Россия и Запад на постсоветском пространстве: замирение «общего соседства»

Андрей Девятков
Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра постсоветских исследований Института экономики РАН, доцент кафедры региональных проблем мировой политики МГУ им. М.В. Ломоносова, эксперт РСМД

RAND Corporation выпустил объемный сборник аналитических текстов под общим названием «Избавиться от буфера: перспективы регионального порядка в постсоветской Европе и Евразии». Данный сборник содержит материалы, которые были представлены исследователями из США, России и Украины в рамках организованной американским аналитическим центром серии конференций, посвященных тому, как Россия и коллективный Запад могли бы превратить западную часть постсоветского пространства и Южный Кавказ из зоны острой геополитической конкуренции в зону стабильности.

Несомненные плюсы

Предложенный доклад интересен уже тем, что редакторы не просто собрали в нем на паритетных началах мнения российских и западных исследователей, но и постарались сгенерировать общие тексты. Так, по всей видимости, родились две аналитические статьи (из пяти, содержащихся в сборнике) о военно-политических и экономических аспектах отношений России, Запада и стран «общего соседства» под авторством Дж.Доббинса и А.Загорского, и Э.Адеммер и Я.Лисоволика. В нынешней ситуации это представляет собой серьезное усилие по воссозданию диалогового пространства на уровне экспертных сообществ, которые в последние годы все сильнее стали говорить двумя зеркальными монологами.

Тем не менее стоит отметить, что такое диалоговое пространство стало возможным во многом благодаря тому, что авторами сборника являются исследователи, для которых действует примат сотрудничества, а не конфронтации между Россией и Западом. А ведь как на Западе, так и в России в последнее десятилетие получила очень широкое распространение точка зрения об их принадлежности разным ценностным мирам, о неизбежности их (гео)политического столкновения, в том числе на постсоветском пространстве. Такой точки зрения открыто не придерживаются ни уже названные, ни другие авторы сборника, представившие свои индивидуальные статьи - высокопоставленный украинский дипломат времен Л.Кучмы А.Чалый, глава регионального офиса Фонда Эберта Р.Крумм и доцент МГИМО Ю.Никитина.

Сложно не согласиться с рядом посылов, которые разделяют все эти авторы. Во-первых, статус-кво в отношениях между Россией, Западом и «странами соседства» не является жизнеспособной альтернативой, так как он может привести к неприемлемой для всех сторон эскалации, в том числе военно-политической. Причем отношения достигли уже такого «дна», что поводом для серьезной конфронтации могут становиться второстепенные региональные вопросы или сугубо технократические моменты, например, возможность реэкспорта европейских товаров в Россию из-за заключения Украиной и Молдовой соглашений об ассоциации с Евросоюзом.

Во-вторых, российско-западные противоречия имеют долгую предысторию, однако в 1990-е – начале 2000-х гг. эти противоречия удавалось сглаживать за счет диалога сторон и их внимательного отношения к аргументам друг друга. Таким образом были разрешены вопросы о последствиях расширения НАТО в 1999 г. и расширения ЕС в 2004 г. Однако с середины 2000-х гг. в отношениях стали доминировать односторонние подходы, при которых Москва, Вашингтон и Брюссель перестали консультироваться перед выдвижением каких-то серьезных инициатив, например, о «Восточном партнерстве», где России было предложено принять участие, но на уже выработанных заранее принципах.

И, наконец, в-третьих, отношения России и Запада часто становятся заложниками цепочки определенных событий или сюжетов. Наиболее яркий пример — это «цветные революции» в странах постсоветского пространства, которые являлись логическим этапом развития политических режимов в этих странах, но совершенно по-разному были восприняты в России и на коллективном Западе. Обе стороны в конце концов стали видеть в этих «революциях», обозначавших приход к власти новых политических сил в Украине, Грузии и Молдове, путь к изменению геополитического «баланса сил» во всем регионе. В итоге для России приоритетом стало всевозможное сдерживание этих процессов, а для Запада — всесторонняя поддержка новых режимов, несмотря на то, что в плане качества госуправления и сохранения внутриполитической стабильности они отбросили свои страны на уровень даже ниже того, который был достигнут за предшествующий период.

Давать советы — дело неблагодарное

Для выхода из сложившейся ситуации авторы сборника RAND предлагают два рецепта. Первый состоит в повторении опыта холодной войны, когда на границах военно-политических блоков существовали два нейтральных государства — Финляндия и Австрия. Как считают Дж.Доббинс и А.Загорский, Россия и Запад должны создавать для государств «общего соседства» все стимулы для приобретения ими аналогичного статуса, которые будут включать в себя разработку многосторонних гарантий безопасности, воссоздание режимов по контролю над вооружениями и обеспечение открытости рынков как ЕС, так и ЕАЭС. При этом если упомянутые авторы считают, что данные соглашения не будут ограничивать право стран «общего соседства» на более близкие отношения ни с НАТО и ОДКБ, ни с ЕС и ЕАЭС или их право членства в том же НАТО в долгосрочной перспективе, то А. Чалый подчеркивает необходимость для этих стран сохранять равную геополитическую дистанцию и от России, и от Запада.

