В поисках водораздела

Паата Закареишвили, конфликтолог, бывший государственный министр Грузии по примирению и гражданскому равноправию

Более 25 лет прошло с начала вооруженных конфликтов на территории Грузии. Это более чем достаточный срок для того, чтобы грузинское общество и политическая элита осмыслили и трезво оценили произошедшее. Настало время пересмотреть политику, подумать о том, приемлемы ли сегодняшние результаты и не нужно ли внести какие-то изменения.

Конфликты не помогли вовлеченным в них сторонам достичь поставленных целей. Задача России состояла в возвращении Грузии на свою орбиту, в зону своего влияния. Вышло наоборот. Действия России – оккупация, признание независимости Абхазии и Южной Осетии – еще больше отдалили Тбилиси от Москвы. Они привели к разрыву дипломатических отношений, усилили евро-атлантический вектор Грузии, окончательно настроили ее против пророссийских региональных объединений. Таким образом, Россия не добилась своей цели. Она не усилила контроль над Южным Кавказом, в котором Грузия играет важнейшую роль – ведь именно через ее территорию проходят все каспийские энергетические проекты, железная дорога Баку–Тбилиси–Карс, здесь находятся восточные черноморские порты. Грузия, по сути, является вратами Кавказа, и Россия эти врата не контролирует.

Не достигли своих целей ни абхазская, ни осетинская стороны. Международное сообщество не признало их суверенитета. Но главное другое. После присоединения Крыма к России, что Запад расценивает как аннексию, они поняли, что подобная судьба может постичь их самих. Они осознают, что признание суверенитета такими странами, как, например, Сирия, – не более чем игра, и Россия в любом случае далеко не отпустит ни Абхазию, ни Южную Осетию. Они видят, что реального шанса на получение независимости в нынешних условиях нет. При этом показательно, что в планы России не входит включение Южной Осетии в свой состав, в отличие от Абхазии.

И Грузия на протяжении четверти века не достигла своей цели. Территориальная целостность так и не восстановлена. Полагаю, нам надо определиться: в государстве какого типа мы надеемся жить совместно с абхазским и осетинским народами? Это крайне важно, поскольку идея территориальной целостности зафиксирована в Конституции, а международная юриспруденция однозначно поддерживает суверенитет Грузии. Только от грузинского государства и грузинского общества зависит выбор форм сосуществования, которые могут заинтересовать абхазские и осетинские общества.

На таком фоне, когда ни одна из сторон не достигла поставленной цели, мы пришли к сегодняшнему дню. Российская империя пережила крах советского периода, а с 2007 года приступила к неоимперской модернизации.

Грузинское государство не сумело избежать ни потрясений, связанных с агонией советской империи, ни турбулентности возрождения российской неоимперии. В первом случае у нас возникли вооруженные конфликты в Абхазии и Южной Осетии, во втором – разразилась российско-грузинская война в августе 2008 года, завершившаяся оккупацией, скромным парадом признания суверенитетов Абхазии и Южной Осетии и возникновением другой реальности. Считаться с этой новой реальностью следует не только Грузии, но и России, а также абхазским и осетинским обществам.

Стоит отметить, что правящая «Грузинская мечта», несмотря на то что остро критикует политику своих предшественников – «Единого национального движения», в плане урегулирования или трансформации конфликтов оставила практически неизменным созданный националами нарратив. Именно это является одной из главных причин отсутствия динамики в урегулировании конфликтов.

Что же, нынешняя политика Тбилиси в отношении Абхазии и Южной Осетии – продолжение подзабытой прежней линии? Если вкратце, эта линия заключается в том, что Грузия – жертва агрессора и оккупанта России, признавшего независимость грузинских территорий. Эта позиция подкрепляется ссылкой на агрессивную политику, проводимую Россией в Украине. Исходя из этого, Грузия ждет, что весь мир обязан противостоять России, встать на защиту и грузинских интересов.

На этом нарративе основаны все подходы Грузии с 2008 года. Это в значительной степени тормозит урегулирование конфликтов. Я убежден, что урегулирование в первую очередь зависит от двусторонних отношений и только потом – от международной поддержки.

Генеральная ассамблея ООН приняла очередную резолюцию по вопросу возвращения внутренне перемещенных лиц. Европарламент к 10-летию войны 2008 года принял беспрецедентно жесткую резолюцию против России. Естественно, грузинское общество и политическая элита довольны такой принципиальной поддержкой международного сообщества. Конечно, Грузия не может не оценить эти резолюции положительно. Но что стоит за всем этим?

