Стратегические игры и перспективы двусторонних отношений Китая и США

В марте 2018 г. администрация Трампа объявила об увеличении тарифов на китайский экспорт в Соединенные Штаты. В контексте обострения ведущейся сегодня торговой войны становится все более понятно, что политика США в отношении Китая существенно скорректирована, а их торговая политика приведена в соответствие с общим подходом к КНР. Изменения в отношениях между Вашингтоном и Пекином сильно повлияют на положение Китая в мировом сообществе и экономическое развитие КНР, и они косвенно отразятся на всех международных отношениях.

Первое. Антиглобализм Трампа размывает основу китайско-американского сотрудничества.

После окончания холодной войны, в течение примерно 10 лет, политика США в отношении Китая оставалась двусмысленной, колеблясь между сдерживанием и взаимодействием. Можно сказать, что она сводилась к формуле «сдерживание плюс взаимодействие». После того, как помощник госсекретаря Роберт Зеллик в июне 2006 г. предложил сделать Китай полноправным участником мирового сообщества, политика США в отношении Китая в целом основывалась на конкуренции и сотрудничестве. В прошлом в Америке понимали, что в эпоху глобализации сотрудничество между Соединенными Штатами (единственной сверхдержавой) и Китаем (самой густонаселенной страной Третьего мира) необходимо для решения общих проблем, стоящих перед человечеством, а также для того, чтобы война между поднимающейся державой и мировым гегемоном не стала неизбежной. Будет война или нет, зависит от политического выбора лидеров двух стран. Однако быстрое экономическое развитие Китая, укрепление его военной мощи и дипломатических усилий посредством инициативы «Пояс и Путь» (ИПП) укрепили позиции тех сил в США, которые видят в Китае угрозу. И сегодня их голос становится все громче. Сегодня американская политика в отношении Китая уже не представляет собой баланс конкуренции и сотрудничества, демонстрируя явный крен в сторону конкуренции.

Политика Трампа «Америка прежде всего» предполагает противодействие глобализации. Фактически подчеркивается принцип «американская торговля прежде всего», «трудоустройство американцев прежде всего» и «американская экономика прежде всего». Она основывается на убеждении, что признак здоровой национальной экономики – больше экспорта и меньше импорта; мировая торговля при этом рассматривается как игра, в которой может быть только один победитель. Трамп склоняется к протекционизму, пытаясь вернуть обратно в страну инвестиции американских корпораций и остановить иммиграцию. Он также вышел из Парижского соглашения по климату. Одновременно он пытается пересмотреть многосторонние и двухсторонние торговые соглашения, чтобы добиться более выгодной для США сделки. Все эти действия – выражение его антиглобалистских убеждений и устремлений. Реализация Трампом политики «Америка прежде всего» вынуждает Вашингтон нарушать правила мировой торговли, что вызывает сумятицу в мировом экономическом порядке.

Антиглобализм уменьшил долю сотрудничества и увеличил долю конкуренции в китайско-американских отношениях. До прихода к власти администрации Трампа считалось, что по таким вопросам, как изменение климата, противодействие терроризму, экономическое развитие, борьба с торговлей наркотиками и распространением оружия массового уничтожения Соединенным Штатам нужно сотрудничать с Китаем, поскольку это глобальные явления. Однако в Стратегии национальной безопасности США 2017 г. говорилось, что «главный риск для национальной безопасности Соединенных Штатов связан не с терроризмом, а со стратегической конкуренцией между странами». В этом документе, а также в Военной стратегии, изданной в январе 2018 г., Китай и Россия названы «ревизионистскими державами» и главными «стратегическими конкурентами США». Создается впечатление, что с точки зрения администрации Трампа единственная оставшаяся область для сотрудничества – это нераспространение ядерного оружия (то есть ядерная проблема Северной Кореи и Ирана) – что приводит нас к вопросу о том, достаточно ли важна данная область сотрудничества для сохранения достаточно хороших отношений между Китаем и Америкой.

На самом деле, неудовлетворение китайской политикой Вашингтона начало накапливаться в последние два года пребывания администрации Обамы в Белом доме. Многие официальные лица и исследователи полагали, что президент Обама уделял слишком много внимания аспекту сотрудничества в китайско-американских отношениях, игнорируя и недооценивая при этом аспект обостряющейся конкуренции. Эта неудовлетворенность стимулирует поддержку китайской политики Трампа после того, как он занял Белый дом.

