Внешняя торговля ЕАЭС растет быстрее внутренней. Это потенциально небезопасно

Кирилл Соков

Статистика торговли стран ЕАЭС за первый квартал 2018 г. рисует довольно противоречивую картину. Внешняя торговля объединения растет быстрее взаимной, что в перспективе может привести к переориентации государств Союза на другие экономические блоки, обладающие для них более высокой привлекательностью.

По данным Евразийской экономической комиссии (ЕЭК), за январь-март этого года торговля ЕАЭС с третьими странами выросла на 33,2 млрд долл., что почти на четверть (23,8%) превышает аналогичные показатели за первый квартал 2017 г. При этом экспорт из союзных государств, увеличившийся на 24,6%, рос быстрее импорта (на 22,4%), что обеспечило увеличение профицита внешней торговли с 41,1 до                  52,3 млрд долл. Рост внешней торговли ЕАЭС наблюдается с начала 2017 г., и ее сальдо остается в позитивной зоне на всем протяжении этого периода.

Внутренняя (взаимная) торговля между участниками Союза за тот же период выросла на 16,4%, а ее общий объем составил 13,9 млрд долл. То есть взаимная торговля между участниками объединения втрое меньше внешней, и растет она в полтора раза медленнее, чем товарооборот с третьими станами. Причем если у России (на 19,6%) и Армении (на 47,6%) торговля с государствами ЕАЭС росла быстрее, чем в среднем по Союзу, то у Казахстана (на 8,5%) и Белоруссии (на 12,4%) – заметно медленнее. У Киргизии же объем торговли с ЕАЭС за январь-март этого года вообще сократился на 17,5%. Главным двигателем внутрисоюзной торговли в первом квартале, таким образом, оказалась Россия, тогда как Казахстан и Белоруссия, располагающие второй и третьей по размеру экономиками ЕАЭС, наращивали свою внешнеэкономическую активность преимущественно на зарубежных рынках.

Необходимо учитывать, что рост товарооборота в стоимостном выражении происходит как в результате повышения цен на товары, так и вследствие увеличения физического объема товарной массы. По оценке ЕЭК, за январь-март этого года рост взаимной торговли на 8% был обусловлен увеличением цен и на 7,8% – наращиванием физического объема продаваемых товаров. То есть повышение цен определило увеличение стоимостного объема торговли на 53%, а увеличение товарной массы – на 47,2%. Если же эти пропорции распространить на сравнительно невысокие темпы роста взаимной торговли с ЕАЭС Белоруссии и Казахстана, увеличение ее реального объема в первом квартале может оказаться вообще незначительным. А в совокупности с падением «евразийской» торговли Киргизии картина получается далеко не столь оптимистичной, как может показаться при взгляде на общие показатели.

Наиболее динамично в ЕАЭС развивается торговля между Россией и Белоруссией, которая растет быстрее общесоюзных показателей и за первый квартал увеличилась на 19%. По целому ряду других направлений фиксируются гораздо более высокие темпы роста. Так, торговля между Арменией и Белоруссией в первом квартале выросла на 73,9%, Белоруссией и Киргизией – на 84,8%, а Казахстаном и Арменией – в 4,3 раза. Но удельный вес этих направлений в общем объеме внутрисоюзной торговли крайней незначителен, тогда как российско-белорусская торговля дает 60,5% всего взаимного товарооборота ЕАЭС. Следующей по значению является российско-казахстанская торговля, обеспечивающая около трети (30,3%) всего «евразийского» товарооборота. Но при этом торговля между Россией и Казахстаном за три месяца выросла только на 11,1%. Правда, есть и более «депрессивные» направления. Так, казахстанско-киргизская торговля в первом квартале этого года увеличилась всего на 9,1%, а товарооборот между Киргизией и Россией вообще сократился на 9,3%.

Опережающие темпы роста российско-белорусской торговли по сравнению с российско-казахстанской объясняются,                по-видимому, схожей структурой экономик России и Казахстана, ориентированных на экспорт углеводородов. Кроме того, казахстанские власти стремятся снизить зависимость от России по наиболее важным с точки зрения национальной безопасности продуктам, что также не способствует росту взаимной торговли. С Белоруссией же Россия тесно связана поставками нефти и газа, импортом мясомолочной и другой продукции белорусского АПК, а также тесной кооперацией в области машиностроения, охватывающей в том числе и военно-промышленный комплекс. С Казахстаном же экономические связи такого рода гораздо слабее. В результате внутренняя торговля в ЕАЭС – это, прежде всего, торговля между Россией и Белоруссией. Так, объем взаимного товарооборота стран ЕАЭС в первом квартале составил 13,9 млрд долл., из которых 8,4 млрд – это российско-белорусская торговля, вдвое превышающая по размеру российско-казахстанскую            ($4,2 млрд).

