Продовольственное эмбарго споткнулось о рубль

Анастасия Башкатова

Не все российские продукты конкурентоспособны по цене и качеству, и как только у населения появляется возможность, оно наращивает потребление импорта. Об этом можно судить по анализу, проведенному специалистами Института экономической политики (ИЭП) им. Гайдара. Они сообщают:      «В 2017 году Россия впервые с начала санкционных войн увеличила импорт сельхозпродукции». Рос в прошлом году и экспорт сельхозпродукции, причем с опережением импорта. Похоже, не сумев завоевать внутреннего потребителя, платежеспособность которого под вопросом, отечественные производители решили переключиться на внешний рынок. Амбициозная цель Минсельхоза – как минимум удвоить экспорт агропродукции к 2024 году.

В 2017-м Россия впервые после введения продовольственного эмбарго увеличила импорт сельхозпродукции, сообщает на официальном сайте Института Гайдара завлабораторией аграрной политики ИЭП Наталья Шагайда. Это следует из официальной статистики.

По Росстату, с 2014-го импорт продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья (кроме текстильного) ежегодно сокращался: на 8% в 2014-м, почти на 34% – в 2015-м, примерно на 6% – в 2016-м. Снижение прекратилось в 2017-м, когда по итогам января–ноября годовой прирост импорта составил 15,4%. В страну было ввезено продовольственных товаров почти на 26 млрд долл.

В понедельник Росстат выложил данные за январь, и, судя по ним, в наступившем году рост импорта продолжился: в январе он составил в годовом выражении более 13%.

«На импорт продовольствия (не только сельхозтоваров) очень сильно влияют два фактора: доходы населения и курс доллара, – поясняет Шагайда. – Причина в том, что не все российские продукты конкурентоспособны по цене и качеству, поэтому по мере роста доходов или укрепления рубля население начинает покупать импортные товары».

Рубль по отношению к доллару укрепился за 2017 год на 6% после роста примерно на 20% в 2016-м, сообщали информагентства со ссылкой на Московскую биржу. Однако говорить о восстановлении доходов не приходится, они сокращались в течение четырех лет – с 2014 по 2017-й включительно.

Как замечает Шагайда, «с июля 2017 года розничные продажи продовольствия начали потихоньку расти – впервые с августа 2014-го». Это подтверждается данными Росстата. Причем, как уточняет экономист, рост продаж зафиксирован в постоянных, сопоставимых ценах – значит, действительно можно говорить о растущем спросе.

После августа 2014-го импорт мог кратковременно, в отдельные месяцы, когда укреплялся рубль, продемонстрировать рост. «Однако общая тенденция к росту стала наблюдаться только с 2017-го», – продолжает Шагайда. Из чего можно сделать вывод, что некоторое оживление розничной торговли было связано со спросом прежде всего на импортную продукцию.

«Очевидно, что после девальвации российские сельхозпроизводители получили преимущества. Однако если период особых возможностей не был реализован для того, чтобы провести модернизацию, повысить производительность труда и сделать российские продукты конкурентоспособными, то импорт будет увеличиваться. Кроме того, он будет расти по тем продуктам, которые никогда не будут производиться в России в силу климатических условий, – поясняет Шагайда. – Не случайно, что в 2017-м вырос импорт фруктов, орехов. Эта группа продуктов занимает около 15% в структуре импорта».

Как замечает эксперт Института Гайдара, важный итог прошлого года состоит в том, что «темпы роста импорта значительно уступают темпам роста продовольственного экспорта». Так, по Росстату, в январе–ноябре 2017-го экспорт продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья (кроме текстильного) вырос в годовом выражении на 19,5%.

Ту же тенденцию выявляет Федеральная таможенная служба.    В 2017-м стоимостные и физические объемы экспорта продовольственных товаров и сырья из России в страны дальнего зарубежья выросли в годовом выражении на 23,4 и 23,3% соответственно, а в страны СНГ – на 14,6 и 9,3% соответственно. При этом стоимостные и физические объемы импорта указанных товаров из стран дальнего зарубежья в Россию возросли за тот же период на 14,1 и 8,3% соответственно, а из стран СНГ стоимостные объемы поставок выросли на 18,8%, физические же остались на уровне прошлого года.

По заявлениям руководства Минсельхоза создается впечатление, что для отечественных аграриев все меньше интереса представляют внутренние потребители, платежеспособность которых под большим вопросом, и все больше – внешние.

«Мы ставим задачу для себя, а она достаточно амбициозная и максималистская – к 2024 году объем экспорта агропродукции должен быть не менее 50 млрд долл.», – заявил несколькими днями ранее в эфире «Россия 24» глава Минсельхоза Александр Ткачев. В 2017 году Россия экспортировала агропродукции примерно на 20 млрд долл. При этом, как напомнил министр, в 2000-м экспорт продукции агромпромышленного комплекса составлял всего 1,5 млрд долл., передает Интерфакс. По словам министра, поставленная задача «нам по плечу». «Повышая экспорт, мы будем повышать капитализацию отрасли, привлекать в нее инвестиции», – уточнил он.

Некоторые опрошенные эксперты категоричны в своих оценках. «Импортозамещение в России не удалось – это факт. Явные успехи были достигнуты только в сфере производства дорогой продукции в малых объемах. Но на массовый рынок такие производители повлиять не могут», – говорит член Торгово-промышленной палаты Анна Вовк. «Того, что продовольственное импортозамещение будет проведено не в полной мере, следовало ожидать, так как эффект практически от любой протекционистской меры очень кратковременен.        А сельское хозяйство не обладает достаточными ресурсами, чтобы успеть использовать предоставленное преимущество», – продолжает доцент кафедры экономики и статистики Российского экономического университета Александр Тимофеев.

Эксперты соглашаются с тезисом, что внешние рынки сейчас для производителей интереснее. В России низкая покупательная способность, особенно если учесть многолетнее падение доходов. При этом, как замечает Анна Вовк, «еще и торговые сети диктуют свои условия, которые не отвечают интересам производителей». «Выход на внешний рынок непрост, но, во всяком случае, сулит хорошую и стабильную валютную выручку», – уточняет эксперт.

Между тем, как вчера пояснила «НГ» Наталья Шагайда, «на экспорт продают то, чего сами производят много»: «Все внутренние рынки «завоеваны» той российской продукцией, которая конкурентна, которая вывозится. Вывозят излишки».

В правительстве особо хвалятся экспортом зерна. Как сообщил вчера Минсельхоз, с начала текущего сельхозгода (с 1 июля 2017-го) по 14 февраля 2018-го Россия экспортировала            32,5 млн т зерна, это почти на 39% больше, чем годом ранее. Экспорт пшеницы тоже вырос примерно на 39%, до 25,4 млн т. По прогнозу Минсельхоза, всего за сельхозгод (июль 2017 – июнь 2018) экспорт зерна может составить 45–47 млн т, в том числе 35 млн т пшеницы, уточняет Интерфакс.

Проблема же в том, что экспорт зерна мало чем отличается от экспорта любого другого сырья. А уже другие страны используют это сырье для дальнейшей переработки. Один из примеров – Иран, который, как сообщает «Прайм», ведет переговоры по поставке 1 млн т пшеницы из России для переработки и последующего экспорта муки в Ирак и Афганистан. Как сообщается, мукомольные заводы Ирана загружены только на 50%, и собственного урожая будет недостаточно для внутреннего потребления и дальнейшего экспорта муки. При этом в Иране сейчас запрещен импорт пшеницы для внутреннего использования, сделано это с целью поддержать местных фермеров.

Независимая газета. 19.02.2018