Второе. Нынешние споры между США и Китаем наглядно проявляются в торговой политике.

Сегодня соперничество между растущей и устоявшейся державой происходит не из-за конкуренции за колонии, ресурсы и территории. В нынешней системе международных отношений крупные страны приобретают богатство, власть, силу и влияние, в основном, через торговлю и финансы, а не военной силой. Мы видим высокую степень экономической взаимозависимости, а стоимость восстановления страны после применения военной силы, например, в Ираке оказывается непомерно высока.

C 1991 по 2018 гг. США провели пять расследований против Китая по Разделу 301 Закона о торговле 1974 г., подозревая Китай в нечестных методах ведения торговли. Тем не менее, за последние 20 с лишним лет, хотя Соединенные Штаты нередко обвиняли КНР в краже интеллектуальной собственности и манипулировании курсом юаня, торговые вопросы не доминировали в китайско-американских отношениях. Какой-то период времени расследования так называемой «кражи интеллектуальной собственности» были, в основном, сосредоточены на пиратских DVD-дисках. Однако сегодня торговля стала самой конфликтной темой в китайско-американских отношениях. США требуют от Китая того, что они называют «справедливой торговлей». Американские документы толкуют нечестную торговлю как «субсидии иностранных правительств, кражу интеллектуальной собственности, манипуляции валютным курсом, нечестное конкурентное поведение государственных компаний, нарушение законов о труде и рабочей силе, использование принудительного труда и многое другое». США постоянно начинали расследования по разделам 301, 337, 232 и 201 упомянутого Закона о торговле. Расследование по Разделу 201 проводилось впервые за 16 лет.

В Президентском плане торговой политики, изданном в марте 2017 г., говорилось, что Соединенные Штаты должны «отвергнуть понятие, будто нужно закрывать глаза на несправедливые торговые методы, ставящие в невыгодное положение американских рабочих, фермеров, скотоводов и предприятия на мировых рынках – ради эфемерных геополитических выгод». Администрация Трампа объясняет замедление экономического роста в США исключительно несправедливой торговлей, возлагая вину за все экономические проблемы на нечестные методы, используемые Китаем. Получается, что КНР виновата и в замедлении темпов роста американского ВВП, и в увеличении дефицита торговли, и в медленном росте рабочих мест, и в существенном сокращении рабочих мест в производственном секторе после 2000 года. По этой причине Соединенным Штатам, якобы, следует переформатировать существующую систему мировой торговли и разработать новую торговую политику.

В прошлом, когда заходила речь о торговле с Китаем, США не обращали большого внимания на проблему интеллектуальной собственности, поскольку до президентства Трампа Китай не считался равным конкурентом, особенно в области высоких технологий. Хорошо известно, как американцы боролись с экономической конкуренцией со стороны Японии в 1980-е гг., потребовав от японцев существенно снизить торговый профицит в товарообороте с США. Сегодня настала очередь Китая подвергнуться подобной обструкции.

Трамп не принадлежит к политическому истеблишменту, но представляет некоторые сегменты электората, в частности белых американцев рабочих профессий. В отличие от генеральных директоров гигантских транснациональных корпораций и элиты высокотехнологичной отрасли, которые обладают высокой конкурентоспособностью на международном уровне, эти белые американцы рабочих профессий ищут работу только у себя на родине, страдая от упадка производящих и обрабатывающих отраслей. Поэтому для них все трудней удержаться на рабочем месте и пробиться в ряды среднего класса. В прошлом глобализация и свободная торговля приносили Соединенным Штатам большие выгоды, но в последнее время стали постепенно проявляться побочные эффекты глобализации. Это приводит к серьезным проблемам в США, таким как потеря производственных мощностей и рабочих мест в производящих отраслях, падение доходов, экономическое неравенство, политический конфликт, кризис национальной идентичности и самоопределения, рост преступности и угрозы национальной безопасности. Именно эти кризисы привели к возникновению там антиглобализма, а также к проведению националистической, протекционистской и местнической популистской политики.

