Конвенция о статусе Каспия: долгожданное урегулирование?
Виктор Надеин-Раевский, кандидат философских наук, старший научный сотрудник Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова Российской академии наук
Прикаспийская пятерка – Россия, Азербайджан, Казахстан, Туркмения и Иран - готовится к подписанию исторического документа – Конвенции о правовом статусе Каспия. Причем на урегулирование спорных вопросов (а они не все решены) ушло более четверти века, а стороны до сих пор не могут поделить ресурсы Каспия. Море (озеро) одно, а хозяев у него пятеро.
Подарки царской России Ирану
На настоящее время правовой режим Каспийского моря определяется договором между РСФСР и Персией от 26 февраля 1921 г. и договором о торговле и мореплавании между СССР и Ираном от 25 марта 1940 г. Впервые в дипломатической истории РСФСР отказывалась от заключенных ранее царским правительством договоров и соглашений, от своих прав по займам, предоставленным царским правительством Ирану, и безвозмездно передавала ему построенные русскими шоссейные и железные дороги, пристани и склады, телеграфные и телефонные линии, а также порт Энзели на Каспийском море. РСФСР соглашалась с тем, что обе стороны будут иметь право свободного плавания по Каспийскому морю под своим флагом. Со своей стороны, Иран обязывался предоставить Советской России право эксплуатации рыбных промыслов южного побережья Каспия, а также обязался не передавать какому-либо третьему государству или его гражданам возвращенные ему правительством РСФСР концессии.
Распад Советского Союза породил новую ситуацию в Каспийском бассейне. Новые независимые государства должны были определиться и с международно-правовым статусом Каспия, от которого зависело эффективное использование его ресурсов. При этом после распада СССР Черноморско-Каспийский регион стал центром экономических и, соответственно, политических интересов и устремлений промышленно развитых держав. Наибольшую активность в поиске партнеров для разработки нефтяных месторождений проявляли Азербайджан и Казахстан. В Казахстане был создан Каспийский трубопроводный консорциум (КТК). То же касалось и Азербайджана, который сделал ставку на добычу нефти и газа с привлечением иностранных кампаний. Наличие огромных запасов нефти и газа широко рекламировалось, и начались поиски перспективных месторождений, вроде бы не замеченных советскими нефтяниками.
Отметим, что в советский период азербайджанские месторождения и месторождения на территории Чечни были в значительной степени выработаны, и нефтедобытчики двинулись в Башкирию, Татарию, а затем и дальше – на север. Казахстану повезло: Тенгиз и другие месторождения открыли намного позже – только в 1979 г. По своим разведанным запасам нефти, превышающим 2000 млн т (почти 4000 млн т запасов с учетом газа и конденсата в нефтяном эквиваленте), и высоким прогнозным запасам Прикаспийский бассейн является вторым по величине нефтеносным бассейном бывшего СССР.
В советский период именно азербайджанские нефтяники занимались добычей на шельфе: так уж сложилось на основе хозяйственных потребностей и опыта прикаспийских республик. Однако именно это стало «яблоком раздора» в постсоветский период.
Запасы Каспия разогревают аппетиты хозяев
Крупным центром добычи природного газа в советский период стала Туркмения. Туркменский газ добывался и экспортировался на потребительские рынки Европы по экспортному трубопроводу еще в 1960-е годы. На иранском шельфе, по данным иранской стороны, находятся еще более крупные месторождения газа, чем на севере Каспия.
Неудивительно, что природные богатства бассейна породили и новые аппетиты. Желание получить как можно большие средства на освоение новых месторождений и как можно быстрее привело к стремлению быстро разделить Каспий на сектора и начать эксплуатацию предполагаемых несметных богатств. Соответственно, вопрос раздела шельфа Каспия стал ключевым в проблеме освоения энергоресурсов. При этом в вопросе разграничения шельфа проявились существенные разногласия. Если Азербайджан был готов поделить не только шельф, но и судоходную водную гладь на суверенные участки и добывать нефть на «суверенном» шельфе, то Казахстан склонялся к разделу только шельфа. Россия, Туркмения и Иран первоначально выступали за совместное использование шельфа и всей акватории.
Позже Иран потребовал поделить шельф поровну – по 20% на каждого каспийского игрока, что не устраивало остальных участников процесса (на Иран приходится 13% шельфа Каспия). Тем более Иран был совершенно непричастен к наследию СССР.
В советско-иранских договорах основой был принцип «общей воды», при котором предусматривалась свобода судоходства и рыболовства для прикаспийских государств (за исключением 10-мильной рыболовной зоны), запрет плавания судов под флагами некаспийских стран, но эти договоры не регулировали вопросы недропользования, охраны природной среды и военной деятельности.
