Евразийский экономический союз – 2018. Итоги года и сценарии будущего
1 января 2018 г. Евразийский экономический союз (ЕАЭС) будет отмечать три года своей работы. На протяжении всего этого времени его развитие вызывает повышенный интерес и противоречивые оценки наблюдателей. «Евразия.Эксперт» побеседовал с ведущими экономистами и политологами из Армении, Беларуси, Казахстана, Кыргызстана и России, чтобы разобраться, что на самом деле происходит в союзе. Аналитики подвели итоги евразийской интеграции в 2017 г. и указали на главные риски и возможности для союза в 2018 г.
Евразийский экономический союз: итоги-2017
2017 год для Евразийского экономического союза был ознаменован интенсивной работой по внутренним и внешним направлениям развития. С 1 января 2018 г. вступит в силу принятый в 2017 г. Таможенный кодекс ЕАЭС. Создан союзный рынок труда, совершенствуется система социальных гарантий и легализуется миграция. Попутно на двустороннем уровне Беларусь и Россия, а также Казахстан и Кыргызстан сталкивались с вызовами в сфере энергетики и таможенного контроля. Это отразилось и на развитии торговых отношений внутри объединения: объем взаимной торговли в ЕАЭС с января по октябрь 2017 г. составил $44 млрд, что на 26,7% больше по сравнению с аналогичным периодом 2016 г. Двусторонние споры удалось урегулировать, но в будущем в этих сферах вызовы возникнут еще не раз. Главное — чтобы наднациональные органы не становились «заложниками» двусторонних противоречий и не использовались как рычаги давления на партнера.
На внешнем контуре ЕАЭС сохранил линию на активную разработку соглашений о свободной торговле как с отдельными странами, так и с другими интеграционными объединениями. В настоящее время подобное соглашение действует с Вьетнамом, и уже привело к заметному росту торговли. Ощутимое сближение позиций по аналогичным соглашениям было отмечено с Ираном, Индией, Сербией и др. В качестве перспективного направления выделяется и разработка зоны свободной торговли в многостороннем формате по линии ЕАЭС-АСЕАН. Диалог ЕАЭС с Европейским союзом напротив — отсутствует, что отражается и на интенсивности экономических отношений. Так, по данным Евразийского банка развития, в 2017 г. доля стран ЕС во внешнеторговом обороте ЕАЭС сократилась на 2,3%, а доля стран АТЭС возросла на 1,8%, составив 31,5%. Импорт из стран АТЭС в ЕАЭС уже второй год подряд превышает импорт из стран ЕС. Схожие тенденции отмечаются и в сфере прямых иностранных инвестиций.
Взгляд из Армении
Ашот Тавадян, доктор экономических наук, профессор Ереванского государственного университета
Итоги 2017 года
Основная цель нашего интеграционного союза — это реализация Договора о создании ЕАЭС, в котором делается акцент на свободное передвижение товаров, услуг, капитала и трудовых ресурсов. Но в 4-й статье документа четко указано, что союз направлен на повышение конкурентоспособности, модернизации и кооперации стран. Первый индикатор повышения конкурентоспособности страны — это рост экспорта готовой продукции. А вот готовая продукция у нас в основном идет в Россию, которая является лидером Евразийского экономического союза.
В 2016 г. в Армении зафиксирован общий рост экспорта — 20%, а рост экспорта в Россию составил 50%. В 2017 г. за 9 месяцев в стране зафиксирован рост экспорта — 22%, а экспорта в Россию — 31%. Вырос также экспорт в Евросоюз, но в основном это связано с ростом цен на цветные металлы. Например, цены на медь выросли за 2016−2017 гг. (1 год и 9 месяцев) с $4400 до $6800 за одну тонну, то есть в 1,5 раза. А в России, конечно, таких больших изменений не произошло.
Рост экспорта в этом году произошел в связи с тем, что была упрощена процедура прохождения товаров и действовали нулевые таможенные пошлины. Также для Армении цены на энергоресурсы составляют $150 за 1 тыс. м³ притом, что мировые цены — это $180−190 в нашем регионе. Это создает дополнительные возможности для роста конкурентоспособности продукции.
Оказали свое влияние также ответные санкции России в отношении западных стран. Это освободило определенную нишу для национальной продукции. Осуществляется переработка продукции сельского хозяйства и других сфер (коньячная отрасль, компоты, джемы). Отрадно, что расширяется спектр экспорта нашей продукции, машиностроение в котором также присутствует.
