Не интеграция, а сближение Армении с Европой: интервью Эдуарда Шармазанова
«Да, конечно, Армения в своей внешней политике руководствуется принципом „и…, и…“, но хочу заместить, что это две различные „и“, одна из них является заглавной „И“, другая „и“ пишется с маленькой буквы». Интервью корреспондента EADaily с заместителем председателя Национального Собрания Армении, пресс-секретарем правящей Республиканской партии Эдуардом Шармазановым.
— Г-н Шармазанов, Республиканская партия Армении уже выдвинула на пост премьера страны кандидатуру Сержа Саргсяна. Почему? Неужели за почти 20 лет пребывания у власти в рядах РПА не сформировалось ни одного нового лидера, достойного возглавить страну?
— Конечно, кадровый потенциал Республиканской партии очень велик, но среди множества достойных кандидатов самым достойным является Серж Саргсян, и мы не ставили задачи механически менять главу страны. У нас была задача, выбрать самого достойного кандидата, под руководством которого страна сможет успешно противостоять нынешним вызовам. Кроме того, в странах с парламентской системой управления, традиционно пост главы кабмина занимает руководитель правящей партии. Так, что в этом случае мы не уникальны. Аналогично дела обстоят во многих развитых европейских демократиях.
— Тем не менее, неужели в партии не обсуждалась какая-либо иная кандидатура на пост премьера? Вы приводите в пример европейские демократии, но тотальное единодушие в рядах РПА, скорее, напоминает устои советских времен или авторитарных режимов, ведь, согласитесь, не может в многотысячной партии совпадать мнение всех членов, по всем вопросам…
— Не согласен с вами, у нас в партии все решения обсуждаются. Но в данном случае, да, вы правы, по кандидатуре Сержа Саргсяна у нас был полный консенсус, поскольку, повторюсь, на наш взгляд, он является лучшим кандидатом на пост премьера.
— И все же, Республиканская партия, говоря о своих достижениях, приводит в качестве аргумента экономические показатели, зафиксированные кабмином Карена Карапетяна. Парируя оппозиции, вы сами часто напоминаете о том, что народ в 2017 году проголосовал за РПА, но вы не учитываете тот факт, что в 2017 году народ проголосовал за РПА в лице Карена Карапетяна, не Сержа Саргсяна (Карапетян возглавлял пропорциональный список РПА). Кроме того, данные последнего опроса Gallup International также показали, что общество на посту премьера больше видит Карапетяна, а не Саргсяна. Так почему Саргсян, а не, скажем, тот же Карапетян?
— Это ваши оценки, с которыми я не согласен. Да, на выборах 2017 года роль Карена Карапетяна была значительной. Но помимо него активную роль в предвыборной кампании сыграли и Виген Саркисян, и Ара Баблоян, и Серж Саргсян. Народ отдал свой голос не отдельным личностям, а Республиканской партии во главе с Сержем Саргсяном. Что касается Карена Карапетяна, мы высоко ценим его деятельность, и он продолжит играть ключевую роль в будущем правительстве. Кроме того, не стоит отделять Карапетяна или какого-то другого деятеля от нашей общей команды.
— Г-н Шармазанов, аргументируя выдвижение Сержа Саргсяна на пост главы кабмина, вы неоднократно заявляли, что при нерешенности карабахского конфликта иной альтернативы у Армении нет. То есть, вы предполагаете, что любой другой деятель кроме Сержа Саргсяна провалил бы переговоры или поставил бы под угрозу безопасность Армении или Арцаха?
— Я не отвечаю на вопросы в сослагательном наклонении.
— Многократно озвученный вопрос, но… В 2014 году Серж Саргсян пообещал не претендовать на пост премьера, если Армения перейдет на парламентскую форму правления, более того, он заметил, что считает неправильным, когда одно и то же лицо три раза подряд берет руль правления в свои руки. Впоследствии аргументируя решение РПА выдвинуть Саргсяна на пост премьера, вы и другие ваши однопартийцы утверждали, что с 2014 года в Армении и регионе изменилась ситуация, и в сложившихся условиях самым оптимальным кандидатом на пост премьера является Серж Саргсян, как самый мудрый и дальновидный политик. Как на ваш взгляд, «мудрый и дальновидный» политик не мог предвидеть, что за 3−4 года в стране может поменяться ситуация, так почему в 2014 году Саргсян выступил с таким заявлением — попытался предопределить положительный исход конституционного референдума или все же не был столь «мудрым и дальновидным»?
