Индо-Пацифика и Россия: не упустить свой шанс

Алексей Куприянов, кандидат исторических наук, научный сотрудник сектора международных организаций и глобального политического регулирования отдела международно-политических проблем ИМЭМО РАН

В гонке концепций Индо-Пацифики Россия не должна прийти последней. Слишком часто Москва опаздывала и в итоге вынуждена была приспосабливаться к чужим концептам, с трудом выискивая для себя место в уже структурированной картине. Сейчас, когда Индо-Пацифика только формируется, важно не упустить свой шанс.

В начале августа на 8-й министерской встрече Саммита стран Восточной Азии в Сингапуре министр иностранных дел Индонезии Ретно Марсуди объявил о том, что у Джакарты есть свое видение и своя концепция Индо-Тихоокеанского региона (ИТР).

Важность этого шага трудно переоценить: на протяжении десятилетия государства АСЕАН отказывали ИТР в праве на существование, опасаясь, что новый геополитический конструкт разрушит привычный и хорошо знакомый Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР), в котором АСЕАН уже застолбила за собой одну из главных ролей. Решение Индонезии, претендующей на роль неофициального лидера Ассоциации, отказаться от этой практики и отныне строить свою политику в рамках Индо-Пацифики, означает, что один из наиболее серьезных противников конструкта ИТР перешел в лагерь его сторонников, а за ним последуют и другие. Это был не спонтанный порыв: на протяжении последних месяцев в речах индонезийских внешнеполитических чиновников не раз проскакивали намеки на перемены, но в Сингапуре концепция впервые была представлена в относительно законченном виде.

Как же видит Индонезия ИТР? Судя по словам Марсуди, главную роль в Индо-Пацифике должна играть АСЕАН – так же, как она играла ее в АТР («… не создавать новый механизм и не замещать существующий, но укреплять сотрудничество, используя имеющиеся механизмы»). Сотрудничество в морской сфере, связность и устойчивое развитие, уважение норм международного права, но главное – открытость для всех, кто захочет присоединиться.

Эта концепция близка другим концепциям Индо-Пацифики – и прежде всего индийской. Нью-Дели, претендующий на доминирование в Индийском океане, видит АСЕАН как перспективного партнера на востоке, контролирующего Малайский барьер – ось всего Индо-Тихоокеанского региона, – и прилегающие моря. В индийско-индонезийскую концепцию можно вписать все другие видения конструкта, разработанные региональными игроками – от Австралии до Японии. Все, кроме американской: ни индийское, ни индонезийское видение ИТР не включают в себя концепцию развития огромных морских пространств к востоку от Малайского барьера, Филиппин и Японии. Возможно, в их Индо-Пацифике найдется место Полинезии и Микронезии – но дальше восточная граница ИТР растворяется в морских просторах, не доходя до западного побережья обеих Америк.

Это очень важная деталь. Индо-Пацифика Индии и стран АСЕАН – это не два океана, а полтора: Индийский и западная часть Тихого, то есть воды, омывающие азиатский берег Евразии, в том числе российское Приморье. В этом виде ИТР не противостоит, а дополняет один из самых амбициозных российских внешнеполитических конструктов – проект Большой Евразии.

По большому счету, Индо-Пацифика расширяет пространство Большой Евразии на юго-восток, помогая растянуть ее до Австралии и Новой Зеландии, и добавляет дополнительные торговые пути, которые увеличивают, а не уменьшают связность региона. Вопрос о том, как соотносятся эти конструкты, станет одной из ключевых тем конференции «Меняющаяся Азия в меняющемся мире», которую 21–22 ноября организуют в Куала-Лумпуре Клуб «Валдай» и Малазийский институт международных исследований (ISIS Malaysia).