Возможности и угрозы для ЕАЭС в 2018 году
Во-первых, это внешние угрозы, в частности, санкции, которые применяются к России и снижают покупательный спрос в стране. Также угрозой являются резкие колебания цен на энергоресурсы. Прямая корреляция: понижается курс рубля и при этом снижается выручка в валютном выражении для тех стран ЕАЭС, которые экспортируют свою продукцию в Россию. Это серьезная угроза для роста экспорта.
Во-вторых, это угрозы, которые мы сами себе создаем. В Договоре о Евразийском экономическом союзе есть 63-я статья, которая называется «Основные макроэкономические показатели, определяющие устойчивость развития экономики стран ЕС».
По государственному долгу и по дефициту государственного бюджета проблем нет, но по пункту инфляции у нас серьезные проблемы — этот пункт не выполняется. В документе говорится, что разница в инфляции в странах ЕАЭС должна быть не больше 5% по сравнению с той страной, где минимальная инфляция. Тут, я думаю, наши центральные банки недорабатывают в плане координации. Мы должны знать хотя бы то, по каким этапам этот пункт необходимо выполнить, и каким образом.
Статья 64-я касается согласования валютной политики. Из договора о ЕАЭС прямо следует, что взаиморасчеты должны проводиться в национальных валютах. Мы покупаем российский газ за доллары из России, а потом происходит двойная конвертация. Если все идет по доллару, зачем работать над стабилизацией нашей денежно-кредитной политики центральных банков, зачем работать над стабилизацией курса наших национальных валют? Это расхолаживает наши центральные банки и препятствует развитию нашей внешней торговли.
Третий пункт — это высокий уровень коррупции по сравнению со странами, которые имеют серьезный уровень развития. Я думаю, что необходимо разработать совместные программы. Есть 69-я статья про транспарентность — с этим направлением нужно серьезно работать.
И четвертый пункт — это повышение дисциплины по выполнению статей договора ЕАЭС. Уровень ответственности тут четко не указан. Это все те угрозы, которые мы можем сами снизить — надо работать согласованно и ответственно.
Взгляд из Беларуси
Вера Ожигина, кандидат экономических наук, доцент кафедры мировой экономики Белорусского государственного экономического университета
Итоги 2017 года
Если в 2016 г. ЕАЭС почти удалось остановить темпы падения производства, то в 2017 г. союз вышел на положительную динамику по основным макроэкономическим показателям. По данным Евразийской экономической комиссии, рост ВВП в январе-сентябре 2017 г. составил 1,9% по сравнению с январем-сентябрем 2016 г. (по этому показателю лидирует Беларусь), рост промышленного производства в январе-октябре составил 2,3% по сравнению с январем-октябрем 2016 года (более существенный рост отмечен в Армении и Кыргызстане), сельскохозяйственного производства — 2,7% (особенно в России и Беларуси), грузооборота — 6,8% (особенно в Армении), пассажирооборота — 7,1% (особенно в Кыргызстане и России), оборота розничной торговли — 1,2% (лидируют Армения и Казахстан).
В уходящем 2017 г. странам ЕАЭС впервые за несколько лет удалось преодолеть снижение во внешней торговле, как внутри союза, так и в торговле с третьими странами. Взаимный экспорт в ЕАЭС за январь-октябрь 2017 г. вырос на 26,9%, с третьими странами — на 24,7%. О доле взаимного экспорта стран ЕАЭС в общем экспорте пока окончательно судить рано, но за указанный период она упала с 13,3% до 12,4%.
В 2017 г. ЕАЭС продолжил двигаться к цели создания общего рынка товаров, услуг, капитала и труда путем принятия конкретных решений и планов, детализирующих базовый Договор о ЕАЭС 2014 г., а также мониторинга их реализации. Так, в марте 2017 г. опубликован Доклад «Барьеры, изъятия и ограничения ЕАЭС». В апреле 2017 г. была опубликована «Белая книга», в которой указаны 60 препятствий, требующих устранения на общем рынке товаров, услуг, капитала и труда. Из них в 2017 г. устранено 9 барьеров. Для дальнейшего устранения изъятий и ограничений 25 октября 2017 г. утверждена «дорожная карта» на 2018−2019 гг. — запланирована ликвидация еще 17 препятствий.
Продолжение работы общего рынка труда обеспечило интенсификацию трудовой миграции из стран ЕАЭС в Россию. Об этом косвенно свидетельствует рост объемов денежных переводов мигрантов из России в Кыргызстан на 20% за 1−3 квартал 2017 г. по сравнению с соответствующим периодом прошлого года, в Казахстан и Беларусь — на 17%, в Армению — на 13% (по данным Центрального банка РФ).
