Совет Россия-НАТО: какие результаты?

Дмитрий Данилов

Кандидат экономических наук, заведующий отделом европейской безопасности Института Европы РАН, эксперт РСМД

Основной результат Совета Россия-НАТО, прошедшего 31 мая 2018 г., состоит в том, что он все-таки состоялся. НАТО предлагал провести консультации, но было непонятно самое главное — какова будет реальная повестка, каких практических результатов ждать. Российская сторона постоянно делает упор на то, что необходимы конкретные результаты, особенно в условиях нынешнего политического кризиса. С другой стороны, второй отличительной особенностью этого Совета было то, что он планировался в преддверии очередного саммита НАТО, который должен состояться уже 11–12 июля. И поэтому обе стороны имеют явные интересы и мотивы собраться и обсудить взаимные интересы и озабоченности именно в этом контексте. Несмотря на очевидную патовую ситуацию в СРН, в любом случае нельзя упускать возможность сверить позиции накануне важнейшего политического мероприятия НАТО с участием глав государств и правительств, и российская сторона во многом учитывала именно эти обстоятельства.

Что касается практических результатов самого Совета — они минимальны. Повестка в принципиальном плане повторяет ограниченный круг вопросов шести предыдущих встреч на посольском уровне. Но хотя ничего нового участники «круглого стола» СРН обсуждать в ходе дискуссии не планировали, естественно, учитывалась изменившаяся реальность и военно-политическая обстановка. Если на прошлом Совете Россия-НАТО участники альянса сделали особый акцент на российско-белорусских учениях «Запад 2017», то теперь при обсуждении снижения рисков и напряженности, предотвращения военных инцидентов и транспарентности российскую сторону, прежде всего, интересовали предстоящие масштабные учения «Trident Juncture 2018».

Очевидно, что эти учения будут крупнейшими — в них будут принимать участие до 45 тыс. человек, включая представителей из стран-партнеров; и, естественно, Россию интересует, насколько эта военная активность связана с декларированными функциями сдерживания России. В то же время понятно, что достаточно предметно вопросы снижения военной опасности и рисков, выработки совместных шагов в этом направлении невозможно обсудить без активации диалога по линии военные-военные, который в рамках Совета России — НАТО по-прежнему не работает. Налажены контакты между военными руководителями России и НАТО, между главкомом вооруженных сил НАТО в Европе и начальником генштаба России, но этого недостаточно. Понятно, что для обсуждения «Risk Reduction», то есть проблем снижения рисков, предупреждения, купирования военных опасностей, нужен систематический диалог не только военных руководителей, но и профильных военных экспертов. НАТО на это не идет, поскольку с 1 апреля 2014 г. все практические контакты были прекращены, практическое сотрудничество и взаимодействие — заблокированы.

Россия, согласившись на встречу с НАТО, дает позитивный сигнал альянсу, который свидетельствует о том, что мы готовы не только поддерживать политико-дипломатические контакты в СРН и обсуждать взаимные озабоченности даже в нынешнем «усеченном» режиме, но и развивать диалог, искать возможности возвращения к профильному диалогу и совместной работе в сферах взаимного интереса.

В нынешних условиях подтвердить такое настроение было непросто, особенно учитывая лишение аккредитации семи российских дипломатов российского представительства при НАТО в марте 2018 г. Россия не просто расценивает это как неконструктивный шаг, но и как сужение возможностей для ведения диалога. Но все-таки Москва пошла на Совет, передав мяч натовской стороне. Для НАТО эта подача, если говорить не дипломатическим языком, подарок российской стороны, потому что в июле на саммите альянсу нужно отчитаться и по второму треку отношений с Россией — сбалансировать «эффективное сдерживание» «успешным диалогом». И в преддверии саммита эта задача становилась для альянса все более острой. Штаб-квартира хотела бы продемонстрировать продуктивность принятой формулы отношений, Москва не хотела обострять отношения и давать повод для дополнительной антироссийской риторики. Теперь на июльском саммите генсек Йенс Столтенберг вполне ответственно может отчитаться о том, что диалог развивается. Не акцентируя внимания на сложностях этого диалога и на том, что в практическом плане он не результативен. Но если Россия посылает такой сигнал НАТО и «делает подарок» к саммиту, то, как мне представляется, в НАТО должны продумать вопрос о том, каким образом все-таки диалог с Россией можно было бы развивать в дальнейшем на прагматичной основе. Конечно, и для России это тоже очень важный тест. После саммита как раз и будет более понятна перспективная линия НАТО — будет ли альянс попросту использовать сам факт проведения очередного Совета Россия-НАТО как пропагандистскую возможность рапортовать об успехе политики в отношении России, которая готова поддерживать диалог. Либо же сигнал с российской стороны будет истолкован иным образом, и в НАТО будут прагматично и последовательно рассматриваться и обсуждаться перспективы и содержание будущего диалога с Россией.

Еще один нюанс, но довольно важное обстоятельство — результаты заседания Совета были не публичными. Коммюнике на сайте НАТО и российского Представительства очень краткие. Речь идет о констатации повестки, кратком перечислении вопросов, которые обсуждались. Более того, стороны воздержались от общения с журналистами — это отличает нынешний Совет от его предыдущих сессий, когда по итогам давались политические комментарии. Включая комментарии генсека НАТО на сайте организации и ответы на вопросы СМИ. Сейчас этого нет, и эта сдержанность свидетельствует о том, что ситуация неясна, и нужно смотреть на то, какова будет будущая реакция НАТО, каков будет смысл обсуждения российского вопроса на саммите.

Российская тематика предстоящего саммита особенно важна в контексте событий, неблагоприятно сказывающихся на атмосфере, в которой он будет проходить. Это и серьезные евроатлантические сложности, когда Трамп будет пытаться делать акцент на достаточно непопулярном тезисе о «Старой Европе», показывать успехи Европы Новой, которая идет в русле политики Вашингтона. Ведь «Старая Европа» и прежде всего Германия, которая претендует на европейское лидерство, но почему-то не очень успешно, по мнению Трампа, движется в «неправильном» направлении. Этот контекст очень неблагоприятен для самого саммита и, возможно, для российско-европейских отношений. Плюс к этому конкретные события — атака США, Британии и Франции по военным объектам в Сирии, обнародование планов по постоянному присутствию военных баз США в Польше и т.д. Все это очень серьезно и должно приниматься в расчет не только внутри НАТО, но и российской стороной. Сейчас Россия сделала серьезный продуманный шаг — мы не отказались от того диалога, который НАТО предлагает. Но в то же время ожидаем, что состоявшееся заседание Совета поможет продвинуться в практическом направлении, добиться результативности диалога, восстановления практической повестки.

РСМД. 05.06.2018