За два дня до принятия резолюции на сессии Европарламента верховный представитель ЕС по вопросам внешней политики и безопасности Федерика Могерини заявила: «Все наши действия в этих двух регионах (Абхазии и Южной Осетии. – «НГ») полностью скоординированы с правительством Грузии и полностью соответствуют политике Грузии. Наша политика непризнания полностью соответствует подходу грузинских властей».

Это заявление приятно на слух, но ничего не значит по существу. В некоторой степени оно даже напоминает абсурдные малосодержательные споры героев замечательной грузинской комедии «Голубые горы»: мы говорим, что наша главная стратегия – заручиться поддержкой ЕС и Запада, а ЕС отвечает, что следует в русле политики Грузии.

Получается заколдованный круг. Европа ждет и надеется, что мы что-то сделаем в плане вовлечения в общую орбиту Абхазии и Южной Осетии. Мы же выжидаем действий со стороны Запада и предлагаем утвержденную еще «Национальным движением» «Стратегию Грузии в отношении оккупированных территорий», которая никогда не работала и в которую по сей день не внесены какие-либо изменения.

ЕС, как и целый ряд западных институтов, непосредственно участвует в мировых процессах. В стадии горячих неурегулированных фаз находятся украинский и сирийский конфликты; под вопросом оказалась реализация соглашения по иранской ядерной программе. В этих и других вопросах усиливается последовательная и атакующая политика России. В то же время ведущее государство Запада – США – в этих направлениях проводит непостоянную и зачастую противоречивую политику со взаимоисключающими элементами. В нашем регионе крепнет ось Россия–Турция–Иран.

В такой сложной обстановке Евросоюз, НАТО и другие институты держатся за любой более-менее успешный проект. Можно говорить о том, что осуществляемые в Грузии экономические и политические реформы Западом действительно расцениваются в качестве одного из наиболее успешных проектов. И Европа однозначно желает видеть более критический подход грузинских властей к собственным планам урегулирования конфликтов, в которых правительство Грузии не владеет ситуацией. Любой конфликтолог знает, как принципиально и жестко относится ЕС к своим членам или государствам–претендентам на членство, на территориях которых все еще не урегулированы конфликты. Таким как, к примеру, Кипр, Сербия, Босния-Герцеговина и другие.

Нынешняя обстановка меня беспокоит. Не стало ли положение комфортным для нас? Не усыплена ли наша бдительность так, что мы не ощущаем новых угроз и вызовов? Формируется настрой, при котором главное значение имеет не то, в какой форме состоится примирение с абхазами и осетинами, а то, например, сколькими голосами нас поддержат в ООН по вопросу Абхазии или Южной Осетии. Это опасно. 10 лет пролетели в рассмотрении и приеме различных резолюций, которые представляет Грузия, а они ничего, по сути, не изменили. Принятые в ООН резолюции не возвращают внутренне перемещенных лиц в родные места. Мы добились только того, что каждый год на Генеральной Ассамблее за наши резолюции голосует все больше государств. Однако так же понемногу увеличивается количество голосов в поддержку позиции России. Около 60 государств воздерживаются и не голосуют по нашим резолюциям, еще 40–50 вовсе не участвуют в голосовании. С учетом этого можно предположить, что еще очень долго и Грузия, и Россия могут заниматься приобретением новых друзей во время голосований ООН. И даже радоваться каждому новоприобретенному голосу на протяжении почти полувека, пока все члены ООН не определятся, за кого им быть – за Грузию или за Россию. Но неужели в этом успех? Неужели это то, чем может гордиться власть перед своим населением?

Такая комфортная обстановка крайне опасна. Очень тревожно, когда «все в порядке» и «мы ни в чем не виноваты». Более всего я опасаюсь возникновения в Грузии чувства безысходности: Абхазию и Южную Осетию все равно не вернуть, доверие живущих там народов не восстановить, а потому и говорить с ними смысла нет. А раз так, надо попытаться возложить ответственность на Россию.

Рано или поздно такая политика приведет к новому кризису. Мы заблудимся в поисках точки, которая стала водоразделом, исключившим управление процессами грузинской стороной. Убежден, тогда грузинское общество не станет искать проблемы в себе, а просто объявит, что Запад не оправдал ожиданий и не помог нам так, как мог и должен был. И мы опять начнем перекладывать проблемы с больной головы на здоровую: заявляя об агрессии России, одновременно будем упрекать Запад в пассивности. Сегодня мы уже фактически переложили все ресурсы и ожидания на плечи западных стран и институтов, которым не до нас. Именно поэтому они принимают приятные для нашего слуха, но ни к чему не обязывающие резолюции, практическую пользу которых трудно разглядеть.

Независимая газета. 25.07.2018