С конца 2016 г. и на протяжении всего 2017 г. шло обсуждение проекта Договора о пенсионном обеспечении трудящихся государств-членов ЕАЭС, по которому уже согласована значительная часть пунктов. Его подписание ожидается в 2018 году.
Большое внимание в ЕАЭС в уходящем году было уделено развитию промышленной кооперации, возникли новые технологические платформы, разработаны проекты документов по стимулированию производственной кооперации внутри ЕАЭС и продвижению совместно произведенной продукции в третьи страны, мониторингу системообразующих предприятий стран ЕАЭС. Реализация данных направлений предстоит с 2018 г.
Возможности и угрозы для ЕАЭС в 2018 году
В 2018 г. перед ЕАЭС открываются возможности расширения международных экономических отношений с новыми странами и интеграционными объединениями. В 2017 г. были завершены переговоры по Соглашению о торгово-экономическом сотрудничестве ЕАЭС с Китаем. В 2017 г. заложен прочный фундамент развития более тесных отношений с Аргентиной — участницей МЕРКОСУР, Колумбией и Чили — участницами Тихоокеанского альянса, Республикой Корея и Монголией — участницами Азиатско-Тихоокеанского торгового соглашения.
В 2018 г. возможно подписание соглашений о свободной торговле с Сербией, Ираном, Индией, Израилем. Наблюдается активизация работ в этом направлении с Египтом, Сингапуром и др. Также ЕАЭС нацелен на развитие прямого межблокового сотрудничества с АСЕАН, ЕС, МЕРКОСУР, Андским сообществом, Африканским союзом, хотя в отношениях с ЕС пока есть только потенциальная, а не реальная возможность.
Это обеспечит союзу такие возможности, как доступ к емким рынкам третьих стран и их объединений, диверсификация торговли, развитие производственных связей, встраивание в глобальные цепочки создания стоимости, либерализация торговли и инвестиций, адаптация к условиям глобальной экономики.
Здесь же кроются и определенные угрозы: рост конкуренции, экономической взаимозависимости (что особенно опасно в условиях кризисных ситуаций в странах-партнерах), асимметричное распределение выгод и издержек такого сотрудничества и, как следствие, ухудшение количественных и качественных характеристик экономического роста ЕАЭС.
Кроме этого, урегулирование барьеров в одних сферах может привести к усилению протекционизма в других, например, к введению новых антидемпинговых и компенсационных мер, технических барьеров со стороны стран-партнеров.
Также в 2018 г. союзу предстоит большая работа по дальнейшему устранению торговых барьеров, созданию общих рынков нефти и газа, совершенствованию работы общих рынков лекарств и медицинских изделий, внедрению системы прослеживаемости и идентификации товаров, более эффективному использованию транзитного потенциала Союза, формированию евразийских транспортных коридоров, связанных с Экономическим поясом Шелкового пути.
Взгляд из Казахстана
Ирина Черных, доктор исторических наук, главный научный сотрудник Казахстанского института стратегических исследований при Президенте Республики Казахстан
Итоги 2017 года
Как известно, одной из основных целей экономического союза является повышение жизненного уровня населения, в том числе посредством обеспечения свободы движения товаров, услуг, капитала и рабочей силы в рамках единого экономического пространства. С моей точки зрения то, как граждане наших стран оценивают ЕАЭС, является одним из основных индикаторов эффективности евразийской интеграции. Поддержка интеграции на уровне населения может усиливаться тогда, когда люди начинают ощущать изменения в качестве жизни, когда работа тех или иных институтов и механизмов реально облегчает их жизнь.
Здесь интересными являются результаты проекта «Интеграционный барометр ЕАБР-2017 (6 волна)». Среди населения стран-членов ЕАЭС фиксируется уровень поддержки союза выше 50% при незначительной динамике его снижения.
Наиболее высокие показатели поддержки ЕАЭС отмечены в Казахстане (76%) и Кыргызстане (83%), минимальные — в Армении (50%) и Беларуси (56%). Эффекты от интеграционных процессов могут ощущаться в долгосрочной перспективе, при этом доля тех, кто верит в ЕАЭС, заметно превышает количество тех, кто относится нейтрально или отрицательно.
