Мирный атом кроем матом
Владимир Веретенников
Современные отношения Литвы и Белоруссии демонстрируют, что «атомная война» — это не только военный конфликт двух ядерных держав с апокалиптическими перспективами. Мирный атом в условиях растущего спроса на энергоресурсы может стать не менее весомым аргументом в межгосударственных отношениях, чем ядерные боеголовки. «Лента.ру» разбиралась, почему конкурирующие проекты в сфере атомной энергетики привели к глубокому кризису в отношениях соседних стран.
Ядерный чемодан без ручки
В свое время Литва располагала единственной в Прибалтике АЭС. Атомную электростанцию в Игналине (ИАЭС) начали возводить в 1975 году. Вообще-то, строительство предполагалось на белорусском берегу озера Дрисвяты (литовское название — Друкшяй), но оказалось, что именно у литовского берега наиболее подходящая для такого объекта геология. Первый энергоблок заработал 31 декабря 1983 года, второй — 31 августа 1987-го.
В 1991 году, покинув СССР, Литовская Республика получила Игналинскую АЭС и стала тридцать первым государством мира, применяющим ядерную энергетику. В 1993 году на ИАЭС приходилось почти 90 процентов всего произведенного в государстве электричества. Игналина снабжала энергией не только Литву, но и Эстонию, Латвию, Белоруссию, а также приграничные территории России. Увы, в 2001 году ради вступления в Евросоюз, под нажимом Брюсселя правительству республики пришлось закрыть ИАЭС. Это требование в ЕС объяснили опасениями за безопасность — дескать, в Игналине стояли реакторы того же типа, что и в Чернобыле.
По заключению МАГАТЭ, ИАЭС входила в список самых надежных станций мира, но эти доводы еврочиновников не устроили. Экс-президент Литвы Роландас Паксас ныне признает: «Обещание закрытия ИАЭС было единственной возможностью начать переговоры по вступлению в Евросоюз. Вот такая как бы дань…»
После закрытия ИАЭС в 2009 году Литве пришлось вместо экспорта приступить к импорту энергии. В первую очередь пострадал рядовой потребитель: только за первые два с половиной года без АЭС электричество в Литве подорожало вдвое, отопление — в четыре раза.
Были и другие проблемы — консервация отслужившей свое атомной станции и обеспечение надежного хранилища отработанного ядерного топлива. Речь шла о том, что эти работы оплатит ЕС, но после анонсированного Великобританией выхода из общего союза Брюссель начал намекать литовцам, что они могли бы взять финансирование на себя. Сейчас премьер-министр Литвы Саулюс Сквернялис настаивает, чтобы Великобритания перед выходом из ЕС все же внесла свою долю средств. «Услышав от Европейской палаты аудита мнение, что, возможно, это [закрытие АЭС] нужно делать силами бюджета Литвы, мы должны сказать, что подобное неприемлемо и для нас не под силу», — заявил премьер.
Осознание того, что с ядерной энергетикой живется лучше, чем без нее, подтолкнуло власти республики к амбициозной идее построить близ Висагинаса новую современную АЭС. Проблему консервации и утилизации советской ИАЭС новая станция, конечно, не решит, зато поможет существенно уменьшить счета за электричество, отопление и т.д. Помимо Литвы, в проекте собирались участвовать Латвия, Польша и Эстония.
В июне 2012 года Сейм Литвы в первом чтении одобрил проект «Закона о строительстве атомной электростанции в Висагинасе». Но оппозиционные политики продавили проведение референдума о Висагинской АЭС. Общественность была встревожена тем, что станцию собирались оснастить реактором того же типа, что и фукусимский.
Привет из 1990-х
Проект Висагинской АЭС вызвал беспокойство и в соседних странах. В 2008 году нынешний президент Латвии Раймонд Вейонис, возглавлявший тогда министерство защиты окружающей среды, говорил, что выступает против участия своего государства в проекте новой АЭС — как по соображениям безопасности, так и по чисто экономическим причинам. «Участие в проекте потребовало бы от Латвии гигантской суммы, которую можно было бы потратить с куда большей пользой, вложив в развитие системы возобновляемых энергоресурсов. Я не говорю уже, что люди, которые окажутся рядом с новой АЭС, категорически против этого строительства», — заявлял Вейонис.
