Что даст Порошенко военное положение

Константин Скоркин

Временный эффект от консолидации элит на патриотической основе может стать для Порошенко пирровой победой. Игры с возможным переносом выборов посеяли недоверие к нему и в рядах пропрезидентских сил, а главное – не могли не усилить в украинском обществе подозрение в узурпаторских наклонностях Порошенко. Маневры президента скептично восприняли западные союзники, помощь которых Украине достаточно четко привязана к соблюдению демократических правил игры.

Инцидент в Керченском проливе открыл новую главу в истории постсоветской Украины. Впервые за годы независимости в течение месяца страна (пусть и частично) будет управляться по правилам военного положения. Самое интересное – инициатива о его введении исходит от демократического лидера и тесно связана не столько с объективными оборонными нуждами, сколько с текущей политической интригой. Накануне сложных для него выборов Петр Порошенко решился пойти на крайние меры.

Призрак военного положения витает над Украиной с начала Майдана. В январе 2014 года Виктор Янукович, столкнувшийся с ожесточенным сопротивлением участников протеста, попытался с помощью подконтрольного парламента получить чрезвычайные полномочия с помощью так называемых «законов диктатуры», которые ужесточали наказание за участие в массовых беспорядках и ставили под контроль властей СМИ и неправительственные организации. Эти законы были во многом списаны с российского антиэкстремистского законодательства, но вскоре были отменены. Ввести полноценное военное положение Янукович так и не решился и предпочел бежать от народного гнева.

Дальше ни потеря Крыма, ни полномасштабные боевые действия в Донбассе не стали основанием для введения военного положения. В 2014 году на этой мере настаивал только тогдашний исполняющий обязанности президента Александр Турчинов – инициатор его введения и в 2018-м. Опасаясь прямого столкновения с российской военной машиной, украинские власти предпочитали подавать боевые действия как «антитеррористическую операцию» (возможно, бессознательно копируя российский термин времен чеченских войн). Война стала взаимным украинско-российским умолчанием, обоюдно принятым обязательством поддерживать ее «гибридный» статус.

Украинское общество, за исключением узкого круга радикальных националистов, достаточно легко мирилось с подобным положением дел. Люди не хотели обессмысливать результаты недавней революции, вновь оказываясь под властью единоличной диктатуры. В итоге принятый в мае 2015 года новый закон о военном положении, предусматривающий суровые ограничения гражданских свобод, не пускали в ход ни разу до ноября этого года. Однако висящее на стене ружье должно было обязательно выстрелить.

Петр Порошенко должен был дойти до определенной степени отчаяния, чтобы применить военное положение накануне президентских выборов. По последним данным украинской социологии, рейтинг действующего президента Украины (ноябрьский опрос Киевского международного института социологии, Центра Разумкова и группы «Рейтинг») уступает рейтингу не только его основного конкурента Юлии Тимошенко, но и потенциального кандидата в президенты юмориста Владимира Зеленского. По данным того же опроса, в возможном втором туре выборов Порошенко проигрывает практически всем кандидатам-фаворитам (Тимошенко, напротив, одолевает всех возможных оппонентов).

И вот любимая страшилка украинских оппозиционеров времен авторитарных Кучмы и Януковича (отмена выборов с помощью чрезвычайного положения) неожиданно была реализована президентом, пользующимся репутацией демократа. Формальные основания для введения чрезвычайных мер были серьезными: в Керченском проливе произошел открытый конфликт с российскими вооруженными силами, более не задрапированными маскировкой «вежливых людей». Однако несоразмерность этого конфликта и реакции на него президента вкупе с подозрительной близостью чрезвычайного положения к дате начала избирательной кампании (31 декабря 2018) не могли не насторожить оппонентов президента. И хотя Верховная рада в итоге добилась принятия облегченного варианта указа о военном положении (только в 10 областях и на 30 дней вместо 60), Петр Порошенко ясно показал, что его рано списывать со счетов и что транзит власти не будет легким для его оппонентов.

Введением военного положения Петру Порошенко удалось временно обезоружить своих противников. Его ключевой оппонент – Юлия Тимошенко – теперь будет вынуждена идти в фарватере его политики: ее фракции уже пришлось поддержать указ президента. Ведь именно сторонники Тимошенко все последние годы обвиняли президента в игре в поддавки с Москвой, в «бизнесе на крови», в отказе назвать вещи своими именами (в отношении войны). Эта ультрапатриотическая карта теперь бита, Порошенко оказался готовым наполнить свой предвыборный слоган «Армiя, мова, вiра» реальным содержанием – разделив управление страной с военными. А украинская армия – институт, пользующийся, по соцопросам, наибольшим доверием украинцев.

