Как меняется внешняя политика Узбекистана?
Накануне официального визита президента Узбекистана Шавката Мирзиеева в США ресурс CAAN задал несколько вопросов о «новой старой» внешней политике страны эксперту, доктору политических наук, Гули Юлдашевой. Какие новые вызовы стоит перед Узбекистаном в свете геополитической нестабильности? Как рассматривает Ташкент задачи «многовекторности»? Как могут повлиять на внешнюю политику новые региональные отношения?
- Как меняется внешняя политика Мирзиеева с учетом новых импульсов регионального сотрудничества?
- Концепция внешнеполитической деятельности страны далеко не исчерпывается определением региональных задач. Есть множество других вопросов, требующих в связи с переменами, произошедшими во внутриполитической и внешнеполитической среде, своего переосмысления и внесения соответствующих корректив в этот документ.
Тем не менее я полагаю, что концепция внешней политики Узбекистана не будет радикально изменена, поскольку основные вызовы и угрозы государству не только сохранились, но и в большинстве своем обострились до кризисного состояния. Поэтому основные цели, принципы и задачи внешней политики Узбекистана будут сохранены. Представляется, однако, что в новых формулировках сдвиг произойдет в пользу достижения большей открытости и транспарентности внешней политики с опорой на использование принципа прагматизма, предсказуемости, неконфронтационного отстаивания национальных приоритетов, расширение международного сотрудничества на недискриминационной основе.
Наиболее актуальной в последние годы становится задача обеспечения защиты интересов граждан Узбекистана за рубежом, оказание им государственных услуг и привлечение к реализации торгово-экономических, культурно-гуманитарных и социальных проектов и программ, что, думается, обязательно будет отражено в новой концепции.
Небольшие перемены коснутся, по всей видимости, и расстановки приоритетов внешней политики. Практика современной политической жизни выдвигает на первый план такие задачи, как укрепление позиций РУз в системе мирохозяйственных связей, дальнейшее укрепление места и роли страны в качестве полноправного субъекта международных отношений; повышение позитивного имиджа страны и создание вокруг страны пояса безопасности, стабильности и добрососедства; популяризация достижений национальной культуры и науки, исторического наследия и культурной самобытности народов Узбекистана; укрепление позиций средств массовой информации и массовых коммуникаций в глобальном информационном пространстве и доведение до широких кругов мировой общественности точки зрения на международные процессы.
При формировании механизмов реализации внешней политики Узбекистана акцент на развитии двусторонних отношений очевидно сменится приоритетом на развитие комплекса взаимодополняющих и эффективно взаимодействующих, взаимовыгодных и равноправных форм двустороннего и многостороннего сотрудничества страны с зарубежными партнерами с учетом приоритетных направлений развития страны на средне- и долгосрочную перспективу. Более активней, чем раньше, будет привлечена общественная дипломатия, что подразумевает расширение участия представителей научного и экспертного сообщества в диалоге с иностранными специалистами по вопросам мировой политики и международной безопасности.
В основе текущей внешней политики Узбекистана лежит двуединство взаимодополняющих и усиливающих друг друга факторов безопасности и экономики.
- Насколько внешняя политика Мирзиеева определяется экономикой? Существует распространенное мнение, что задачи экономического развития и поиска инвесторов сейчас приоритетны?
- На первый взгляд, внешняя политика президента Шавката Мирзиеева определяется экономическими задачами развития страны. Но при более глубоком изучении предмета становится ясно, что приоритетом все же является обеспечение национальной безопасности, достижение чего в принципе невозможно без реализации экономических интересов страны. В свою очередь экономические проекты не могут успешно развиваться без обеспечения их безопасного функционирования. Без соблюдения такого баланса между интересами безопасности и экономики нынешние экономические проблемы в сельской местности могут привести к возникновению в регионе новой конфликтной зоны типа Сирии. Благоприятной почвой этому служит незавершенность трансформаций в системе образования, структурно-институциональные барьеры и быстрый рост населения страны, растущие потребности которого правительство не способно полностью удовлетворить. В этой связи думаю, что в основе текущей внешней политики Узбекистана лежит двуединство взаимодополняющих и усиливающих друг друга факторов безопасности и экономики.