«Интеграционный барометр» отмечает высокую степень взаимного доверия на уровне населения и высокий уровень поддержки продвижения механизмов четырех свобод. Так, свободное передвижение граждан стран ЕАЭС с возможностью жить работать, учиться и вести бизнес где угодно в странах союза в среднем поддерживается 77% населения: в Армении — 78%, в Беларуси — 71%, в Казахстане — 76%, в Кыргызстане — 87%, в России — 70%.
Возможности и угрозы для ЕАЭС в 2018 году
Я не думаю, что можно говорить об угрозах для ЕАЭС, во всяком случае, я не вижу угроз, можно говорить о вызовах или рисках, стоящих перед объединением. Минимизация данных рисков связана, главным образом, с эффективностью работы руководящих органов ЕАЭС, быстрым и качественным решением текущих, зачастую технических проблем и вопросов.
Так, например, главы государств выдвигают инициативы по углублению интеграционных процессов. Как известно, совсем недавно на XIV форуме межрегионального сотрудничества в Челябинске Президенты Казахстана и России обсуждали вопрос создания Единой интегрированной Евразийской электронной биржи труда в рамках ЕАЭС и разработки единых квалификационных требований к работникам.
Другой пример — это создание системы пенсионного обеспечения трудящихся государств-членов ЕАЭС. Эти и другие инициативы направлены на развитие единого экономического пространства, создание действенных механизмов, обеспечивающих свободное передвижение рабочей силы.
При этом реализация данных инициатив осуществляется достаточно сложно и требует значительного временного и интеллектуального ресурса. Договор о пенсионном обеспечении трудящихся государств-членов ЕАЭС должен был быть принят в 2016 г. Сроки его подписания опять переносятся, теперь на 2018 г.
Понятно, что разработка такого рода документов — действительно очень трудоемкая работа, требующая учета мнений и согласования позиций всех стран-членов. При этом очевидно, что национальные модели системы пенсионного страхования, социального обеспечения и здравоохранения, управления миграционными процессами и т. д. значительно отличаются друг от друга. Поэтому сформулировать жизнеспособные механизмы, регулирующие разные сферы в рамках пространства ЕАЭС достаточно сложно.
Опыт европейской интеграции показывает, как сложно и долго шел процесс сближения национальных законодательств европейских стран в тех или иных сферах. Например, Европейский экономический союз (ЕЭС), созданный на основе Римского соглашения в 1957 г., только к концу 1980-х — началу 1990-х гг. начал ставить вопросы создания единого социального пространства, единой валюты, формирования единой внешней политики.
Таким образом, вызовы и риски, о которых можно сегодня говорить, в большей степени — это проблемы роста. И связаны они не только с развитием руководящих институтов ЕАЭС, но и с совершенствованием управления процессами на национальном уровне.
Взгляд из Кыргызстана
Денис Бердаков, член экспертного совета по укреплению национального единства и религиозной политики при президенте Кыргызской Республики
Итоги 2017 года
В 2017 г. было два плюса. Первый — это ставка на цифровизацию, второй — принятие нового Таможенного кодекса, где это частично отражено (но Кыргызстан пока не ратифицировал документ). Для Кыргызстана год был интересен тем, что если бы не события октября-ноября этого года, когда Казахстан перекрыл границу не только для провоза товаров в Казахстан, но и для транзита в Россию, то были бы очень неплохие показатели как по цене, так и по объему экспорта.
Если мы посмотрим на то, что происходило с евразийской интеграцией последние годы, то было много совещаний, различные встречи на экспертном уровне, на уровне Евразийской экономической комиссии.
Все постоянно упирается в две вещи. Во-первых, государства не готовы делегировать дополнительные полномочия наверх, не хотят делиться своим суверенитетом. От этого не получается качественной и быстрой работы по унификации нормативно-правовой базы. Во-вторых, нужно понимать, что производить и у кого есть деньги, чтобы это купить. Проблема в том, что нет спроса ни в Таджикистане, ни в Армении, ни в Кыргызстане. Там нет корпорации, которая способна обеспечить объемы экспорта в другие страны союза на достаточном уровне.
В итоге все идет по пути создания таких корпораций как «Ростех», «Росатом», которые начинают привлекать ресурсы других стран. Беларусь, кстати, в этом плане выступает вообще как одна корпорация.
В течение нескольких лет возникнет что-то похожее на госкапитализм в виде нескольких госкорпораций России, одной корпорации — Беларусь, нескольких корпораций Казахстана, которые поделят рынок. Они объединятся, создадут условия для горизонтальной и вертикальной интеграции своих производств на основе не самой новой технологической волны, но все же. Это будет интересный ход, который будет сильно менять политическое поле.
