ШОС: итоги 2018 г., перспективы и вызовы на будущее

Михаил Конаровский, Чрезвычайный и Полномочный Посол России, ведущий научный сотрудник Института международных исследований МГИМО МИД России, член РСМД

С момента создания ШОС в Организации велась кропотливая и многоплановая работа по выработке надлежащей юридической и договорно-правовой базы, а также по запуску практических институтов, которые обеспечивали бы эффективную реализацию поставленных задач в области поддержания мира и стабильности, противодействия новым вызовам и угрозам.

Принятая в 2015 г. «Стратегия развития ШОС до 2025 г.», проект которой предложила Россия (и которая стала развернутым продолжением соответствующих китайских инициатив, одобренных на саммите ШОС в 2012 г.), определила новые ориентиры Организации с учетом прогнозов глобального и регионального развития. По итогам 2018 г. можно говорить о том, что организация движется в заданном Стратегией направлении.

Итоги Саммита 2018 г. в Циндао

Важной вехой перед саммитом в Циндао стала и очередная встреча министров обороны государств ШОС 23–24 апреля 2018 г., на которой также впервые участвовали главы военных ведомств Индии и Пакистана. На ней констатировалось, что укрепление доверия между членами ШОС в военной области, а также усиление сотрудничества на этом направлении в интересах обеспечения безопасности и стабильности в регионе остаются в числе первоочередных задач Организации. В этом же контексте стороны не только отметили значение реализации Плана сотрудничества между военными ведомствами на 2018–2019[1] гг., но и высказались за поиск новых форм такого сотрудничества. Этим должна будет заняться созданная еще в 2014 г. Экспертная рабочая группа при СМО ШОС.

Главное политическое значение саммита ШОС в Циндао состояло в том, что он впервые успешно прошел в расширенном составе (после принятия в ряды Организации Индии и Пакистана в 2017 г.). ШОС превратилась в крупнейшее объединение в мире: ВВП ШОС превышает ВВП «Группы семи»; члены Организации производят до трети общемирового ВВП и обладают крупнейшими мировыми потенциалами промышленного и сельскохозяйственного производства и т.д.

К достижениям саммита нужно также отнести одобрение очередной трехлетней «Программы по противодействию терроризму, сепаратизму и экстремизму». Она предусматривает проведение совместных учений и контртеррористических операций, а также интенсивный обмен опытом и информацией. С этим же тесно связано и утверждение «Антинаркотической стратегии ШОС на 2018–2023 гг.», «Конвенции сотрудничества по профилактике злоупотребления наркотическими средствами» и «Совместного обращения к молодежи» (с упором на противодействие терроризму, распространение наркотиков и борьбу с религиозной и этнической нетерпимостью и т.д.).

Решения Циндаоского саммита 2018 г. отразили активную деятельность председательствовавшего в Организации Китая и традиционно России, а также некоторых других ее участников, так и рост конструктивной заинтересованности к взаимодействию на всех направлениях деятельности ШОС со стороны Узбекистана.

ШОС и сопряжение

Россия и другие государства ШОС в целом поддерживают китайскую инициативу «Пояса и пути» при условии обеспечения ее сопряженности с другими экономическими проектами региона. Их сопряжение способствовало бы в том числе и снятию настороженности в отношении гегемонистских устремлений Пекина через призму активного продвижения им своей концепции.

Знаковым событием на этом направлении стало подписание незадолго до саммита соглашения о взаимодействии в экономической сфере между ЕАЭС и КНР[2] . Это стало первым шагом, предпринятым в направлении снятия ограничений на развитие экономического взаимодействия участников процесса. В аналогичном ключе действуют и отдельные страны ШОС. В частности, Казахстан договорился с КНР о сопряженности инициативы «Пояса и пути» со своей Новой экономической политикой «Нурлыжол»[3] .

Над сопряженностью экономических проектов государств ареала ШОС, в том числе в свете российской инициативы Большого евразийского партнерства, на первом этапе предусматривающего налаживание взаимодействия между ЕАЭС, ШОС и АСЕАН, а потом и с инициативой «Пояса и пути», предстоит еще большая, скрупулезная и крайне сложная работа. Основной ее задачей будет достижение консенсуса в обеспечении реальных экономических интересов каждого из участников с учетом специфики его подходов и конкретных интересов.

Вместе с тем китайская концепция вызывает серьезную настороженность в Индии, в том числе из-за создания китайско-пакистанского транспортного коридора на спорной между Дели и Исламабадом территории. Впервые в документах ШОС это было зафиксировано осенью 2017 г. на очередной встрече глав правительств стран ШОС и не могло не найти отражения в Декларации саммита в Циндао.

Экономическая тема в ШОС тесно связана и с широко пропагандируемым внешнеполитическим лозунгом Пекина о «сообществе единой судьбы человечества». Он пока остается без достаточной конкретизации и субстантивного наполнения, вызывая неоднозначную оценку и настороженность других участников ШОС. В Циндао была продолжена практика проведения двусторонних встреч на высших и других уровнях между руководителями государств-членов, наблюдателей и партнеров организации по диалогу.