- Узбекистан сделал несколько шагов навстречу России в плане культурного сотрудничества (открытие российских телеканалов, более масштабное празднование праздника Победы). Ваше мнение по поводу эффективности «мягкой силы» России в Узбекистане?
- В последние годы, на мой взгляд, Россия активно и плодотворно использует инструменты «мягкой силы» в Узбекистане для продвижения своего позитивного имиджа и консолидации здесь своих позиций, что находит понимание и поддержку среди узбекистанцев.
Причина в том, что Россию и Узбекистан связывает общность истории, близость культурных и духовных ценностей, определенная привлекательность с точки зрения образа жизни и традиций. Не случайно на территории Узбекистана достаточно популярны российские средства массовой информации, литература, кино и музыка, российское образование и достижения науки. Русский язык до сих пор распространен как язык делопроизводства и межнационального общения. Активно развивается публичная дипломатия, научно-образовательные, культурные, экономические, информационные и другие гуманитарные связи как с государственными, так и негосударственными структурами Узбекистана. Показателем успешности «мягкой силы» России является и то, что она по-прежнему остается для граждан Узбекистана основным зарубежным рынком труда, принявшим к 1 февралю 2017 года около 1,5 млн узбеков, а в 2018 году порядка 10% (около миллиона человек) от мигрантов в России.
Однако большинство сельских жителей, из числа которых и выходят трудовые мигранты, не владеют русским языком. Если учесть, что сельские жители составляют 49,4% жителей Узбекистана, картина становится более понятной. Следовательно, специфика применения здесь «мягкой силы» России определяется в основном факторами трудовой миграции и продвижения русского языка. Свою роль, безусловно, сыграла и политика Узбекистана в этом направлении.
Все вместе взятое, наряду с недостатком финансовых ресурсов у России и состоянием русско-узбекских отношений, ограничивало использование таких инструментов российской «мягкой силы», как создание благотворительных фондов, консультационных организаций и народной демократии. Практически отсутствуют совместные политологические и аналитические организации. Развитие туризма находится в начальной стадии.
Вместе с тем потребность в русском языке в стране остается довольно высокой. В школаx классы с русским языком обучения на 80–90 процентов состоят из ребят из узбекскиx семей. Основные причины тому – более высокое качество обучения и возможность найти лучше оплачиваемую работу.
Данный фактор повлиял в последние годы на более активное стремление России использовать такую форму «мягкой силы», как предоставление образования узбекским студентам. В частности, если в 2015-2016 учебном году в российских вузах училось 14 тысяч узбекских студентов, то в марте 2018 г. по общему количеству учащихся в России — более 25 тысяч — Узбекистан находится уже на одном из первых мест среди стран СНГ.
В целом «мягкая сила» России уместна и взаимовыгодна для обеих сторон, востребована самим обществом и отвечает научно-образовательным и культурным запросам Узбекистана. Однако ей приходится сегодня конкурировать с растущей в регионе «мягкой силой» других государств, что требует более активной, целенаправленной и усовершенствованной техники использования «мягкой силы» России.
- Как насчет экономического сотрудничества с Россией? Узбекистан недавно заключил соглашение об атомном сотрудничестве с Росатомом.
- Я не специалист в области атомной энергетики, чтобы судить о тонкостях данного соглашения. Но отношусь скорее к тем, кто против развития атомной электростанции в Узбекистане.
Разумеется, проект имеет массу преимуществ: 1) АЭС способен обеспечить экономику страны надежным и мощным источником экологически чистой электроэнергии, что очень важно в условиях существующего в стране энергодефицита; 2) будет стимулировать развитие промышленности, медицины и сельского хозяйства, в целом всей экономики; 3) создаст тысячи рабочих мест; 4) создаст национальную инфраструктуру и подготовит кадры для атомной энергетики; 5) будет содействовать развитию научных и фундаментальных исследований в атомной сфере, что необходимо в век развития передовых технологий; 6) повысит имидж страны, как собственника атомной технологии и промышленности.
