на первый план.

Опыт Болгарии показывает, что интеграция в ЕС в качестве экономически слабого игрока приводит к ряду новых сложностей — необходимости тратить средства на целый ряд программ и проектов. При этом получение европейских средств не снимает социального напряжения и недовольства. Плюс в том, что облегчается путь перемещения в более развитые страны ЕС для граждан из стран менее развитых. Фактически ЕС интегрирует себе человеческий ресурс. В этой ситуации никто не заинтересован в развитии экономики слабых стран, т.к. не хотят потерять приток рабочей силы. Украина становится источником человеческого ресурса для Европы — дешевой рабочей силы, новых молодых кадров, женщин, готовых на суррогатное материнство.

Прежде всего, стоит отметить, что, по информации Центра экономической стратегии, данные о числе эмигрантов по состоянию на 2018 г. варьируются от 0,7 до 4 млн человек. При этом одновременно за границей могут находиться 2,6–2,7 млн человек. Возможно, статистика выглядела бы иначе, существуй в Украине единая официальная база суррогатных матерей. Как рассказал ВВС сотрудник сиднейской благотворительной организации «Families Through Surrogacy» Сэм Эверингем, за 2016–2018 гг. запросы на эту услугу в Украине «выросли, возможно, на 1000%». Наиболее популярной в 2014–2016 гг. стала украинско-польская граница. Так, в последние годы активность движения через нее увеличилась на 40%. На втором месте по популярности остается Россия, однако интерес к ней и, как следствие, миграционный поток в страну из Украины сокращается. В целом число выехавших на заработки в 2014–2016 гг. увеличилось в три раза по сравнению с предыдущими годами независимости страны. Однако стоит отметить, что тенденция к росту эмиграции возникла и стала постепенно развиваться еще в 2009 г. Возможно, этот факт объясняется разразившимся в 2008 г. мировым финансовым кризисом (люди стали покидать страну в поисках работы) и выборами президента в 2010 г. (победу одержал Виктор Янукович, чья политика была в большей степени ориентирована на восточные регионы страны и не всегда устраивала жителей западной Украины). Состав мигрантов изменился в последовавшие за «Революцией достоинства» годы. По статистике, из страны теперь выезжает большее количество людей, чья деятельность связана с промышленностью. Причиной такого положения дел во многом является массовая остановка работы предприятий по всей стране и отсутствие финансирования отрасли. Количество высококвалифицированных эмигрантов составляет всего 2% от общего числа эмигрировавших или временно выехавших за границу на заработки.

При этом нельзя не обратить внимания на статистику внутренней миграции. По данным на 2018 г., наибольший отток населения наблюдается из Донецкой и Луганской, Винницкой, Черкасской, Херсонской, Сумской, Николаевской, Кировоградской и Запорожской областей. То есть речь идет о восточных и центральных районах страны. И если из Донецкой и Луганской областей люди уезжают из-за войны, то из большинства остальных — из-за отсутствия перспектив и закрытия градообразующих предприятий, остановки производств. Прибывают украинцы в основном в Киев (столица и столичный регион предлагают больше возможностей трудоустройства), а также во Львовскую, Одесскую, Харьковскую и Днепропетровскую области. Здесь несложно заметить пересечения с элитарными вопросами — олигархи как раз особенно активно развивают Харьковскую и Днепропетровскую области как собственные вотчины. Львов и область привлекают украинцев близостью к границе с Польшей, а также относительно высоким уровнем жизни и, как следствие, перспективами развития. Львов также привлекает высоким уровнем экологии. Одесса при этом интересна своей близостью к морю и возможностями, возникающими благодаря тому, что здесь расположен самый крупный украинский порт и целый ряд промышленных предприятий.

Таким образом, миграционные потоки в Украине говорят о том, что прежде наиболее развитые и богатые районы страны продолжают терять население. Люди из восточных регионов переезжают в большинстве своем в Россию, что объясняется культурным сходством. Жители центральных областей предпочитают западные страны и в частности Польшу. В данной ситуации можно сделать вывод о том, что население Украины склонно к поиску лучшей жизни за пределами страны, однако будет ошибкой полагать, что подобная тенденция сложилась исключительно в последние пять лет. Внутренняя миграция говорит о том, что людей продолжает привлекать экономическая стабильность. При этом идеологические вопросы явно уходят на второй план. Разумеется, людям проще и комфортнее направляться в те области или государства, в которых их поймут быстрее (жителям западных и центральных областей — в Европу; жителям восточных регионов — в Россию), однако больший интерес в этом вопросе представляет все-таки экономическая и социальная стабильность того или иного региона. По-прежнему разобщенным социум остается в вопросах внешнеполитических. Для большинства жителей страны абсолютным приоритетом остается Европа и европейская интеграция — об этом говорит и статистика внешней миграции, и данные соцопросов.

