Насколько реальны шансы у Транскаспийского газопровода?

Александр Шустов

В конце января Ашхабад посетила делегация ЕС во главе со спецпредставителем по Центральной Азии Петером Бурианом. В числе обсуждавшихся вопросов – сотрудничество в энергетике и открытие в Туркмении представительства Евросоюза, главной задачей которого станет строительство Транскаспийского газопровода.

Вопрос о газопроводе, судя по официальному сообщению туркменского МИД, в ходе переговоров напрямую не поднимался. Речь шла о сотрудничестве в области логистики, транспорта, энергетики и гуманитарных связей. Но то, что Европу в Туркмении интересует именно газ, хорошо известно, и главной целью визита являлось именно прощупывание почвы в этом направлении. Среди ключевых тем переговоров, в частности, фигурировало создание транспортно-транзитного коридора Каспийское море – Черное море, включающего маршрут Туркменистан – Азербайджан – Грузия – Румыния. Его составной частью, скорее всего, и станет Транскаспийский трубопровод, упоминать который в Брюсселе лишний раз не хотят, чтобы не злить Москву и Тегеран.

Сам по себе транзитный коридор из Центральной Азии в Европу через Закавказье большого интереса для Брюсселя не представляет. Попытки реализовать проект ТРАСЕКА (транспортный коридор Европа – Кавказ – Азия) предпринимались ЕС с момента распада СССР, но особого успеха не имели. Из-за особенностей географии и рельефа местности, по которой проходит маршрут, его логистика получается слишком сложной и дорогой. Товары надо несколько раз перегружать с автомобильного/ железнодорожного на морской транспорт и наоборот. В итоге сроки доставки становятся слишком большими, а стоимость – высокой, что наглядно показали попытки Украины пустить поезда в обход России через Закавказье и Казахстан в Китай.

При этом азербайджанские СМИ подоплеку визита делегации ЕС в Туркменистан не скрывают. Информагентство Trend, комментируя переговоры, отмечает, что Брюссель и Ашхабад с 2011 г. обсуждают проект, направленный на транзит туркменских энергоносителей в страны Евросоюза. И доставляться они будут по 300-километровому газопроводу, который пройдет через Каспийское море, связав Туркмению с Азербайджаном, Турцией и Европой. Заинтересованность Азербайджана в этом проекте понятна. Своего газа для полноценного функционирования Трансанатолийского газопровода (TANAP), продолжением которого и должен стать Транскаспийский, Баку не хватает, и найти его можно лишь в Туркмении. Без ее ресурсов выйти на проектную мощность Трансанатолийский газопровод не сможет.

ЕС же заинтересован в туркменском газе едва ли не больше, чем Азербайджан. Добыча газа в Европе падает, а потребности в нем из-за сворачивания Германией атомной и угольной энергетики только растут. Удовлетворить их может «Газпром», который активно тянет в Европу сразу два новых «потока» – вторую очередь «Северного» и «Турецкий». Но доля «Газпрома» на европейском рынке и так слишком быстро растет, что беспокоит евросоюзовских чиновников. Если в 2012 году она составляла 26%, то по итогам 2017 г. увеличилась на треть и достигла 34,7%. Причем возможности «Газпрома» по наращиванию поставок далеко не исчерпаны. И для того чтобы создать российскому трубопроводному газу какую-то альтернативу, Брюссель пытается стимулировать создание альтернативных газопроводов, развивая сотрудничество с Азербайджаном и Туркменией.

Проект Трансанатолийского газопровода

Вообще идея строительства газопровода по дну Каспия возникла почти сразу же после распада СССР. Осознав географическую замкнутость Центральной Азии, которая, как тогда считалось, располагает большими запасами углеводородов, США и ЕС стремились проложить альтернативные транспортные маршруты в обход России и оторвать от нее закавказский и среднеазиатский регионы. Именно в рамках этой политики и родился проект ТРАСЕКА. С этой же целью в 2000-е гг. США пролоббировали строительство нефтепровода Баку – Тбилиси – Джейхан и газопровода Баку – Тбилиси – Эрзурум для доставки азербайджанских нефтегазовых ресурсов в Турцию и Европу. Но вот с «форсированием» Каспия возникла проблема. Из-за неурегулированности его правового статуса построить газопровод без согласия других прикаспийских государств было невозможно, и проект был отложен до лучших времен.

