«Евразийский проект» — ступень к новой системе глобального управления

Георгий Толорая

Доктор экономических наук, профессор кафедры востоковедения МГИМО МИД России, руководитель Центра российской стратегии в Азии Института экономики РАН , эксперт РСМД

В политическом смысле Евразия — это оксюморон, соединение разнородных сущностей. Что с того, что Албания и Камбоджа расположены на одном материке? Как это описывает общие для них проблемы или способствует их связи? Основной посыл в «евразийстве» (если не брать специфические славянофильские коннотации этого термина) — география и история, а не политика и экономика. Однако на этой территории существовало немало империй, выходящих за рамки своего исторического ядра. Все они рассыпались, хотя и способствовали взаимосвязи народов. Но разного рода «шелковые» и «чайные» пути — лишь экзотика для замкнутых хозяйств того времени.

По словам Р.Саквы, евразийский нарратив — «сконструированный», а не «найденный». Он рожден в рамках евроцентрического дискурса, сильно отдающего колониализмом, — мол, передовая Европа и дикая «не-Европа». Для древних греков Азия — все, что восточнее и южнее Босфора.

На самом деле Евразийский материк (и плюс к нему Африка) — это и есть весь традиционный мир человеческой цивилизации. Современные Северная и Южная Америки, Австралия — лишь ответвления англосаксонского и испанского подразделений европейской цивилизации. Вся история последних двух тысячелетий и даже больше — история «Хартленда». А состоит он как минимум из шести регионов. Это Европа (с размытыми сегодня на востоке границами), Ближний и Средний Восток, Центральная Азия, Южная Азия и Восточная Азия. И Россия — как географическая и политическая единица.

Восточную и Юго-Восточную Азию (от Мьянмы на западе до Японии на востоке, от Монголии на севере до южной оконечности Индонезии) я бы предложил называть «Сердцевинная Азия» (core Asia): именно этот конфуцианско-буддистский в своей основе регион породил выраженную «азиатскую» («желтую») идентичность, стал домом «азиатского экономического чуда».

Представляется, что надо говорить не об неопределенном «евразийском сотрудничестве» или даже «евразийской идентичности», а о конкретных задачах экономического сопряжения и прогресса западных и восточных, равно как и южных регионов материка. Поэтому «Евразия» конкретного геополитического смысла не имеет; или имеет лишь для американских геополитиков — как объект воздействия. А вот конкретный «евразийский проект» — важная (может быть, самая важная в XXI в.) геополитическая новация.

Используя слово «Евразия» мы, во всяком случае в России, имеем в виду именно «Евразийский проект». Это не интеграция, а кооперация регионов, повышение степени связанности (connectivity) восточных и западных стран, а также их политическое сближение.

Нынешние крупные евразийские державы могут стать несущей конструкцией нового мирового порядка, основанного на альтернативной нынешней — однополярной — системе глобализации и глобального управления. Главные элементы — Китай, Индия и Россия, если они смогут найти консенсус и придерживаться совместной стратегии. Исключительную роль в этом может сыграть объединение БРИКС, вовлекающее другие континенты — Африку и Латинскую Америку и способное стать ядром «интеграции интеграций».

Объективно Россия заинтересована в евразийском проекте в наибольшей степени по географическим причинам. А теперь и Китай поставил такой подход в центр долгосрочной стратегии. Российский проект «Большой Евразии» и китайский «Один пояс — один путь» дополняют друг друга и могут быть сопряжены. Альтернативный японо-индийский проект и подкрепляющий его «индопацифический» конструкт пока им не конкурент. Стоит отметить, что за китайским проектом куда больше ресурсов и политической воли. Российский проект шире, но аморфнее, хотя и важен с той позиции, что «новая глобализация» не должна стать исключительно китайской монополией.

До сих пор интернационализация широтных и меридиональных хозяйственных связей в Евразии была всего лишь частью глобализационного процесса, объективно неизбежного, но возглавленного Западом по своим правилам и в своих интересах (альтернативный «советский» проект провалился). Нужна «локализация глобализации».

Китай и Россия, подключив Южную, Центральную и Западную Азию, могут предложить новую, более равноправную и справедливую модель глобализации, основанную на прежней либерально-рыночной модели, но исправляющей ее недочеты за счет консенсусного национального и наднационального регулирования. Она сможет конкурировать с традиционным путем формирования альтернативной системы глобального регулирования.

Публикация подготовлена на основе выступления на II Российско-казахстанском экспертном форуме 10–11 мая, Астана.

РСМД. 14.05.2018