Второй подход предполагает, что доверие между Россией и Западом нельзя восстановить быстро, это долгий процесс, который может быть успешным за счет того, что стороны будут взаимодействовать по отдельным, пусть и небольшим, проблемным сюжетам, создавая, таким образом, «островки сотрудничества». Такая позитивная динамика может привести в среднесрочной перспективе к уменьшению или даже снятию острых геополитических противоречий. Особое внимание в этом контексте немецкий эксперт Р.Крумм уделяет мерам доверия, которые Россия и Запад могут реализовывать как в двустороннем формате на площадке ОБСЕ, так и в контексте взаимодействия России со странами «общего соседства». Наиболее яркими примерами в этой связи он считает нормализацию российско-грузинских отношений в торгово-экономической сфере и отсутствие политизации со стороны Москвы вопроса о фактической интеграции Приднестровья в зону свободной торговли Молдовы и ЕС.

Разновидностью этого подхода является также идея о том, что Россия и Запад должны активнее развивать сотрудничество между трансатлантическими/ европейскими и евразийскими институтами в сфере экономики и безопасности с целью накопления позитивного опыта взаимодействия и решения общих проблем. Так, Э.Адеммер и Я.Лисоволик выступают за максимальное расширение межинституционального диалога и увеличение количества торговых соглашений между ЕС и ЕАЭС, а также этих торговых блоков со странами «общего соседства». Ю.Никитина, в свою очередь, подчеркивает необходимость диалога в разных форматах, в частности по линии ЕС — ЕАЭС, НАТО — ОДКБ, ЕС — ЕАЭС — ШОС — Инициатива «Один пояс — один путь», ОБСЕ — ШОС, где может происходить сотрудничество по таким общим проблемам, как исламский радикализм, гражданская оборона, постконфликтное восстановление Сирии, создание евразийских транспортных коридоров.

Насколько реалистичны предлагаемые рекомендации? Большая часть этих рекомендаций в первую очередь относится по своей сути к эпохе холодной войны, когда подоплека советско-западных отношений была несколько иной, чем в сегодняшних российско-западных отношениях. СССР был победителем фашизма, мог похвалиться наличием собственной идеологии и модели социально-экономического развития, ядерным паритетом с США, политическим влиянием во всем мире. Соответственно, уже к середине 1950-х гг. Запад и СССР пришли к определенному военно-политическому и политико-экономическому равновесию, и дальнейшая полномасштабная конфронтация начала казаться им бессмысленной. Именно поэтому Австрия и Финляндия смогли поддерживать нейтралитет, была признана ГДР, появились СБСЕ и Хельсинские соглашения, договор об ограничении систем ПРО.

Сегодня же ситуация совершенно иная. Запад, со своей стороны, несмотря на отдельные неудачи в виде «Брексит» или активизации правопопулистских сил, уверен в своей победе в холодной войне, в мощи своей экономики и уровне ее технологического развития, влиянии на другие страны и регионы мира. Относительный паритет России и Запада пока сохраняется только в военно-политической области, но он не может быть сдерживающим фактором против расширения политического, экономического, гуманитарного и даже военно-политического влияния ЕС и НАТО, в том числе на постсоветском пространстве. Поэтому коллективный Запад вряд ли будет готов в обозримой перспективе к каким-либо большим «сделкам» с Россией, в том числе относительно закрепления нейтралитета стран «общего соседства», или к расширению межинституциональных связей с Россией в формате ЕС — ЕАЭС или НАТО — ОДКБ. Ресурсов Запада вполне хватит для поддержания «на плаву» за счет грантов и кредитов таких стран, как Украина, Молдова или Грузия. Без формального членства в НАТО или ЕС эти страны уже интегрируются в военно-политическое пространство Альянса и общий энергетический рынок Евросоюза.

Кроме того, важно отметить, что сами страны «общего соседства» также являются активными субъектами, влияющими на развитие региональной ситуации. Идея конфронтации с Россией не просто заложена в проекты национально-государственного строительства многих ее соседей, но и представляет собой сегодня важный инструмент легитимации местных элит. Поэтому такие страны, как Украина и Молдова, сами сегодня активно продвигают альтернативный вариант программы «Восточного партнерства», которая, по их мнению, должна преимущественно сводиться к противостоянию «российской гибридной агрессии». Сложно ждать от них или от той же Грузии позитивного отношения к идее их реального нейтралитета или подписания каких-либо торговых соглашений с ЕАЭС.

Скорее всего, в среднесрочной перспективе Россия и Запад будут продолжать балансировать на грани военно-политической и экономической конфронтации. Западные санкции сегодня уже начинают распространяться на частные российские компании, мало связанные с российским госбюджетом. Тем не менее обе стороны вряд ли готовы к полномасштабной конфронтации, так как явно опасаются чрезмерных экономических потерь, имеют и другие приоритеты для траты своих средств и немало глобальных вызовов, с которыми необходимо бороться, так или иначе, сообща. Поэтому очень вероятно, что «меры доверия» и «островки сотрудничества» будут востребованы. Например, одной из реализованных в последнее время мер доверия стала, видимо, негласная договоренность России и США о недопущении военных инцидентов на море и в воздухе. Сейчас крайне актуальным был бы диалог России и ЕС относительно сохранения газового транзита через территорию Украины, который желательно было бы совместить с разговором о строительстве «Северного потока-2». Своим чередом развиваются и меры доверия в зоне конфликтов в Грузии и Молдове.

Тем не менее вряд ли при оценке перспектив «мер доверия» и «островков сотрудничества» можно рассчитывать на то, что в среднесрочной перспективе они могут иметь эффект spill over (эффект перелива) и обязательно приведут к разрядке глобальной напряженности. Современный мир постепенно вошел в зону турбулентности, где кризисных ситуаций будет, скорее всего, возникать все больше, а доверия между глобальными игроками будет все меньше.

РСМД. 13.04.2018