В Кыргызстане экономика крайне медленно, но все же перестраивается. Два-три крупных логистических центра открылось в этом году, много мелких, что должно дать потенциал для экспорта плодоовощной, мясной, молочной продукции. Но все идет крайне медленно.
Огромным плюсом также остается то, что наши трудящиеся в России, Казахстане и Беларуси имеют очень хорошие права, их перечень растет. Они стабильно переводят больше денег: в прошлом году перевели $2 млрд, в этом году ожидается $2,2 млрд. С учетом того, что наш бюджет на следующий год составляет всего лишь $2 млрд — это очень много.
Возможности и угрозы для ЕАЭС в 2018 году
Основная проблема для ЕАЭС в 2018 г. даже не экономическая, а политическая. Она заключается в том, что значительная часть элит стран ЕАЭС, в том числе и России, не может перестроить свое мышление и пытается найти поддержку на Западе. Пока не изменится сама парадигма мышления, она будет влиять на ЕАЭС.
На экспертном уровне уже прописано, как развивать технологии, как интегрировать полуразрушенные заводы, работающие заводы в новые производства вместе с научными центрами. Но это не работает, потому что нет защищенного рынка сбыта, потому что в массовом порядке завозим китайскую продукцию. По наукоемким производствам как завозили японское и немецкое оборудование, так и завозим. Проблема пока не решается, потому что рынок маленький с точки зрения денег.
В 2018 г. должен заработать новый Таможенный кодекс. Казахские пограничники будут контролировать кыргызско-китайскую границу вместе с российскими, что уменьшит ввоз «серого» и «черного» импорта. Это плохо для части элит Кыргызстана, но хорошо для народа Кыргызстана, который получит больше денег в бюджет, и это лучше для товаропроизводителей Кыргызстана, Казахстана и России.
Мы идем к тому, что все товары нужно оснащать чипами. Таможенники Беларуси должны стоять в Кыргызстане, а наши — в Беларуси. Соответствующий документ был подписан, но он пока не заработал. Нужно продвигать этот механизм, чтобы всегда можно было проследить весь путь товара и понять, законно он ввезен или не законно. Это будет большим плюсом.
Взгляд из России
Аза Мигранян, доктор экономических наук, заведующая отделом экономики Института стран СНГ, ведущий научный сотрудник Института экономики РАН
Итоги 2017 года
В целом, можно говорить о том, что Евразийское экономическое сообщество и непосредственно его функциональный орган Евразийская экономическая комиссия в этом году занималась претворением в жизнь тех положений договора о союзе, которые предусматриваются по плану. Правда, по общим позициям и по темпам формирования единых рынков на сегодняшний день ЕЭК констатирует некоторое отставание. По разным рынкам это отставание составляет от полугода до года. Эти проблемы связаны с тем, что на сегодняшний день в странах-участницах существуют очень серьезные разногласия по поводу вопросов унификации и гармонизации этого законодательства.
В качестве достижений можно перечислить следующее. Во-первых, 2017 г. ознаменовался тем, что показатели макроэкономического состояния практически всех стран ЕАЭС характеризовались ростом. В целом, по ЕАЭС рассматривают пока прогнозные, не окончательные варианты данных — это прирост ВВП на 1,8%, промышленного производства — на 2,7%, взаимный товарооборот вырос на 27%. Это считается наибольшим достижением, особенно учитывая тот спад, который предшествовал в 2014—2015 гг. в связи с кризисными явлениями. Кроме того, удалось сформировать положительное торговое сальдо объединения — около $47 млрд.
Соответственно, среди макроэкономических показателей наиболее значимым является то, что растет составляющая взаимной торговли, хотя, конечно, крайне низкими темпами. И до сих пор она не достигла того показателя системной интеграции, который предполагает высокий уровень, то есть более 30%. На сегодняшний день она гораздо меньше.
Но положительным моментом является то, что в торговых отношениях на рынки стран ЕАЭС практически все участники направляют в большей степени продукцию более глубокой степени переработки, то есть с большей добавленной стоимостью. Это означает, что внутри Евразийского экономического союза востребована собственная продукция промышленной переработки, и уровень технологичности в рамках общего рынка серьезно подтягивается.
