Инфраструктура и энергетика – соперничество или сотрудничество великих держав в Центральной Азии?
12 февраля 2018 года подкаст проекта вашингтонского Центра стратегических и международных исследований (CSIS) ChinaPower, опубликовал беседу директора подкаста Бонни С.Глейзер и профессора Терезы Сабонис-Хельф. В центре беседы была тема о соперничестве великих держав в Центральной Азии в сфере энергетики и строительстве инфраструктуры.
Серия подкастов ChinaPower интервьюирует ведущих экспертов в области изучения Китая и международной политики для анализа важнейших вопросов, касающихся подъема Китая в качестве мировой державы, и обсуждения вытекающих из этого проблем и возможностей.
Тереза Сабонис-Хельф является профессором стратегии национальной безопасности в Национальном военном колледже и консультирует правительства по вопросам политики в области изменения климата, проблемам энергетики и окружающей среды в постсоветских странах, региональной торговли энергией и политики в сфере электроэнергии.
Тереза Сабонис-Хельф
В этом эпизоде подкаста она обсуждает растущее влияние Китая в Центральной Азии и соперничество, возникающее в результате этого с Москвой, исторически воспринимающей регион как свою личную сферу интересов и безопасности. Как участие Китая в регионе повлияло и на позиции Соединенных Штатов? Какие вопросы и разногласия возникают между этими крупными державами в регионе сегодня?
Краткий пересказ интервью
Регион Центральной Азии имеет исторические связи как с Китаем, так и с Россией. Хотя все считают, что Китай уже переигрывает Россию, благодаря своему растущему экономическому влиянию, по словам доктора Сабонис-Хельф, Россия остается явным гегемоном в Центральной Азии, отчасти из-за наследия Советского Союза. Россия сохранила существенное влияние в центральноазиатских государствах, особенно в сфере «мягкой силы». Русский язык по-прежнему является языком, используемым элитой; он остается официальным языком в Кыргызстане и обозначен языком «межэтнического общения» в остальных четырех странах Центральной Азии. Тем временем, Китай рассматривается как новичок в регионе, и центральноазиатские страны в ответ на все более заметное экономическое присутствие Китая опасаются «культурного» сближения с ним, в частности, межнациональных браков.
В то же время Россия не предпринимала особенных усилий по реновации дорожных сетей советской эпохи и не смогла реализовать проекты выхода стран региона на другие рынки через Россию. Все страны Центральной Азии не имеют выхода к морю, что означает необходимость координации с соседями для торговли любыми товарами. Однако пять стран имели очень спорные отношения друг с другом - от открытой экономической войны между Узбекистаном и Таджикистаном в прошлом до этнических погромов против узбеков в Кыргызстане.
Тем не менее, Россия воспользовалась изоляцией этого региона ради собственного проекта интеграции. Центральноазиатские члены Евразийского экономического союза (ЕАЭС) – Казахстан и Кыргызстан – испытывают некоторое «раскаяние» (как покупатели после совершения необдуманной покупки), так как за все время существования ЕАЭС Россия пережила экономический кризис, а санкции против нее оказали негативное влияние на экономику членов союза.
Между тем, инфраструктурные проекты Китая – трубопроводы и некоторые элементы строительства железных дорог – начались еще в 1990-х годах, прежде чем они были стали частью Инициативы «Пояс и Путь» (ИПП). ИПП может помочь этим странам, не имеющим выхода к морю, построить новые дороги на другие рынки и привнести экономический динамизм, к которому регион стремится уже давно. Например, недавние инвестиции Китая в инфраструктуру Таджикистана составили около 720 млн долларов. Таким образом, хотя ЕАЭС и ИПП не соперничают юридически, по словам Сабонис-Хельф, на практике они в какой-то степени соперники. ЕАЭС стремится гармонизировать законодательства и облегчить торговлю через границы, но в этот союз входит только небольшая группа постсоветских государств. Более того, Казахстан и Кыргызстан настаивают на гарантиях того, чтобы условия их членства в ЕАЭС не ущемляли любые ранее существовавшие торговые отношения. Как и Александр Кули в книге «Большие игры, местные правила» (Great Gаmes, Local Rules. The New Great Power Contest in Central Asia, 2014), Сабонис-Хельф считает, что хотя страны Центральной Азии были эффективны в балансировании своих отношений с Китаем, Россией и Соединенными Штатами до сегодняшнего дня, в будущем сохранение этого баланса станет более сложной задачей.