В советский период каспийский шельф был разделен на сектора, закрепленные за союзными республиками. После распада СССР Россия изначально не поддерживала идею секторального разграничения Каспийского моря, но столкнувшись с позицией прежде всего Азербайджана, торопившегося реализовать «нефтяное Эльдорадо», она вынуждена была скорректировать свою позицию. За эти годы стороны заключили ряд двух- и трехсторонних соглашений по Каспию. Так, 6 июля 1998 г. между Российской Федерацией и Республикой Казахстан было заключено соглашение о разграничении дна северной части Каспийского моря в целях осуществления суверенных прав на недропользование. 29 ноября 2001 г. и 27 февраля 2003 г. заключено соглашение между Республикой Казахстан и Азербайджанской Республикой о разграничении дна Каспийского моря и протокол к нему.
Формирование «суверенных шельфов» на севере Каспия завершилось 14 мая 2003 г., когда между Россией, Казахстаном и Азербайджаном было заключено соглашение о точке стыка линий разграничения сопредельных участков дна Каспийского моря. Наконец, 2 декабря 2014 г. в Ашхабаде было подписано соглашение о разграничении дна Каспийского моря между Казахстаном и Туркменистаном.
На саммите прикаспийских государств в Астрахани в сентябре 2014 г. было принято заявление, согласно которому лидеры пяти стран договорились «о национальном суверенитете сторон над прибрежным морским пространством в пределах 15 морских миль и об исключительном праве каждой из сторон на добычу водных биологических ресурсов в пределах примыкающих к нему (15-мильному пространству национального суверенитета) 10 морских миль». Согласно договоренности, за этими 25 морскими милями «следует общее водное пространство», а квоты на вылов рыбы необходимо постоянно регулировать и согласовывать с партнерами.
Каспий уникален
Отметим, что стороны исходили из того, что Каспий – это закрытый водоем с юридической и международно-правовой точки зрения, т.е. озеро для которого применимо обычное международное право относительно границы озер. Если бы стороны согласились с тем, что Каспий – это море, то согласно условиям Конвенции ООН о морском праве к нему был бы применен следующий режим морского права: у каждого прибрежного государства были бы территориальные воды шириной не больше 12 морских миль, исключительная экономическая зона не больше 200 миль и континентальный шельф. При этом государства, не имеющие выхода к этому морю, могли требовать права на доступ к экстерриториальным водам в соответствии со статьями 69 и 124-132 Конвенции о морском праве. Такой подход неприемлем как для России, так и для других каспийских стран, хотя в этом заинтересованы зарубежные хищные игроки.
Отсюда и споры вокруг трубопровода «Набукко», который планировалось проложить по дну Каспия исключительно в туркменском и азербайджанском «шельфе». Эту идею отстаивали европейские и американские «теоретики», но категорически против выступили Россия и Иран.
Каждая из стран Каспия развивает свою военную структуру. У России есть Каспийская флотилия, получившая широкую известность после удара крылатыми ракетами «Калибр» по отрядам сирийских исламистов – всего около 70 боевых и вспомогательных судов. У Ирана – каспийский флот численностью примерно 90 судов, у Казахстана – суда береговой охраны и четыре ракетно-артиллерийских корабля, у Азербайджана – более десятка боевых судов. Флот Туркмении – это два ракетных катера, тральщики, полтора десятка патрульных катеров, вспомогательные суда.
Все прикаспийские страны подчеркивают необходимость сохранения мирного характера Каспийского бассейна, однако и нефтепромыслы, и трубопроводы, и танкеры все государства региона стремятся охранять. Такие же устремления демонстрируют и «внешние игроки», те же американцы.
Если на севере Каспия разграничение прошло вполне благополучно, то в отношениях Туркмении и Азербайджана конфликт вокруг шельфовых месторождений «Азери» и «Шираг» носит весьма болезненный характер. Логика советских властей, передавших эти участки Азербайджану, понятна: именно там, а не в Туркмении были квалифицированные нефтяники. Но в условиях появления новых независимых государств это положение не устраивало Ашхабад.
Не все сложилось и в отношениях Ирана и Азербайджана. В июле 2001 г. между двумя соседними прикаспийскими странами произошел вооруженный инцидент. Иранские боевые корабли помешали реализации проекта международного консорциума под руководством британской BP по освоению перспективных структур «Алов», «Араз» и «Шарг», расположенных в южной части Каспия в районе морской границы Азербайджана и Ирана.
Военная составляющая проблемы Каспия определяется необходимостью совместных действий против терроризма, борьбы с браконьерством, необходимостью отражения потенциальной внешней угрозы. Все эти задачи также требуют правового инструментария разграничения вод Каспия. Каждый случай разграничения по секторам внутренних водоемов уникален и зависит от договоренности сторон в отличие от правового статуса открытого моря, который регулируется положениями морского права.
* * *
Итак, мы – в ожидании предстоящего подписания главного документа по Каспию. Значение конвенции трудно переоценить, она, конечно, не решит всех проблем региона, но приблизит завершение процесса правового регулирования статуса Каспия – основы для широкого сотрудничества прикаспийских государств. В то же время интерес мировых держав к Каспийскому морю (озеру) никуда не денется с подписанием конвенции. Например, Китай еще три года назад заявил о намерении построить мост через Каспий из Казахстана в Азербайджан. И можно уверенно говорить, что это – не единственный проект.
Ритм Евразии. 27.07.2018
