«Односторонние контрсанкции губительны для интеграции»
Дмитрий Суслов, замдиректора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ, эксперт международного дискуссионного клуба «Валдай»
Сегодня в Минске проходит заседание межправсовета Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Россию на мероприятии представит премьер Дмитрий Медведев. С учетом событий в Азовском море заседание грозит остаться незамеченным, а зря.
Сейчас уже можно с уверенностью сказать, что ЕАЭС состоялся. Он расширился, включив в свой состав Армению и Киргизию в дополнение к странам-основательницам России, Казахстану и Белоруссии. Началось постепенное создание общего рынка ЕАЭС с его четырьмя свободами (перемещения товаров, услуг, капитала и людей). И это только начало.
Для сравнения: у Европейского союза на создание общего рынка ушло 36 лет. Нужно ли идти по этому пути? Несомненно. Причем не только другим странам ЕАЭС, для которых участие в интеграции обеспечивает экономическое выживание и сохранение суверенитета в мире все более жесткой конкуренции, но и России.
Во-первых, в условиях кризиса глобального экономического управления и глобализации именно региональная экономическая интеграция является важным фактором экономической устойчивости страны. Другое дело, что ее надо сопрягать с экономическими процессами в Азии и Европе. Наличие же собственного проекта интеграции дает шанс на субъектность в мировой экономике. То же касается и мировой политики: наличие ЕАЭС само по себе демонстрирует роль России как независимого (ни от Запада, ни от Китая) полюса многополярного мира.
Во-вторых, ЕАЭС самим своим существованием минимизирует конфликтность в отношениях между Россией и странами—членами ЕАЭС, а также между Россией и Китаем. Если бы ЕАЭС не было, Белоруссия и Армения затягивались бы в западную орбиту куда более активно, чем сейчас, и в случае успеха их отношения с Россией были бы в лучшем случае как у Молдавии, а в худшем — как у Украины. ЕАЭС — гарант отсутствия у России конфликтов хотя бы с этими странами.
Также, если бы не ЕАЭС, куда выше был бы риск геополитической конкуренции Москвы и Пекина в Центральной Азии. Во многом именно его существование и уважение к этому со стороны Китая заставляет Россию не воспринимать экономическое усиление КНР в регионе как угрозу.
В-третьих, ЕАЭС играет ключевую роль в глобальной стратегии России как в нынешнем мире «двойной конфронтации» США с Россией и Китаем, так и в будущем полицентричном мире. В самостоятельном качестве Россия эту конфронтацию, которая продлится как минимум до середины следующего десятилетия, вряд ли выдержит. А если даже и выдержит, то вряд ли будет обладать ресурсами, сопоставимыми с китайскими или американскими, чтобы занять место одного из лидеров нового постконфронтационного миропорядка.
Однако ее шансы выстоять и победить существенно повышаются, если Россия действует не сама по себе, а как один из двух лидеров «Большой Евразии» — нового регионального международного сообщества, простирающегося от Белоруссии до стран Юго-Восточной Азии. В основе этого сообщества — особое качество и интенсивность отношений на пространстве ЕАЭС—Китай: отсутствие между Россией и КНР игры с нулевой суммой и конкуренции за Центральную Азию, уважение важных интересов друг друга, поддержка ЕАЭС со стороны Китая и проекта «Один пояс — один путь» Россией, а также завидная интенсивность контактов и внешнеполитической координации. Формирование этого сообщества обнуляет шансы США победить Россию и Китай в новой глобальной конфронтации и инкорпорировать их в американский миропорядок, а после конфронтации оно станет важнейшей единицей глобального миропорядка. В интересах России, чтобы это сообщество строилось вокруг ЕАЭС и его сотрудничества с Китаем и другими странами Евразии и Азии. Если не приложить к этому усилия, оно будет формироваться на основе китайских инициатив.