— Серж Саргсян не обещал, что не будет премьером в 2018 году, он лишь сказал, что не претендует на этот пост. С тех пор ничего не изменилось, он и сейчас не претендует. Не он выдвинул свою кандидатуру на пост премьера, это сделала партия. А Саргсян, как истинный патриот, поставил государственные интересы выше своих личных желаний.
— В одном из своих последних интервью Саргсян обусловил свое выдвижение на пост премьера необходимостью подготовки новых политических лидеров, что помешало ему сделать это за десять лет президентства?
— А кто сказал, что он этого не делал. Посмотрите на состав правительства, на фракцию Республиканской партии. Очень многие ключевые посты занимают деятели, которым едва стукнуло 40.
— И, тем не менее, среди них не нашлось ни одного достойного, который смог бы сменить Сержа Саргсяна?
— Нет, не нашлось…
— Подводя итоги десятилетнего президентства Саргсяна, назовите основные упущения и основные достижения без перечисления эпитетов, указывая на конкретные факты…
— Про упущения все и так говорят… Пробелов и упущений нет у тех, кто не работает. Наверное, основными проблемами были и остаются миграция, бедность, коррупция, в искоренении этих явлений нам еще предстоит большая работа. Что касается достижений… Годы правления Сержа Саргсяна в истории Армении являются периодом укрепления государственности и безопасности и проведения проактивного внешнеполитического курса. Об этом говорю не я, это фиксируется в документах авторитетных международных структур, в которых дается высокая оценка демократическим реформам в стране и электоральным процессам. Благодаря сбалансированной внешней политике, проводимой Сержем Саргсяном, Армения стала членом Евразийского экономического союза, на этом фоне подписав Соглашение о партнерстве с Евросоюзом. Мы стабильно развиваем сотрудничество с США, Европой и Ираном, сохраняя стратегическое партнерство с Россией, мы имеем добрососедские отношения с Грузией. За последние годы мы сумели подписать с Россией два крупных кредита в оборонной сфере, не исключается также подписание третьего.
— Как вы оцениваете действия оппозиции против предстоящего премьерства Сержа Саргсяна?
— Никак! Как можно как-либо относиться к каким-то действиям каких-то лиц, которые все вместе на выборах не набрали 2%, которые не пользуются поддержкой даже в своем стане. Это фальшивая политическая повестка. В Армении нет предпосылок и общественного заказа на смену власти и, уж тем более, революции.
— Как на ваш взгляд, почему в Армении за годы независимости так и не сформировалась сильная оппозиция, и почему, несмотря на наличие большого протестного электората, оппозиция в своих действиях не пользуется его поддержкой?
— Думаю, в этом виноваты сами оппозиционные силы, которые не захотели развиваться институциональным путем — формировать областные структуры, теневое правительство, участвовать в местных выборах, а только лишь активизируя свою деятельность в преддверии или после общереспубликанских электоральных процессов, каждый раз обещая народу смену власти и разочаровывая его.
— Сами оппозиционеры свое фиаско объясняют в том числе отсутствием финансовых ресурсов, поскольку, по их же определению, ни один предприниматель в Армении не осмелится профинансировать оппозицию и уж тем более примкнуть к ней… Те единичные примеры, которые до сих пор были, имели довольно печальный исход…
— Проблема оппозиции не в отсутствии финансов, а в том, что она не инвентаризирует причины своего фиаско. Как может народ и капитал идти за теми деятелями, которые через день то «женятся», то «разводятся». Иначе как политическим авантюризмом это не назовешь. Одним словом, вы сами знаете, что мешает плохому танцору… Что касается концентрации капитала в руках правящей РПА, то не согласен с вами, самая крупная оппозиционная сила в Армении блок «Царукян» финансируется и руководится одним из самых богатых людей республики Гагиком Царукяном.
— Который в 2015 году резко сменил свои политические планы и был вынужден буквально «улетучиться» из большой политики на два года, как только его действия сильно не понравились властям… Это в качестве ремарки… А теперь обратимся к внешней политике… В последние месяцы резко ухудшились отношения между Россией и Западом, проанализировали ли вы для себя ситуацию, чем может обернуться подобная эскалация? Возможно ли, что мы являемся свидетелями начала третьей мировой войны?
— Я оптимист и надеюсь, что администрации Трампа и Путина проявят достаточное хладнокровие, чтобы не допустить этого. Но в сложившейся ситуации Армения должна быть особенно бдительной и пристально следить за развитием событий, ведь не забывайте, что от ближневосточного региона до границ Армении по прямой всего каких-то 300−400 км, в этих странах есть большие армянские общины. Кроме того Россия является нашим ближайшим союзником, и все, что происходит с ней, не может не волновать Армению. В сложившихся условиях мы должны продолжить выполнять наши союзнические обязательства с еще большей приверженностью, при этом, не забывая о наших национальных и государственных интересах.