Министр иностранных дел Польши Яцек Чапутович поделился статистикой: «Согласно разным оценкам, в Польше находятся уже почти 2 млн украинцев, которые работают у нас в ключевых сферах экономики: строительстве, сельском хозяйстве, услугах. Мы ценим их усилия и взнос в развитие нашего государства».

Опасность мифа евроинтеграции в том, что он формирует у населения ожидания, которые в ближайшем будущем нужно будет оправдать. В случае неудачи есть риск очередного политического переворота посредством массовых протестов на Майдане. В этом плане политики более аккуратные в своих обещаниях и более прагматичные будут иметь большую поддержку среди населения и, как следствие, больше шансов удержать власть. Не стоит обещать того, что не сможешь выполнить, а Украина подписывается под планом евроинтеграции и вступления в НАТО, как следует не просчитав риски и собственные возможности.

Петр Порошенко заявляет, что движение в Европу позволит избежать «колонизации» со стороны России. Хотя фактически ряд тенденций, например, трудовой миграции показывает, что Украина, скорее, увеличивает свою зависимость от Европы, становясь источником человеческих ресурсов в разных видах. Насколько такое развитие событие соответствует стремлению страны к полноценному европейскому развитию — остается вопросом, на который пока никто из политиков Украины не может дать ответ.

***

Если переходить к рекомендациям и выводам в отношении пути Украины в сторону евроинтеграции, то можно отметить сразу несколько аспектов. Во-первых, крайне важна работа политиков по формированию единого набора ценностей и легитимности, которые были бы актуальны для большей части страны. В качестве гипотезы отметим, что такой идеей может стать стремление к самостоятельному экономическому развитию страны. Имея выгодное геополитическое положение, Украина вполне может стать экономическим хабом, местом эффективного вложения инвестиций и развития инновационных проектов. Однако для этого важно отказаться от стратегии, в которой страна становится зависимой от какого-либо сильного игрока извне, будь то Россия, Европа или США (или Китай, в далекой перспективе). Построение эффективных экономических институтов, основанных на праве и соблюдении закона, возможно и без интеграции в ЕС и НАТО.

Во-вторых, работа с молодыми поколениями по формированию практик переговоров и компромиссного принятия решений в выше изложенном контексте становится крайне важной для современной Украины. Имплементация демократических институтов (какими бы профессиональными ни были консультанты из Западной Европы) сложно осуществима, если повседневные практики жизни и ведения дел людей на всех уровнях социума десятилетиями выстраивались на других основах. Внедрение новых институтов — сложный процесс, связанный со сломом стереотипов поведения в типичных ситуациях, и эта работа в первую очередь должна вестись в образовательных учреждениях. Факт ценностного единения по поводу того, что «мы хотим жить в Европе» не приведет к значимым изменениям.

Отказ от формирования образа внешнего врага в лице России и еще кого-либо, так как такое решение эффективно на короткую перспективу. Стратегия поиска внешнего врага хорошо работает для легитимации власти и удержания единства на короткий промежуток времени. Эта модель крайне уязвима по нескольким причинам. Во-первых, борьба с внешним врагом требует сильной консолидации и напряжения сил, в состоянии стресса и мобилизации ни одна система долго не продержится; во-вторых, сама внешняя среда, в которой находится этот враг, может измениться, причем достаточно резко; в-третьих, большая часть усилий тратится на защиту от врага, а не на внутреннее развитие.

Россия — значимый для Украины международный актор, с которым в ближне- или среднесрочной перспективе нужно будет выстраивать отношения в некоем новом формате. Этот момент наступит, когда ситуация замороженного конфликта перестанет устраивать основных политических акторов, принимающих решения. Для подготовки к моменту, когда переговоры станут неизбежны, обеим сторонам понадобится переговорная позиция. Важно будет начать с наименее болезненных вопросов, поиск которых — отдельная серьезная интеллектуальная задача специалистов по конфликтному урегулированию. Вполне вероятно, что одним из шагов может стать налаживание диалога на «втором треке» экспертной дипломатии.

_________________

1. Лапкин В.В. Проблемы национального строительства в полиэтнических постсоветских обществах: украинский казус в сравнительной перспективе // Полис. 2016. №4. С. 54-64.

2. Барт Р. Мифологии. М., 2019.

РСМД. 01.03.2019