Порошенко удалось, по крайней мере на время, консолидировать бывший майдановский лагерь: в итоге военное положение поддержали все фракции парламента, кроме Оппозиционного блока. По нему также был нанесен ощутимый удар – Оппоблок, отказавшись голосовать за военное положение, изолирован в амплуа «пятой колонны», противящейся мероприятиям по обороне страны. Это мало повлияет на его ядерный, пророссийский электорат, но ставит крест на расширении круга сторонников.

К тому же стоит обратить внимание на карту – военное положение вводится в областях на юго-востоке страны, которые не только граничат с Россией и Крымом, но и являются основной электоральной базой бывшей Партии регионов. Введение военных администраций вполне может быть использовано для зачистки административного ресурса пророссийской оппозиции (в том, что такой сценарий был бы задействован в случае принятия «полной версии» порошенковского указа, можно не сомневаться).

Впрочем, это разделение Украины на «земщину» и «опричнину» печально напоминает электоральные карты Украины домайданного периода – с патриотическим Центром и Западом и вечно нелояльным Киеву Юго-Востоком, а мобилизационная риторика президента может сыграть на повторении сценария раскола и противостояния, которые уже дорого обошлись стране совсем в недавнем прошлом. Ведь вмешательство России во внутренние дела Украины было во многом облегчено этим межрегиональным отчуждением, на котором строили свои политические карьеры и записные патриоты, и рьяные русофилы.

Да и временный эффект от консолидации элит на патриотической основе может стать для Порошенко пирровой победой. Игры с возможным переносом выборов посеяли недоверие к нему и в рядах пропрезидентских сил, а главное – не могли не усилить в украинском обществе подозрение в узурпаторских наклонностях Порошенко. Маневры президента скептично восприняли западные союзники, помощь которых Украине достаточно четко привязана к соблюдению демократических правил игры. Выработавшийся у украинских политиков рефлекс объяснять все свои просчеты и ошибки «рукой Москвы» находит все меньше понимания у западных лидеров.

Не до конца остаются ясными мотивы президента, совершившего столь несвойственный для него волюнтаристский шаг. Возможно, Порошенко просто слишком увлекся рекомендациями своих советников, лихорадочно ищущих способы продлить полномочия своего патрона и обрести новых союзников. Недавний скандал, связанный с регулярными визитами серого кардинала пророссийской оппозиции Виктора Медведчука в администрацию президента Украины, показывает очень широкий спектр возможных вариантов (кандидат-реваншист вряд ли может победить на выборах 2019 года, а вот стать удобным спарринг-партнером для «президента, который не побоялся ввести военное положение» – вполне).

Весьма сомнительной в истории с военным положением может стать и роль секретаря Совбеза Турчинова, который до 2014 года был правой рукой Тимошенко. Сейчас он выступил одним из инициаторов противоречивого президентского указа – не исключено, что он снова играет за свою старую команду и таким образом пытается подставить (в его представлении) «сбитого летчика» Порошенко. Впрочем, все может быть гораздо проще: Турчинов как один из ярких представителей «партии войны» хотел наверстать упущенный в 2014 году шанс.

Но ставки уже сделаны – тактический успех Порошенко по выстраиванию шаткого компромисса зависит от того, как военное положение будет реализовываться на практике. Президенту теперь важно доказать, что его поведение не было предвыборным блефом. Оказавшись у руля Украины в самые сложные для нее годы, Петр Алексеевич остро переживает «неблагодарность» элит и народа. Занося в свой актив спасение Украины в годы послереволюционной турбулентности, Порошенко готов вновь выступить в роли «защитника отечества», надеясь переломить общественные настроения и получить заслуженные почести. Парадоксально, но эффективность такой политики Порошенко будет зависеть прежде всего от дальнейших действий России: если российское руководство пойдет по пути дальнейшей эскалации напряжения, то введение военного положения окажется оправданным. Правда, непонятно, будет ли такая перемога Порошенко благом для Украины.

Московский Центр Карнеги. 28.11.2018