При этом, однако, нельзя забывать об экологических и техногенных рисках развития атомной энергетики, которые будут значительно перекрывать возможные доходы от реализации проекта. Правительство Японии, к примеру, оценивает общие финансовые потери от трагедии в Фукусиме в 193 млрд долларов США. Нужно учитывать, что у нас сейсмоактивная зона, отсутствуют соответствующие кадры, необходимое количество воды для охлаждения АЭС. Кроме того, регион ЦА окружен фундаментальными странами с массой нелегальных радикальных движений – никто в этих условиях не может подстраховать Узбекистан от возможной аварии и повреждений на АЭС. К тому же есть и геополитическая подоплека – это безусловно шаг в сторону долгосрочного закрепления позиций России в регионе. Готовы ли мы принять все это? Специалистам необходимо всерьез взвесить все плюсы и минусы данного соглашения.
- Что нового привнесла новая региональная политика Мирзиеева в Центральной Азии или, как многие считают, она развивается уже на простроенной базе, унаследованной от первого президента?
- Прежде всего стоит напомнить о лозунге «Туркестан – наш общий дом», выдвинутый Президентом Исламом Каримовым еще в начале 90-х годов, что само по себе служило показателем его отношения к центральноазиатским соседям. И даже позже, несмотря на неоднозначные отношения Узбекистана со странами Центральной Азии, общерегиональная тенденция, на мой взгляд, особенно в последние годы И.Каримова, была направлена на конструктивный диалог и урегулирование имеющихся разногласий.
Об этом можно судить даже по выступлениям президента Ислама Каримова. В частности, на торжествах, посвященных 24-летию независимости Республики Узбекистан он говорил: «своей первостепенной задачей мы считаем дальнейшее развитие отношений дружбы и взаимопонимания со странами ближнего и дальнего зарубежья, укрепление взаимовыгодного сотрудничества и стабильности в нашем регионе». На заседании Совета глав государств-членов ШОС 27 июня 2016 года он подчеркивает: «вместо укрепления взаимного доверия и сотрудничества, растут противостояние и соперничество. Необходимо … исключать, предупреждать идеологизированные и конфронтационные подходы к решению возникающих региональных и международных проблем».
Исходя из этих установок президент Узбекистана и стремился строить отношения с Туркменистаном, Таджикистаном и Кыргызстаном.
В этом плане отношения Узбекистана с Туркменистаном были достаточно ровными. Конструктивный диалог и атмосфера взаимопонимания в двусторонних отношениях оценивались лидерами обоих стран в качестве неотъемлемой части системы безопасности Центральной Азии, одним из решающих ее факторов. В ряде вопросов регионального (например, Афганистан, водные ресурсы) и глобального характера позиции Узбекистана и Туркменистана совпадали или были схожи. Много общих аспектов было и во внешней политике Узбекистана и Туркменистана, в их внешнеполитическом статусе наиболее авторитарных антидемократических государств ЦА, что в какой-то степени также сближало лидеров этих стран. При этом огромное значение оба государства придавали взаимной интеграции железных дорог Узбекистана и Туркменистана, что могло бы стать важным звеном возрождаемого Великого шелкового пути и служить развитию и благосостоянию региона. В этой связи и в интересах стабильности региона И.Каримов стремился не осложнять двусторонние отношения проблемами гуманитарного характера.
Отношения с Таджикистаном и Кыргызстаном, как известно, развивались не столь благополучно. Однако и здесь, несмотря на порой агрессивную риторику и наличие соответствующих ресурсов, бывший президент РУз на деле не допустил эскалации военного конфликта, сохранил мир и спокойствие в регионе ЦА. Судя по значительному смягчению в последние годы риторики И.Каримова, касающейся Таджикистана и Кыргызстана, бывший президент постепенно готовил почву для нормализации отношений Узбекистана с этими странами. Основными причинами этого являлись, на мой взгляд, проблемы региональной безопасности, обострившиеся в связи с началом сирийского кризиса и общерегиональные планы экономического развития Центральной Азии (построение транспортно-трубопроводных сетей и пр.).
- Таким образом, у Мирзиеева больше общего, нежели различного с каримовской внешней политикой (многовекторность, участие в развитии Афганистана, членство в ШОС и отношения с Китаем)?
