«Я приложу максимум усилий для укрепления наших отношений с Россией»

В минувшую пятницу с визитом в Москве побывал новый министр иностранных дел Киргизии Чингиз Айдарбеков, назначенный на эту должность лишь полторы недели назад. В беседе с корреспондентом “Ъ” Кириллом Кривошеевым он рассказал об итогах первой встречи с главой МИД РФ Сергеем Лавровым и о том, как совместные с Россией проекты могут дать толчок к развитию всего региона.

— Ваши первые переговоры с российским министром продолжались дольше, чем было запланировано. Как они прошли?

— С моим коллегой Сергеем Викторовичем Лавровым мы обсудили весь спектр наших двусторонних отношений, очень широкий круг вопросов, которые нам надо будет совместно решать. Могу с удовлетворением отметить, что по всем позициям мы достигли определенных договоренностей. Мы активно и плодотворно взаимодействуем с Россией в многостороннем формате по линии региональных структур: Евразийского экономического союза (ЕАЭС), Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), Организации договора коллективной безопасности (ОДКБ) и глобальных структур, таких как ООН.

— Можно ли назвать политическим жестом то, что свою первую встречу после назначения вы провели именно с российским послом Андреем Крутько, а ваш первый визит состоялся именно в Москву?

— Я с большим удовольствием могу констатировать, что первое поздравление в мой адрес поступило от моего коллеги Сергея Викторовича Лаврова. Это послание передал посол РФ. И да, сегодня я нахожусь здесь со своей первой зарубежной поездкой. Самое главное, что мы наметили ряд важных двусторонних мероприятий. Мы обсудили планы по подготовке ответного визита президента России Владимира Путина в Киргизию в первой половине 2019 года (президент Киргизии Сооронбай Жээнбеков уже дважды был в России.— “Ъ”). Также я пригласил Сергея Викторовича совершить официальный визит в Бишкек.

— Сергей Лавров обратил особое внимание на региональные форматы. Можно ли сказать, какие у вас есть вопросы в рамках ЕАЭС? Есть ли у вас какая-то критика, возможно, в таких вопросах? как санитарный контроль, бюрократические процедуры?

— Мы рассматриваем ЕАЭС в качестве эффективной площадки, где мы можем и должны решать наши экономические вопросы. Но до настоящего времени у нас не до конца отрегулированы вопросы фитосанитарного и ветеринарного контроля, сертификации. Рассчитываем, что мы их отрегулируем. Мы с Сергеем Викторовичем сегодня обсудили вопрос о возможности создания совместных торгово-логистических центров в Киргизии. У России есть опыт по этой части. Это позволит российскому потребителю напрямую получать нашу качественную продукцию.

— Логистические центры нужны для транспортировки товаров непосредственно только в Россию или, например, в Китай тоже?

— Торгово-логистические центры — это своего рода хабы, места, где осуществляются сбор продукции, стандартизация, отбор в соответствии с теми же стандартами ЕАЭС, чтобы товар мог беспрепятственно входить на рынки государств-членов. Поэтому целевая аудитория уже будет определяться после того, как логистический центр отберет и подготовит продукцию. Но разговор с Сергеем Викторовичем шел о том, что эту продукцию мы будем продвигать на рынки ЕАЭС.

— Хотелось бы остановиться на Региональной антитеррористической структуре ШОС и ОДКБ. Известно, что в связи с обстановкой в Афганистане тревожность нарастает во всем регионе. Как идет взаимодействие по линии безопасности?

— Формат взаимодействия по линии этих двух организаций разный. ШОС — региональная организация, которая решает задачи в комплексе, и мы нацелены на продвижение нашего сотрудничества в комплексе. У нас появились новые государства-члены, организация стала еще глобальнее и весомее. На данном этапе Киргизии перешло председательство, и мы очень тщательно готовимся к саммиту в Бишкеке, который пройдет в следующем году. ОДБК на сегодняшний день эффективно ведет работу, по ее линии проводятся совместные военные учения, имеется военный контингент, обеспечивающий безопасность наших южных рубежей.

— Не вызывает ли в Москве вопросов тот факт, что в Киргизии действует ряд организаций, которые запрещены в других странах ОДКБ? Как говорил бывший президент Алмазбек Атамбаев (в интервью телеканалу «Мир»), Киргизия не видит в этом проблемы.

— У нас есть общие списки, которые принимает каждое государство в рамках своего законодательства. Этот список запрещенных организаций согласовывается между государствами-членами. Хочу отметить, что вопрос запрещения организации, террористической или экстремистской, в обязательном порядке должен быть рассмотрен в рамках судебной системы, должно быть судебное решение.

— Нет ли в этом некоего политического замысла: например, что не следует давить любое проявление настораживающей активности, а больше идти к диалогу?

— Честно говоря, не знаю, о чем речь идет с вашей стороны. У нас сегодняшний день и до сегодняшнего дня разногласий по линии ОДКБ не возникало. Я не вижу здесь политической составляющей, это просто работа наших компетентных органов.

— А обсуждались с министром Лавровым будущие переговоры в московском формате по Афганистану? Они ожидаются очень скоро, и Киргизия в них участвует.

— По этому вопросу мы не обменивались мнениями.

— Обсуждали ли вы миграционную политику?