Хотя в Стратегии национальной безопасности США 2017 г. говорится, что «конкуренция не всегда означает враждебность или неизбежно приводит к конфликту; успешная конкуренция – лучший способ предотвращения конфликтов», главным приоритетом некоторых политиков в администрации Трампа стало подавление экономического развития Китая и предотвращение конкуренции в высокотехнологичных областях. Торговые санкции против Китая, в основном, направлены против высокотехнологичных отраслей Поднебесной. В своем выступлении перед Сенатом 22 марта торговый представитель Роберт Лайтхайзер рекомендовал повысить пошлины на некоторые китайские высокотехнологичные изделия, такие как передовые информационные технологии, станки с программным управлением и роботы. Лайтхайзер сказал: «Китай намерен инвестировать сотни миллиардов долларов для выхода на передовые рубежи в мире; если Соединенные Штаты позволят Китаю это сделать, это будет для них плохо. Любой здравомыслящий человек выступил бы с подобным предложением».

Третье. Китайско-американские отношения столкнутся с более серьезным испытанием.

Конкуренция США с Китаем отличается от их конкуренции с Японией, поскольку она не ограничивается экономической сферой, но распространяется на геополитику и стратегию. Соединенные Штаты выступают под флагом демократии. Они считают, что Китай становится все более и более централизованным и авторитарным государством и, следовательно, несет серьезную угрозу демократиям. Доклад китайского президента Си Цзиньпина на XIX съезде КПК истолковывается США и другими западными странами как знак того, что Китай стал настолько самонадеянным, что готов экспортировать свою модель развития в другие развивающиеся страны. Это считается новой угрозой.

Некоторые американцы даже делают вывод, что политика в отношении Китая со времен президента Клинтона, то есть поощрение интеграции КНР в мировое сообщество и содействие вступлению в ВТО, была неверной, поскольку Китай не развивался в соответствии с американскими ожиданиями. В стратегии национальной безопасности 2017 г. говорится: «Это соперничество требует от Соединенных Штатов переосмысления политики двух прошедших десятилетий. Эта политика основывалась на неверной предпосылке, будто взаимодействие с соперниками и их включение в международные организации и мировую торговлю превратит их в благожелательных игроков и заслуживающих доверие партнеров». Майкл Суэйн, старший научный сотрудник Фонда Карнеги, сравнил нынешний и прошлые официальные доклады о Китае и пришел к выводу, что налицо усугубляющаяся предвзятость в отношении КНР. В статье «США не могут позволить себе демонизировать Китай», опубликованной в журнале Foreign Policy,Суэйн отмечал: «Со стороны Соединенных Штатов динамика китайско-американских отношений определяется излишне критичными и нередко враждебными стратегическими документами американских властей».

Хотя американский истеблишмент не приемлет некоторые крайности в политике Трампа, такие как вызов, брошенный правилам мировой торговли, многие представители элиты разделяют озабоченность Трампа. Закон о поездках в Тайвань, единодушно принятый обеими палатами Конгресса 1 марта 2018 г., и резолюция о взаимных вызовах военным кораблям США и Тайваня, принятая в декабре 2017 г. – явные признаки негативного предубеждения обеих ведущих партий против Китая. Торговая политика Трампа, возможно, олицетворяет собой подход, который американский истеблишмент не решался использовать на протяжении долгих лет из принципиальных соображений. Однако сегодня Вашингтон, возможно, готов попробовать действовать в этом русле и посмотреть, поможет ли это достичь главной цели: успешно снизить торговый дефицит с Китаем. Как показывают последние опросы общественного мнения, 70% американцев одобряет политику повышения пошлин на китайский импорт.

Остается один важный вопрос: является ли китайская политика администрации Трампа временным отклонением от общего курса американской политики, которое объясняется личностными особенностями Трампа, или это надолго. Если верно второе, то это очень тревожная тенденция для Китая. Что касается политики КНР в отношении Соединенных Штатов, то с 2013 г. Китай искренне пытается утвердить новый тип взаимоотношений, который можно описать словами «бесконфликтность, избегание конфронтации, взаимное уважение и беспроигрышное сотрудничество». Такая политика отвечает интересам Китая и китайского народа, поскольку всем нужна стабильная геополитическая обстановка в мире для экономического развития и процветания.

Но в любом случае Китай, конечно, не будет копировать модель развития США, и не будет развиваться так, как от него ожидают Соединенные Штаты. В силу национальной специфики Китай будет решать свои проблемы иначе, чем это делают американцы. По этой причине, исходя из логики Стратегии национальной безопасности, а также торговых конфликтов, более жесткая политика США в отношении Китая может стать неизбежной. Таким образом, китайско-американские отношения в будущем ожидают более серьезные испытания.

Россия в глобальной политике. 27.09.2018