Спор за Курилы как предвыборный фактор в России и Японии
Валерий Китанов
Доктор исторических наук, руководитель Центра японских исследований Института Дальнего Востока РАН, доктор исторических наук
Текущий год как для России, так и для Японии примечателен тем, что в обеих странах будут проведены выборы их руководителей. В Стране восходящего солнца уже не сомневаются, что в России на президентских выборах 18 марта будет переизбран действующий глава государства Владимир Путин.
В Японии же на выборах председателя правящей Либерально-демократической партии (ЛДП) в сентябре определенно победит нынешний премьер-министр Синдзо Абэ. Поскольку партия сейчас господствует в парламенте, это автоматически открывает ему путь к третьему трехлетнему премьерскому сроку. Для этого заранее был подправлен устав ЛДП, ранее предусматривавший возможность быть лидером партии два срока. А с учетом первого премьерского периода Абэ в 2006–2007 годах он, так же как и Путин, станет рекордсменом по длительности нахождения у руля страны. Обоих политиков роднит и тот факт, что после некоторого перерыва они вернулись к кормилу власти в 2012 году. В результате официального визита японского премьера в Москву в апреле 2013 года между двумя политиками зародилась личная «химия», позволившая до настоящего момента удерживать российско-японские отношения на плаву в бурных водах международной жизни.
Во многом этому способствовало то обстоятельство, что уже в начале 2012 года Путин заявил о своей готовности искать взаимоприемлемое решение территориальной проблемы, связанной с претензиями Токио на четыре острова южных Курил, которые Япония именует своими северными территориями. Более того, Путин, употребив знакомое ему по дзюдо слово хикивакэ (ничья), сказал, что нужно стремиться к такому решению территориальной проблемы, при котором не будет ни победителей, ни побежденных.
Несмотря на официальную позицию Москвы, утверждающую, что острова перешли к СССР по итогам Второй мировой войны и Россия владеет ими на законных основаниях, заявления Путина очень обнадежили японскую сторону. Тем более что они прозвучали вскоре после того, как крайне негативная реакция официального Токио на визит тогдашнего президента Дмитрия Медведева в 2010 году на южнокурильский остров Кунашир обрушила российско-японские отношения до самого низкого уровня за весь постсоветский период. Путин также реанимировал Совместную советско-японскую декларацию 1956 года, предложив искать развязку территориального спора на ее основе. Документ содержит согласие Советского Союза на передачу Японии группы островов Хабомаи и острова Шикотан, но только после заключения мирного договора. Официальный же Токио настаивает на получении всех четырех островов.
Наряду с прояснением судеб японцев, похищенных северокорейскими спецслужбами в 1980-е годы, решение проблемы «северных территорий» на приемлемых для Японии условиях является для Абэ наиболее приоритетной внешнеполитической задачей. Добившись их возвращения в той или иной форме и заключив после этого мирный договор с Россией, Абэ надеется войти в историю своей страны как политик, уладивший проблему, с которой до него не мог справиться никто.
Амбиции японского премьера подогреваются и личными мотивами. Налаживание отношений с Россией на основе решения территориального спора является фактически семейным делом Абэ. Этого добивался его покойный отец – бывший министр иностранных дел Синтаро Абэ. В 1986 году Синдзо Абэ в качестве секретаря сопровождал отца в поездке в Москву для переговоров по поводу оспариваемых Японией островов. В своей книге «К новой стране» премьер-министр высоко отзывается об усилиях отца по решению территориального спора. Он вспоминает, как его отец, будучи тяжело больным, за месяц до смерти встречался с посетившим в 1991 году Японию президентом Михаилом Горбачевым.
Кстати, тогда Япония жила ожиданиями, что Горбачев в контексте продвигаемых им «общечеловеческих ценностей» и «нового политического мышления» привезет подарок (миягэ) в виде четырех вожделенных островов. Однако, к великому разочарованию японцев, этого не произошло. Не оправдались и надежды на Бориса Ельцина, также делавшего многообещающие реверансы насчет южнокурильских островов в адрес «своего друга» – тогдашнего премьер-министра Японии Рютаро Хасимото.