- Да, общие ориентиры, задачи и цели внешней политики Узбекистана после кончины президента И. Каримова остались практически неизменными. У нового президента Шавката Мирзиеева мы можем наблюдать те же попытки соблюдения баланса сил и интересов, но уже на языке «конструктивной равноудаленной дистанцированности», то же позитивное отношение к ШОС и Китаю, внимание к афганским проблемам.
Меняются лишь темпы, тактика и инструменты проведения внешней политики. Внешнеполитические перемены приобретают более ускоренный и радикальный характер. Происходит сдвиг от жесткого авторитаризма в сторону умеренного неолиберализма, экономизации политики, открытости, транспарентности, конструктивного диалога и переговоров. Особенно наглядно это проявляется в текущей стратегии Ташкента по Афганистану.
Продолжая начатое И.Каримовым нынешний президент в своей внешней политике исходит из задач внутреннего плана – модернизацию и децентрализацию политической системы, дальнейшее развитие в стране частного сектора, малого и среднего бизнеса, что невозможно без сопровождения этих реформ соответствующей региональной стратегией и налаживанием отношений с ближайшими соседями, координацией планов в рамках ШОС и других региональных структур. Крупнейшим, реально действующим инвестором в этом плане остается Китай.
Визит президента РУз в Соединенные Штаты проходит в чрезвычайно сложное для обоих государств и всей мировой общественности время после выхода США 8 мая с.г. из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по иранской ядерной программе и обострении до крайности ситуации на Ближнем Востоке.
- Что можно ожидать от визита президента в США?
- Визит президента РУз в Соединенные Штаты проходит в чрезвычайно сложное для обоих государств и всей мировой общественности время после выхода США 8 мая с.г. из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по иранской ядерной программе и обострении до крайности ситуации на Ближнем Востоке.
Очевидно поэтому, что в ходе предстоящих переговоров лидеры стран не могут не коснуться проблем региональной безопасности: независимо от разности подходов по Ирану, безопасность США и Узбекистана взаимосвязана (терроризм, наркотрафик, миграция и пр.) с процессами на Ближнем Востоке и в Южной Азии, включая Афганистан. В этой связи важно сохранить и упрочить с помощью двусторонней дипломатии и экономических мер нынешний и без того хрупкий мир вокруг региона ЦА. Тем более, что Ташкент – ключевой партнер США в поддержке и развитии Афганистана.
Роль США для Узбекистана объективно обусловлена самим статусом глобальной державы в системе международных отношений, ее всесторонними ресурсами и технологическими возможностями. Предпринятые президентом Ш.Мирзияевым реформы по либерализации политической системы, завершению построения транспортно-транзитной и энергетической системы страны с выходом на регион, роль страны в качестве экономического интегратора всей Центральной Азии, включая Афганистан, отвечают долгосрочным региональным планам Вашингтона. Очевидно поэтому, что в переговорах будут затронуты вопросы предотвращения радикализации Центральной Азии; формирования энергетического рынка, связывающего регион с Афганистаном, Европой, Южной и Восточной Азией.
Особую роль в плане обеспечения стабильного развития важной центральноазиатской страны будет иметь и достижение ряда соглашений по расширению двустороннего партнерства в сфере экономики, экологии, образования и культуры. В частности, по вопросам привлечения американских инвестиций и технологий, углубления процесса научно-образовательного обмена и стимулирования совместных научных изысканий, организации учебно-консультативных тренингов по подготовке наиболее востребованных сегодня специалистов и т.п.
Учитывая сохранение острой геополитической напряженности, обе стороны, по всей видимости, будут искать взаимоприемлемый баланс интересов в отношениях с другими региональными акторами, чтобы не допустить эскалации нынешнего международного конфликта. Не исключено при этом, что Ташкент будет стремиться к посреднической роли в отношениях США с Россией и Ираном.
В любом случае обсуждение проблем региональной безопасности и продвижение Узбекистаном и Соединенными Штатами мирных экономических инициатив в ходе предстоящих переговоров будут способствовать стабильности и благосостоянию региона ЦА, что, несомненно, подготовит более благоприятную почву для урегулирования нынешних международных разногласий.
CAAN. 15.05.2018