В частности, Россия экспортирует на рынки стран ЕАЭС около 17% продукции технологического свойства (продукция машиностроения, продукция, характеризующаяся высокой степенью переработки, в том числе и по продовольственным товарам). Россия экспортирует своим партнерам не сырьевые ресурсы, а уже переработанную продукцию, что уже является хорошим показателем.
В 2017 г. был запущен общий рынок фармацевтической продукции, и это является одним из достижений. Для России это актуально, так как наибольшую долю производства именно фармпродукции имеет Россия и, конечно же, для нее очень важно расширение собственного рынка сбыта. Так как условия ЕАЭС более привлекательны для российских производителей, то здесь они получают определенные конкурентные преимущества.
Кроме того, ведется работа по подготовке объединения рынков электроэнергии в соответствии концепцией, утвержденной еще в 2016 г. Готовится концепция по общему рынку газа и нефти. Но наиболее значимым достижением в работе концептуального характера и подготовке национальных законодательств к большей степени их сближения являются вопросы, связанные с формированием общего финансового рынка и так называемой валютной интеграцией, которая на сегодняшний день имеет определенные подвижки.
В качестве примера: расчеты в национальных валютах достигли 72% к концу 2017 г. Если говорить о 2016 г., то уровень расчетов во взаимных валютах составлял лишь 56%. То есть вытеснение доллара из взаимных расчетов достаточно серьезное.
Вместе с тем, происходит интеграция банковского сектора. Уже есть серьезные подвижки по выходу банков стран ЕАЭС на взаимные фондовые биржи, в частности, на ММВБ — Московскую межбанковскую валютную биржу — вышло уже около 12 банков стран-партнеров. Ведутся консультации по формированию согласованной, скоординированной и, возможно, единой политики валютного регулирования.
Еще один момент — это формирование национальных платежных систем, которые не вытесняют международные платежные системы. Взаимодействие по приему кредитных и депозитных карт на сегодняшний день уже происходит достаточно активно. Если ранее использование взаимных карт составляло чуть менее 5%, то на сегодняшний день это достаточно актуально. В частности, Россия имеет договоренность с Арменией по взаимному признанию национальных платежных карт и их хождению на территории этих стран. Ведутся переговоры по той же схеме с Казахстаном и другими партнерами.
Возможности и угрозы для ЕАЭС в 2018 году
Если говорить о проблемах, то, конечно, они тоже есть. В первую очередь, это проблема больших различий в уровнях развития национальных экономик. Отсюда следуют сложности гармонизации и взаимной конвергенции с точки зрения макропоказателей.
Есть проблемы, связанные со скоростью развития научно-технического прогресса. В этом контексте ЕЭК также работает, так что на сегодняшний день актуальна так называемая цифровая повестка, которая предполагает первоначально переход всех регистрирующих и контрольных функций в цифровой формат (таможенные декларации, передача информации, банковская система, возможность взаимного контроля и взаимного использования этих данных). И, конечно, это вопросы, связанные с необходимостью ускорять процессы применения принятого Таможенного кодекса, и в частности сокращения бюрократических процедур, входных барьеров, так как сам факт принятия законодательных актов пока, к сожалению, не идентичен правоприменительной практике.
Сохраняются достаточно серьезные барьеры. В этом смысле необходимо работать с бизнес-ассоциациями, со средой малого и среднего бизнеса, с крупными предприятиями, которые могут действительно создать мощные экономические скрепы, не зависящие от конъюнктуры.
Есть также проблемы, связанные с вопросами гармонизации национальных законодательств. Если рассматривать российский опыт, то на сегодняшний день по уже принятым положениям в ЕЭК предполагается внесение изменений как минимум в 97 российских законодательных актов.
Также на сегодняшний день есть попытка выдвижения Евразийского союза уже как международной единицы. Здесь возникают проблемы и внешнеполитического характера, и ситуации внутри самого союза, так как не во всех сферах на сегодняшний день есть согласованная политика между странами. В качестве примера: самое сложное — это согласование концепции или стратегии развития в области реального сектора экономики. К сожалению, как уже отмечалось, задача была сформировать хотя бы общий рынок. Но на сегодняшний день пока приходится останавливаться на уровне согласованной промышленной политики. Однако только лишь согласование отнюдь не стимулирует высокие темпы развития производственной кооперации, межотраслевых и межрегиональных связей, этого стимулирования пока не существует. Есть очень глубокий уровень дифференциации, что имеет массу и объективных, и субъективных причин, но, тем не менее, это следует признать проблемой и угрозой.
Беседовала Юлия Рулёва
Евразия.Эксперт. 30.12.2017