Из других направлений взаимной торговли наиболее значительными также являются те, что связаны с Россией. Так, объем торговли России с Киргизией за первый квартал достиг 353,1 млн долл., что составляет 2,5% всей евразийской торговли. А с Арменией РФ в январе-марте наторговала на 512,8 млн долл. (3,4% от взаимной торговли в ЕАЭС), увеличив этот показатель за три месяца сразу на 40%. Впрочем, довольно заметной также является белорусско-казахстанская торговля. За первые три месяца этого года ее размер достиг 186,6 млн долл., также увеличившись по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на 40,2%. Правда, большая ее часть приходится именно на долю Белоруссии, активно развивающую торгово-экономические связи со странами Центральной Азии в попытках найти новые рынки сбыта для своей промышленности и сельского хозяйства, диверсифицировав структуру внешнеэкономических связей. Поскольку же Белоруссия обладает более развитой обрабатывающей промышленностью и АПК, ее возможности в сфере наращивания экспорта больше, чем у среднеазиатских республик бывшего СССР.

Относительная слабость торгово-экономических связей внутри ЕАЭС за пределами российско-белорусского ареала является одной из потенциальных угроз дальнейшему развитию объединения, создававшегося именно как таможенный союз. В связи с этим крайне примечательным является заявление министра национальной экономики Казахстана Тимура Сулейменова по поводу влияния на республику введенных против России западных санкций. По его словам, самым крупным торговым партнером Казахстана по торговле и инвестициям является Европейский союз, а ключевым торговым партнером – Китай. «При всех наших взаимосвязях    [с РФ] в рамках Евразийского экономического союза наши экономики все равно двигаются с разными темпами, – отметил он. – Наша – за счет того, что мы предпринимаем конкретные меры, за счет того, что у нас она достаточно хорошо сбалансирована и нет каких-либо ограничений ни по привлечению технологий, ни по привлечению инвестиций. Это будет однозначно нашим конкурентным преимуществом. Поэтому у меня нет никаких сомнений, что мы сможем показывать темпы роста, которые будут превышать наших партнеров и соседей».

В ситуации, когда ЕАЭС «зажат» между двумя крупнейшими в Евразии экономическими «центрами силы» – Евросоюзом и Китаем, – их экономическое притяжение со временем будет все сильнее воздействовать на него. И Евросоюз, и Китай уже разработали и приняли свои экономические и политические программы развития сотрудничества со странами постсоветского пространства. У ЕС – это программа «Восточного партнерства», а КНР – «Один пояс – один путь». Планы Евросоюза откровенно направлены на экономическое и политическое «освоение» пространства бывшего СССР с целью не допустить интеграции этих территорий с Россией. Китай же предпочитает действовать более мягко, наращивая объем торгово-экономических связей и постепенно усиливая свое политическое влияние. В Таджикистане, например, его экономическое присутствие в виде объемов торговли, кредитов и инвестиций уже заметно превышает российское, что является главным препятствием для присоединения этой республики к ЕАЭС.

Для нейтрализации «силы притяжения» Китая и ЕС Евразийскому союзу остро необходим качественный экономический рывок. Ему следует модернизировать структуру экономики, радикально повысив удельный вес обрабатывающих производств, особенно наиболее технологичных из них, производящих продукцию высокого передела. Главным товаром внутри ЕАЭС по-прежнему являются нефтегазовые ресурсы, на долю которых приходится 31% всей торговли. Процент машин, оборудования и транспортных средств (17,5%), особенно на фоне торговли с третьими странами, также довольно заметен, но гораздо ниже, чем мог бы быть в случае опережающего развития обрабатывающей промышленности. Если же главным товаром внутри Союза по-прежнему будут нефть, нефтепродукты и газ, шансов на успешное развитие объединения не слишком много. В таком случае ЕАЭС рискует оказаться в зоне влияния более крупных и технологических продвинутых экономик, экспортные и инвестиционные возможности которых заметно выше.

Ритм Евразии. 27.06.2018