Развитие инфраструктуры региона с помощью Китая
В 1990-х годах на уровне ООН и международного сообщества произошло значительное продвижение по определению приоритетных инфраструктурных проектов в Центральной Азии, и были выполнены предварительные технико-экономические оценки. Особенный прогресс был достигнут в отношении гармонизации правил и урегулирования пограничных вопросов, поскольку строительство инфраструктур требовало больших средств. По словам Сабонис-Хельф, в определенной степени ИПП является блестящим стратегическим шагом Китая по отношению к Центральной Азии, поскольку власти Китая взяли за основание предварительные технико-экономические проекты, которые давно признаны как наиболее стратегически важными и желательными в регионе. Например, как Россия, так и Китай участвуют в проектах, поддерживающих внутренние возможности стран Центральной Азии в производстве электроэнергии. Но в то время, как российские полугосударственные компании являются лишь частичным владельцами некоторой электроэнергетической инфраструктуры в каждой из этих стран, Китай определил конкретные проекты, которые страны считают стратегически важными, например, возрождение энергосистемы советской эпохи.
Узбекистан намеренно отказался от единой электросети в 2009 году, в результате чего два больших гидроэнергетических проекта в Таджикистане и Кыргызстане остались с избыточной мощью летом и весной и отсутствием надежного источника электроэнергии зимой. Помимо постепенных усилий по возрождению старой советской электросети, Китай также участвовал в строительстве традиционных энергетических станций во всех странах Центральной Азии. Хотя регион еще не достиг устойчивости в обеспечении энергетики, страны намного продвинулись к получению надежного снабжения электроэнергией – достижение, которое Сабонис-Хельф приписала китайским инновациям в регионе.
По словам Сабонис-Хельф, еще одним ярким примером того, как Китай создает стимулы для экономического сотрудничества в Центральной Азии, является строительство газопровода «Центральная Азия-Китай», транспортирующий объем в 55 млрд кубометров в год из Туркменистана в Китай через Узбекистан и Казахстан. Учитывая, что Туркменистан имеет четвертые по величине запасы природного газа в мире, Китай потратил значительное время, обсуждая поставки газа с Туркменистаном, и стороны, наконец, заключили сделку, воспользовавшись напряженностью в отношениях между Туркменистаном и Россией в 2009 году. В то время газовый экспорт Туркменистана осуществлялся только через Россию. Однако на этом трубопроводе произошла крупная авария, которую, как некоторые туркменские специалисты считают, Россия создала преднамеренно. Россия воспринимала Туркменистан как источник дополнительных запасов, но не смогла отремонтировать линию в течение нескольких месяцев из-за глобального экономического спада и последующего снижения спроса на природный газ.
Карта: Financial Times
Китай также согласовал поставки газа с двумя транзитными государствами – Узбекистаном и Казахстаном, заинтересовав их в постоянном поддержании трубопровода. В качестве стимула Китай помог двум странам протянуть инфраструктуру природного газа для их городских районов. Однако китайцы построили инфраструктуру в обмен на гарантии будущих поставок, и Туркменистан все еще расплачивается за строительство этого трубопровода.
Риски и безопасность трубопроводов
Трубопроводы обычно строятся в рамках консорциума, где все государства-члены подписывают соглашение о своих обязанностях. В случае Центральной Азии, однако, каждое из трех государств имеет двусторонние отношения исключительно с Китаем и дает гарантию о транспортировке ресурсов на всей территории исключительно Китаю. Это сохраняет заинтересованность каждого государства в продолжении экспорта газа через трубопровод, даже если их отношения друг с другом могут быть напряженными. Это дает Китаю возможность обеспечить ответственность каждого из этих государств за их поведение, независимо от рисков напряженности в регионе.
Однако такой подход в будущем может негативно повлиять на Туркменистан. Отношения Ашхабада с Россией испортились после сделки с Китаем, который сейчас является почти единственным покупателем туркменского газа. Хотя Китай был последовательным покупателем, стороны имели длительные разногласия по поводу цены. Между тем, Китай стал рынком для 30 процентов российской нефти, и этот показатель увеличится, когда трубопровод «Сила Сибири» начнет работать в следующем году. Если Россия будет настаивать на том, чтобы увеличить долю поставок по более выгодной цене, чем ее обеспечивает Туркменистан, Китай, скорее всего, предоставит России более благоприятный доступ на свои рынки, чтобы укрепить компонент экономического сотрудничества в отношениях с Москвой.