Вопрос строительства трубопровода вновь возник осенью прошлого года – и не случайно. В августе 2018 г. пять прикаспийских государств подписали Конвенцию о правовом статусе Каспия. Ее 14-я статья разрешает строить в Каспийском море подводные магистральные трубопроводы «при условии соответствия их проектов экологическим требованиям и стандартам, закрепленным в международных договорах, участницами которых они являются…».

Вскоре после подписания конвенции Туркмения и ЕС заметно активизировались. В октябре Брюссель посетила туркменская делегация во главе с министром иностранных дел Решидом Мередовым, которая провела переговоры с зампредседателя Еврокомиссии по энергетике Марошем Шефчовичем и представителями Генерального директората ЕК по энергетике. По словам вице-премьера М.Мередова, ЕК выразила большой интерес к строительству газопровода и выразила готовность содействовать привлечению инвестиций в этот проект.

22-23 ноября минувшего года в Брюсселе прошли министерские консультации ЕС – Центральная Азия, в ходе которых рассматривалось развитие экономических, политических и культурных связей с государствами региона. А 23 ноября по итогам заседания Совета партнерства ЕС – Туркмения Верховный представитель Евросоюза по внешней политике Федерика Могерини заявила о планах открыть представительство в Туркмении, оставшейся единственной страной региона, где у ЕС не было дипмиссии. Среди задач, которые будет решать новое представительство, одно из главных мест вновь заняла энергетика. Судя по всему, перспективы строительства газопровода в условиях, когда с правовым статусом Каспия возникла наконец определенность, а инвестиционные и технологические возможности ЕС вопросов не вызывают, оценивалась обеими сторонами достаточно оптимистично.

На деле же конвенция по Каспию вовсе не снимает всех вопросов, связанных со строительством газопровода. Во-первых, она до сих пор не ратифицирована всеми прикаспийскими государствами, а в некоторых из них с ратификацией могут возникнуть проблемы. В Иране, например, подписание конвенции, по данным азербайджанских СМИ, было встречено неоднозначно. Часть депутатов парламента считает договор невыгодным, и его ратификация может затянуться.

Во-вторых, Туркмения, Азербайджан и Иран до сих пор не договорились о разграничении дна в южной части Каспийского моря. А значит, с маршрутом трубопровода могут возникнуть проблемы. Напомним, что Тегеран изначально настаивал на том, чтобы разделить Каспий на пять равных частей – по 20% каждому из прикаспийских государств, что увеличило бы его долю по сравнению с протяженностью побережья (около 12%) почти вдвое.

В-третьих, даже ратификация конвенции не означает, что прибрежные государства автоматически получают право прокладывать магистральные газопроводы. Дело в том, что проекты трубопроводов в соответствии с текстом документа должны соответствовать закрепленным в международных договорах экологическим требованиям. Одновременно с конвенцией был подписан протокол по оценке воздействия на окружающую среду, в соответствии с которым, как пояснил «Коммерсанту» глава российской делегации на переговорах по Каспию, посол по особым поручениям МИД Игорь Братчиков, каждое из прикаспийских государств может участвовать в оценке воздействия проекта на экологию Каспия. То есть прибрежные государства должны урегулировать свои противоречия в плане экологии путем переговоров и консультаций, которые могут тянуться годами.

Не случайно энергетическая проблематика с августа прошлого года стала главной темой российско-туркменских переговоров на самых различных уровнях, а в ходе последнего визита Сергея Лаврова в Ашхабад именно сотрудничество двух стран в газовой сфере больше всего интересовало журналистов. Не факт, впрочем, что Россия вообще будет выступать против строительства Транскаспийского газопровода. Учитывая неоднозначное отношение части иранских политиков к конвенции о правовом статусе Каспия, эту роль вполне может взять на себя Иран. В этом случае Брюсселю и Ашхабаду придется договариваться уже не с Москвой, а с Тегераном, отношения с которым у них в последнее время складываются довольно непросто.

Ритм Евразии. 13.02.2019