Итак, выживание и укрепление ЕАЭС чрезвычайно важно. При этом в ближайшие годы он столкнется с обострением внешних вызовов, чреватых ступором интеграции или даже ее развалом. Новая холодная война США с Россией уже создает внутри ЕАЭС вредную для интеграции напряженность. Страны союза опасаются дальнейшей эскалации конфронтации и потери внешнеполитической независимости, особенно если по мере новой гонки вооружений степень напряженности усилится настолько, что остаться в стороне уже не получится. Неизбежные новые антироссийские санкции будут рикошетом ударять по странам ЕАЭС, а российские контрсанкции, если будут и далее приниматься в одностороннем порядке, будут нарушать единое правовое пространство союза.
США активизируют дипломатию в отношении стран ЕАЭС, пытаясь убедить их, что участие в союзе вредит их экономическому развитию и безопасности. Еще активнее Вашингтон будет заигрывать с не входящими в ЕАЭС Узбекистаном и Азербайджаном, пытаясь превратить их в своего рода спойлеров на евразийском пространстве и создавая новые очаги напряженности. Наконец, США активизируют попытки внести напряженность в российско-китайские отношения, пытаясь убедить Москву, что военная и экономическая политика КНР представляют для нее угрозу и что она якобы превращается в китайского сателлита.
В нынешнем виде ЕАЭС ни институционально, ни политически к этим рискам не готов. Его укрепление и адаптацию к новым вызовам стоит сосредоточить на двух направлениях: внутреннем и внешнем.
Внутри ЕАЭС следует прежде всего усилить его межправительственную составляющую, давая его членам возможность координировать экономическую политику по вопросам, не переданным на наднациональный уровень, и избегая сепаратных сделок. Сегодня межправительственная координация осуществляется на уровне вице-премьеров, образующих Совет Евразийской экономической комиссии вице-премьеров, что явно недостаточно. Ее надо расширить на уровень министерств и ведомств всех стран ЕАЭС и создать институт их постоянных представителей при союзе, которые уделяли бы межправительственной координации все свое время.
Одним из вопросов, нуждающихся в такой координации, являются санкции и контрсанкции, негативный эффект от которых касается всех участников интеграции. Каждую ответную меру Москвы надо согласовывать на межправительственном уровне. Односторонние контрсанкции губительны для интеграции. Одновременно следует создать механизмы по защите партнеров от экстратерриториальных санкций, как, например, антисанкционный фонд ЕАЭС.
Также стоит усилить полномочия имеющихся институтов ЕАЭС — комиссии и суда — по уже согласованным правилам. Сегодня решения Суда ЕАЭС носят рекомендательный характер и он не имеет права обязать страны-члены выполнять уже принятые ими на себя обязательства. Равно как решения комиссии по вопросам, которые и так переданы ей в качестве эксклюзивной компетенции (торговля, санитария, техническое регулирование и т.д.), не реализуются странами ЕАЭС автоматически и должны переутверждаться на национальном уровне. И то и другое создает огромное поле для нарушений, которые, в свою очередь, ведут к дезинтеграции.
Главный внешний приоритет — развитие гибкой системы внешнеэкономических связей ЕАЭС, которая предлагала бы разным странам разную глубину взаимодействия и позволяла бы формировать «Большую Евразию» именно вокруг системы внешних связей союза, вплетать его в ткань международных отношений Евразии и АТР.
Единственными существующими пока на практике моделями внешних связей ЕАЭС являются зоны свободной торговли (с Вьетнамом), непреференциальные торговые соглашения «ВТО плюс» (готовится с Китаем) и «наблюдательство» (с Молдавией). Этого недостаточно.
ЕАЭС должен получить возможность одним странам предлагать как ЗСТ, так и гармонизацию их законодательства и стандартов с регламентами союза, другим — участие в Евразийском таможенном союзе, но без распространения на них общего рынка и его четырех свобод, третьим — участие в общем рынке, но без полноценного членства в союзе. Также надо стремиться к тому, чтобы ЕАЭС распространил данную систему на все или почти все страны Азии и Евразии. Это позволит выстроить ориентированные на ЕАЭС отношения со странами, которые в обозримой перспективе не будут являться его членами: Азербайджаном, Узбекистаном, Таджикистаном и Туркменией, а также превратить его в ключевое звено и опору «Большой Евразии».
Коммерсант. 27.11.2018