Как считает Сабонис-Хельф, помимо российско-китайских энергетических отношений, еще одним фактором, который повлияет на будущий баланс между конкуренцией и сотрудничеством между Пекином и Москвой, являются вопросы безопасности. Поскольку Россия рассматривает Центральную Азию в качестве собственной сферы влияния, многие считают, что вопросы безопасности, разведки и военного сотрудничества в регионе являются красной чертой России по участию Китая в регионе. Однако Китай принимает активное участие в вопросах безопасности Афганистана и делает это вместе с Таджикистаном, где находится крупнейшая российская военная база за рубежом (аренда Россией этой базы продолжится до 2024 года).
Тем не менее, Китай инициировал новый четырехсторонний механизм сотрудничества и координации в борьбе с терроризмом между вооруженными силами Афганистана, Китая, Пакистана, и Таджикистана. Китай строит в Душанбе контртеррористический центр в рамках сотрудничества между министерством внутренних дел Таджикистана и министерством обороны Китая. Китай также предоставил 15 миллионов долларов на строительство квартир для военных офицеров в Душанбе, которые имеют отношение к этому центру. Китай и Таджикистан впервые провели двусторонние военные учения в 2016 году. В учении участвовало 10 000 военнослужащих, что является значительным усилием для такой небольшой страны как Таджикистан. Недавно Китай расширил военное участие в регионе, построив большую базу в Бадахшане, на севере Афганистана. Однако граница Китая с Афганистаном настолько непроходима, что Китай может поддерживать эту базу только через Таджикистан. Китай также предлагает поддержку одиннадцати новым пограничным контрольно-пропускным пунктам между Таджикистаном и Афганистаном.
Таким образом, считает Сабонис-Хельф, китайско-таджикский альянс сосредоточился на борьбе с терроризмом и, учитывая серьезную озабоченность проблемами безопасности Афганистана, россияне готовы рассмотреть вопрос о сотрудничестве с Китаем в борьбе с терроризмом, особенно по вопросу Синьцзяна. Профессор также отметила, что отчасти это является расширением политической динамики внутри Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), в соответствии с чем Россия использовала ШОС, чтобы заставить Китай проводить сотрудничество в регионе на многосторонней, а не на двусторонней основе.
Китай и Центральная Азия (инфографика)
Позиции США
Между тем, США не сильно вовлечены в Центральную Азию. Однако Шеврон, крупнейший американский инвестор в Казахстане, был и остается влиятельным игроком в энергетической динамике региона. Учитывая инвестиционные интересы Соединенных Штатов в Центральной Азии, США имеют весомый и постоянный интерес к сохранению правопорядка и стабильности контрактов в Центральной Азии. Сабонис-Хельф говорит, что в то время, как Китай успешно строит физическую инфраструктуру, Соединенные Штаты имеют сравнительное преимущество в развитии ее регулирования (soft infrastructure), то есть в обеспечении переговоров и соблюдении правил, положений и даже гарантии качества «физической инфраструктуры». В недавних оценках Всемирного Банка показателей «Ведения Бизнеса», центральноазиатские государства продолжают показывать прогресс. С ростом потока товаров через границы этих стран также растет стимул к сокращению коррупции и установлению правил, и именно здесь Соединенные Штаты могли бы помочь странам Центральной Азии.
Еще одна потенциальная область для более активного участия США в регионе это предоставление помощи центральноазиатским государствам в управлении интернет-пространством. Китай помогает Центральной Азии контролировать интернет-пространство, в то время как Россия “дозирует” доступ центральноазиатских стран к своему Интернет пространству. Например, Россия предоставляет разведывательные отчеты странам Центральной Азии о террористических организациях, но не предоставляет им доступ к своим источникам, к необработанным данным. В то время как у Соединенных Штатов есть свои предубеждения в отношении управления информационным пространством, Вашингтон может воспользоваться определенным разочарованием центральноазиатских стран в отношении России и помочь им лучше понимать и управлять информационным пространством.
Подготовила Мадина Бижанова
CAAN. 07.03.2018