— Некоторые эксперты считают, что в сложившейся геополитической ситуации отношения Армении со своими западными партнерами могут ухудшиться на фоне того, что Ереван в силу своих стратегических обязательств перед Россией вынужден поддерживать ее позицию в международных инстанциях. Ваше мнение на сей счет…
— Армения никому, ничего не обязана, она руководствуется своими государственными и национальными интересами. Но мы и все другие должны различать уровень партнерских и союзнических отношений. Россия — стратегический союзник Армении, обе республики являются членами Организации о Договоре коллективной безопасности и Евразийского экономического союза, договорно-правовая база между двумя странами находится на более высоком уровне, чем между Арменией и Евросоюзом. То есть, хочу подчеркнуть, что отношения Армении с этими двумя геополитическими векторами находятся на совершенно различных уровнях. Да, конечно, Армения в своей внешней политике руководствуется принципом «и…, и…» (имеется ввиду политика совмещения интересов внешних игроков и интеграции сразу по двум направлениям — «и Россия, и Европа» — ред.), но хочу заместить, что это две различные «и» — одна из них является заглавной «И», другая «и» пишется с маленькой буквы. Более того, с учетом логики проводимой Арменией внешней политики, думаю, было бы целесообразнее сменить термин «евроинтеграция» на термин «евросближение», поскольку внешнеполитический курс Еревана никогда не был нацелен на вступление в Евросоюз или НАТО.
Да, конечно, мы должны развивать и развиваем сотрудничество и с ЕС, и с США, свидетельством чему является подписание Соглашения о всеобъемлющем и расширенном партнерстве. Но такие маленькие страны, как Армения в своей внешней политике, прежде всего, должны руководствоваться принципом честности и выполнять свои союзнические обязательства, не вопреки кому-то, а во имя своих национальных интересов. И мы это неоднократно объясняли нашим международным партнерам. Главное — мы не идем путем обострения проблем. Наоборот, где возможно Армения пытается играть балансирующую роль, а где нет, мы не создаем дополнительных проблем, руководствуясь нашими национальными и государственными интересами.
— Как, на ваш взгляд, могут ли противоречия между США, Россией и Европой повлиять на процесс карабахского урегулирования с учетом, того, что каждая из стран сопредседателей Минской группы ОБСЕ (Россия, США, Франция) может попытаться транспортировать конфронтацию в посреднический формат в целях увеличения сферы влияния?
— На сегодняшний день подобной тенденции не вижу, думаю, что в этом вопросе интересы всех трех сторон сходятся, то есть все страны-посредники заинтересованы в региональном мире, поскольку им не нужен новый очаг конфронтации. Кроме того, позиции России в нашем регионе настолько сильны, что по крайней мере на сегодняшний день никто не попытается развернуть здесь какие-либо действия с целью установления своей доминанты.
— Ваши прогнозы относительно перспектив карабахского урегулирования с учетом сложившейся геополитической ситуации…
— Думаю, что урегулированию карабахской проблемы в большей степени мешают не геополитические реалии, а максималистские настроения руководства Азербайджана, которое, как показывают события, не намерено сворачивать с избранного порочного пути. И пока у власти в Азербайджане находится Ильхам Алиев особых иллюзий относительно ближайшего урегулирования карабахской проблемы питать не следует. Определенно одно, Арцах никогда не будет в составе Азербайджана. В сложившейся ситуации армянской стороне не остается ничего другого как укреплять оборонную составляющую своей политики, именно поэтому военный бюджет страны из года в год увеличивается, особый акцент ставится на развитии ВПК, приобретении нового вооружения, чему в большой степени способствовали два военных кредита от России.
— Касаясь вашей последней мысли, недавно в Ереване видные представители законодательной власти России один за другим заявили, что после апрельской («четырехдневной войны») Москва пересмотрела свою стратегию по продаже вооружения Азербайджану и намерена уменьшить объемы поставок оружия Баку. Как на ваш взгляд, действительно ли смена стратегии России обусловлена апрельской войной, ведь после нее прошло уже два года, или на это воздействовали иные геополитические факторы?
— На этот вопрос очень сложно ответить, не имея соответствующей информации. Возможно, есть какие-то причины, которые российская сторона публично не озвучивает. Но то, что апрельская война оставила в этом вопросе свой след, это однозначно, поскольку во время каждой встречи с российской стороной на различных уровнях мы поднимаем этот вопрос и выражаем свою озабоченность.
EADaily. 13.04.2018