— Конечно. Я с благодарностью отметил решение руководства РФ, которое стало результатом договоренности между главами государств. Это объявленная амнистия, в рамках которой наши соотечественники, имеющие незначительные административные правонарушения, могут выйти из российского черного списка. Мы рассчитываем на то, что наши граждане выйдут в правовое поле и получат возможность работать легально, открыто, с официально заключенными контрактами.

— Сразу после вашего назначения многие вспомнили о вашем прадеде — первом руководителе советской Киргизии. Его фотографию вы даже поставили в Facebook вместо своей. Ваш прадед был расстрелян, а потом реабилитирован. Эта история как-то повлияла на ваше отношение к советскому прошлому, к России?

— В 1924 году была образована Кара-Киргизская автономная область, благодаря которой существует современная Киргизия в нынешних границах. На этом этапе мой прадед Иманалы Айдарбеков был назначен председателем революционного комитета этой области. По сути, он возглавлял всю государственную систему. Для меня это высокая планка, которой я горжусь. В целом вхождение Кара-Киргизской области в состав СССР было положительно воспринято нашим народом и рассматривается так до сих пор. Поэтому то, что вы говорите,— это не совсем так. У меня очень положительное отношение к российскому народу, к современной Российской Федерации. И я приложу максимум усилий для дальнейшего укрепления наших двусторонних отношений.

Что касается Facebook, эта страница была открыта давно, и есть вещи, которые остаются неизменными, например та фотография.

—Вы сейчас читаете, что вам пишут в Facebook?

— Честно говоря, не успеваю. Может быть, позже можно будет выстроить эту работу. Но на этом направлении у нас работает департамент информации, пресс-секретарь. Все вопросы, которые направлены в МИД, мы рассматриваем самым пристальным образом.

— Как министр, только что вступивший в должность, могли бы вы ранжировать страны—партнеры Киргизии по важности? Хотя бы пятерка?

— Во внешней политике мы руководствуемся принципами последовательности, открытости, многовекторности. Проводим конструктивную работу по укреплению отношений со всеми нашими партнерами и со всеми союзниками и стратегическими партнерами. Укрепление отношений с традиционными партнерами имеет большой приоритет. Безусловно, для нас очень важно дальнейшее укрепление наших интеграционных структур.

— То есть это страны, с которыми вы состоите в региональных организациях?

— Что касается интеграционных структур, то да.

— На транспортной конференции в Ташкенте фактически главной темой была железная дорогая Узбекистан—Киргизия—Китай. Есть ли какие-то препятствия на пути реализации этого проекта или он согласован окончательно?

— Этому проекту уделяется приоритетное внимание. Он соединит Китай, Киргизию и Узбекистан с Европой и Юго-Восточной Азией. Это позволит задействовать большой экономический и ресурсный потенциал наших регионов, соединить их. Реализация проекта идет при участии России, даст эффект большей близости двух стран, так как это будет транзитной дорогой, соединяющей в том числе и Россию с Китаем. То, что мы говорили насчет наших транспортно-логистических центров,— все это вкупе даст колоссальный положительный эффект. Сейчас идет активная работа по линии компетентных органов этих стран (Узбекистан, Киргизия, Китай.— “Ъ”), и с российской стороной эта работа тоже идет. Надеюсь, уже в ближайшее время мы получим общее понимание по форме нашего совместного участия в реализации этого проекта.

— Согласован ли маршрут дороги?

— Он в целом обсужден, но что он утвержден, можно будет сказать, когда стороны подпишут документы.

— Дорогу будет финансировать китайская сторона?

— Этот вопрос еще обсуждается.

— Расскажите о других проектах с участием РЖД на территории Киргизии. Например, участвует ли компания в проекте дороги с севера на юг страны?

— Да, то, что я сказал насчет участия российской стороны,— это проект-продолжение железной дороги Узбекистан—Киргизия—Китай. Он как раз и должен соединить эту железнодорожную ветку из южных регионов с нашими северными регионами, и оттуда по существующей инфраструктуре у нас идет выход на Казахстан и РФ. Этот путь будет еще короче для России. Через этот путь можно будет выйти на Персидский залив и Юго-Восточную Азию. Он сыграет положительную роль в укреплении нашего региона в целом. Мы изучаем его с российской стороной, готовим маршрут, но пока он на стадии рассмотрения.

— Известно, что с Узбекистаном вы готовите обмен населенными территориями, что может стать уникальными прецедентом на постсоветском пространстве. Это правда произойдет?

— Давайте мы дождемся окончания работы нашей комиссии по делимитации. Это тонкий вопрос, и говорить о результатах, которые не зафиксированы договором, рано.

— Что вы можете сказать об отношениях с китайскими партнерами?

— Китай наш надежный сосед, у нас развивается стратегическое партнерство. На сегодняшний день не существует вопросов, препятствующих укреплению наших двусторонних связей. У нас работают более 2 тыс. китайских компаний.

— А влияют ли как-либо на ваши отношения события в Синьцзян-Уйгурском автономном районе?

— Не совсем понимаю, о чем речь идет. У нас на сегодняшний день каких-либо проблемных вопросов с китайской стороной не существует. Граница четко определена, идет очень активное торгово-экономическое взаимодействие.

Коммерсант. 29.10.2018