Референдум о судьбе Висагинской АЭС прошел 14 октября 2012 года, и 65 процентов проголосовавших сказали АЭС «нет». С тех пор власти Литвы неоднократно пытались реанимировать проект, но воз и ныне там. А тем временем в атомную гонку включились соседи-белорусы. Вопрос о строительстве в Белоруссии атомной электростанции прорабатывался еще в начале 1990-х, к практическому решению подошли лишь в 2008-м. Для станции подобрали Островецкую площадку близ Гродно (недалеко от границы с Литвой). В марте 2011 года Белоруссия подписала с Россией договор о сотрудничестве в строительстве АЭС, а Москва выдала Минску кредит в 10 миллиардов долларов. Энергоблоки заказали у волгодонского филиала АО «АЭМ-технологии» «Атоммаш». Дата ввода в строй первого — 2019 год, второго — 2020-й.
Однако Литва объявила войну Островецкой АЭС. В Вильнюсе не упускают ни одной возможности заявить, что объект не отвечает современным стандартам безопасности, а «Атоммаш», переживший в 1990-х серьезный упадок, не способен создавать надежную технику. В подтверждение цитируют бывшего главы совета директоров «Атоммаша» Сергея Якунина. «Перед отправкой корпуса реактора в Белоруссию был показан телевизионный сюжет на Первом канале, — вспоминает Якунин. — Снимали якобы на "Атоммаше", но позже выяснилось, что в Белоруссию отправили старый корпус с Ижорских заводов, благо, что "Атоммаш" перед своим разграблением выпустил более десяти комплектующих для ядерных реакторов. Лукашенко, таким образом, отправили привет из 1990-х годов».
Кроме того, литовская пресса ухватилась за ЧП, случившееся в июле 2016 года, когда при монтаже с крепежа сорвался корпус реактора. Литовский министр по вопросам окружающей среды Кястутис Трячекас резко отреагировал на интервью первого заместителя главы «Росатома» Александра Локшина, опубликованное на сайте корпорации. Локшин уверял, что называть инцидент падением реактора нельзя, поскольку «скорость движения корпуса не превышала скорости пешехода». Но литовский министр назвал эти объяснения детскими. По его словам, когда «триста тридцать тонн падают с высоты даже десяти сантиметров — это серьезно».
Блокада или штурм?
Помимо информационной борьбы, в ход идут и другие методы. Так, Литва отказала белорусам в использовании своей Круонисской гидроаккумулирующей электростанции в качестве резервного источника энергетических мощностей. В декабре 2015-го министр энергетики Литвы Рокас Масюлис предложил прибалтийским государствам подкорректировать свои налоговые системы таким образом, чтобы блокировать импорт электроэнергии из Островца в Прибалтику. А уже в начале 2016-го он также обратился к своим коллегам из Финляндии и Польши с просьбой не покупать электроэнергию «у третьих стран, которые строят небезопасные АЭС».
Премьер Сквернялис, в свою очередь, предлагает устроить белорусам самую настоящую блокаду. По его мнению, «необязательно запрещать импорт белорусской энергии в масштабах ЕС — достаточно, чтобы электричество не прошло через несколько стран-посредников».
Спикер Сейма Литвы Викторас Пранцкетис назвал строящуюся Белорусскую АЭС не более и не менее как «потенциальной угрозой для всей Европы». А «отец литовской независимости» Витаутас Ландсбергис в октябре 2017 года и вовсе призвал соотечественников перейти к силовым формам борьбы. По его словам, литовцы измельчали, раз у них не хватает духа пойти в атаку на стройплощадку БелАЭС. «Если бы дух был иным, то мы пошли бы в Островец. Но сейчас мы ждем судьбы, думая, что все хорошо», — сокрушался Ландсбергис.
Агрессивную риторику литовских политиков с пониманием восприняли в соседней Польше, чьи власти в августе согласились с тем, что БелАЭС «небезопасна» и покупать с нее энергию не надо. Поляков понять можно: они тоже всерьез задумались о собственной атомной электростанции.
А тем временем белорусский лидер Александр Лукашенко троллит соседей. «В Литве закрылась Игналинская станция, и тысячи людей выброшены на улицу», — сказал президент, отметив, что это специалисты высокой квалификации и Минск может предоставить им рабочие места на БелАЭС. Он также заявил, что критики напрасно беспокоятся по поводу безопасности. «Безопасность станции — это наша забота», — подчеркнул Лукашенко.
Пока «атомную гонку» Минск, судя по всему, выигрывает — причем не только у Вильнюса, но и у Москвы. Ранее на фоне реализации проекта в Островце было заморожено уже начавшееся в Калининградской области строительство Балтийской АЭС (и это при том, что Вильнюс грозится заблокировать транзит энергии с БАЭС).
Lenta.ru. 28.12.2017