Позитивным внешним фоном для успешного проведения саммита стало и осторожное движение навстречу между Китаем и Индией (включая визит премьера Индии Н.Моди в КНР незадолго до саммита), а также конструктивные подвижки последнего времени в отношениях Узбекистана с соседями — Казахстаном, Кыргызстаном и Таджикистаном.

Несмотря на все положительные события, необходимо учитывать, что малые государства ШОС всегда будут с настороженностью относиться к политике крупных игроков ШОС, стремясь использовать их противоречия в своих интересах.

Успехи будущего

Деятельность ШОС в области обеспечения региональной безопасности не может оставить без внимания решение афганского вопроса. Провозглашение талибами новой активной «весенней военной кампании» против властей Кабула станет серьезным тестом на их прочность после вывода из страны основного контингента войск США и НАТО. На фоне хрупких основ правительственной коалиции в ИРА и агрессивности вооруженной оппозиции растущую обеспокоенность в последнее время вызывает и инфильтрация в Афганистане боевиков ИГ*, среди которых есть и выходцы из центральноазиатских республик, а также России и Китая; оставляет желать лучшего и положение в афгано-туркменском приграничье. Это создает возможности для смычки с ИГИЛ* вооруженных группировок талибов, что чревато дополнительными угрозами для безопасности как в самом Афганистане, так и в регионе. Все страны ШОС заинтересованы в скорейшем восстановлении мира и стабильности в ИРА. В 2017 г. Россия и Китай при поддержке центральноазиатских членов ШОС возобновили деятельность Контактной группы «ШОС — Афганистан». Высокий уровень российско-китайского взаимодействия на международной арене может сыграть весомую роль в придании нового дыхания работе Контактной группы, тем более что в ее состав теперь входят практически все региональные игроки на афганском политическом поле (за исключением Ирана и Туркменистана).

Обеспечение сопряженности экономических проектов стран ШОС остается важнейшей задачей деятельности «Восьмерки» на сегодняшний день и на перспективу. Целесообразно заняться более активным расширением контактов между людьми, развитием общих образовательных программ, проведением крупных совместных мероприятий, развитием взаимного туризма и контактов среди молодежи, в том числе в интересах противодействия проникновения в ее среду идеологии экстремизма и нетерпимости.

Вопросы обеспечения безопасности и стабильности останутся узловыми в деятельности Организации на длительную перспективу. При этом ее дальнейшее развитие и активизация уже в ближайшее время потребует решения дополнительного комплекса практических вопросов, тесно связанных и с перспективами ее возрастающего международного авторитета. Это предопределит и необходимость новых инициатив с ее стороны, приоритетных для всей деятельности ШОС. В перспективе все большую актуальность в деятельности ШОС будет приобретать проблематика безопасности и стабильности, а также проблематика взаимной сопряженности многополюсного мира.

Для качественного рывка вперед до последнего времени ШОС не хватало общего широкомасштабного проекта, который реально и заинтересованно объединил бы всех ее членов. Упомянутое выше сопряжение Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и инициативы «Пояса и пути» может придать значительный импульс преодолению инертности ШОС в практической деятельности.

Членство Индии и Пакистана в ШОС несет большой позитивный заряд не только для ШОС, но и для индийско-пакистанских отношений, побуждая страны еще более внимательно выстраивать их современный каркас. Аналогичный контекст применим и к КНР и Индии, которые в последнее время демонстрируют растущую добрую волю по отношению друг к другу.

Отсутствие механизма финансового обеспечения проектной деятельности Организации в более широком смысле продолжает существенно тормозить деятельность всей ее экономической составляющей. Чтобы завершить многолетний процесс консультаций на этот счет, в ближайшее время государствам — членам ШОС следует проявить политическую волю и преодолеть своего рода «технический эгоизм». Иначе нельзя исключать, что со временем часть задач такого механизма может быть реализована по линии инициированного Пекином Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ).

Конкретная значимость ШОС как лидирующей структуры, способной предложить конкретную (а не декларативную) объединяющую повестку дня для Евразии, будет зависеть от дальнейшего институционального развития самой Организации, от успешного и сбалансированного решения ее внутренних задач, а также от обеспечения условий для проведения активной и согласованной внешней, оборонной и экономической политики.

В этом контексте дополнительной согласованности и взаимопонимания между странами-участницами требует такой комплексный фундаментальный вопрос, как расширение ШОС. Несмотря на то, что в Организации нет каких-либо положений по конкретным срокам предоставления государствам статусов в ШОС, несколько конкретных заявок от влиятельных государств региона находятся на рассмотрении. Это, прежде всего, запрос на полноправное членство со стороны Ирана. Тегеран имеет статус наблюдателя при ШОС с 2005 г., получив этот статус вместе с Индией и Пакистаном, которые в 2017 г. стали полноправными членами ШОС. Такое положение явно не устраивает ИРИ, которая будет продолжать претендовать на удовлетворение своей заявки.

_____________

* - ИГ, ИГИЛ - запрещенные в России террористические организации - "МП"

РСМД. 30.12.2018