Сознавая, что в России чувствительные для общества стратегические вопросы исстари решаются только первыми лицами государства, Абэ и его администрация на этот раз делают персональную ставку на президента Путина. Расчет состоит в том, что территориальные уступки, сделанные пользующимся высокой поддержкой населения Путиным, будут с пониманием встречены российской общественностью. Именно поэтому, невзирая как на критику внутри страны, так и на окрики из Вашингтона, Абэ в условиях усиливающегося остракизма России со стороны стран Запада держит курс на определенное сближение с ней Японии и упорно стремится укреплять личные отношения с Путиным.
К настоящему моменту два лидера в общей сложности встречались уже 20 раз – как в своих странах, так и на различных международных площадках. Японские политики, эксперты и СМИ не скрывают того, что в центр переговоров Путина и Абэ их премьер всегда ставит территориальную проблему, для обозначения которой официальные лица обеих стран предпочитают использовать эвфемизм «мирный договор». Вот и на прошедшем в феврале в Японии общенациональном митинге за возвращение северных территорий Абэ дал обещание вместе с Путиным положить конец неразрешенной проблеме мирного договора, который не заключен со времен окончания Второй мировой войны. Он также отметил, что надеется приехать в Россию в мае с официальным визитом и на переговорах вновь поднять вопрос заключения мирного договора (читай: северных территорий. – В.К.). Кроме того, как сообщают японские СМИ, Абэ планирует провести в сентябре отдельные переговоры об островах с Путиным на очередном Восточном экономическом форуме во Владивостоке, как он делал это и ранее.
Исходя из предрешенных результатов выборов глав двух государств в этом году, японская сторона надеется, что Абэ и Путин смогут как минимум в течение и следующих трех лет искать развязку территориального гордиевого узла. Как пишет газета Nikkei, премьер-министр постоянно озвучивал свою приверженность решению проблемы северных территорий, говоря своим помощникам: «Территориальные переговоры трудны, я признаю. Однако если я откажусь, то это действительно будет концом пути. Мы не можем отказываться».
По сообщению Japan Times, правительство рассматривает вопрос о приглашении Путина в Японию в мае 2019 года, привязав его официальный визит к намеченному в стране саммиту G20. Японский официоз не скрывает, что цель визита все та же – добиться прогресса в решении территориального спора. Последний раз, напоминает издание, Путин посещал Японию в декабре 2016-го. Эту поездку считали потенциально поворотным пунктом в споре относительно суверенитета над цепью островов рядом с Хоккайдо, однако она дала малоощутимые результаты. Газета цитирует неназванного правительственного источника, по словам которого Токио убежден, что территориальная проблема «должна быть продвинута вперед, пока Путин, который имеет стабильную поддержку у себя дома, остается у власти».
В надежде смягчить позицию Путина по островам Абэ предложил ему в мае 2016 года план экономического сотрудничества из восьми пунктов. В декабре того же года в Японии два лидера договорились о совместной экономической деятельности на четырех островах Южных Курил. Она однозначно рассматривается японской стороной как важный шаг на пути к конечной цели – возвращению своих «северных территорий».
Однако, судя по всему, переговоры об этой деятельности идут непросто, поскольку Токио настаивает на том, чтобы она велась в рамках некоего особого правового режима, который не ущемлял бы «японский суверенитет» над островами. Ожидается, что конкретные планы совместного хозяйствования будут озвучены на саммите Путин–Абэ в мае. В связи с этим та же Nikkei откровенно пишет, что целью Абэ является углубление взаимного доверия через экономическое сотрудничество. Премьер считает, что это в конечном счете приведет к уступкам со стороны России.
Вместе с тем ряд японских СМИ и экспертов уверены, что Россия рассматривает совместную хозяйственную деятельность лишь как способ оживления экономики отсталых островов, и нет никаких гарантий, что эта деятельность приведет к получению их Японией. Так, Japan Times в статье «Готовясь к Путину, раунд пятый» полагает, что российский президент «больше склонен брать территорию, чем ее отдавать».
Как известно, Сергей Витте, уступивший в 1905 году Японии после поражения России в войне с ней половину Сахалина, получил в тогдашнем российском обществе прозвище «граф полусахалинский». По иронии судьбы площадь четырех остров, на которые сегодня претендует Япония, также составляет приблизительно половину всей Курильской гряды. Как показывают примеры Горбачева и Ельцина, вряд ли кто из отечественных деятелей захочет остаться в истории России как «президент полукурильский» или, например, «хабомайско-шикотанский».
НГ-Дипкурьер. 12.03.2018
