Центральная Азия: политический вектор газовой конъюнктуры

Алексей Чичкин

Российская корпорация «Газпром» в 2018 г. увеличит почти наполовину закупки газа в Узбекистане и Казахстане – в целом до 20 млрд кубометров. Об этом заявил официальный представитель «Газпром экспорта» Андрей Зотов. Такой тренд возвращает Ташкент и Астану к их весомым позициям на газовом рынке России в 1960–1980-х гг. В то же время подтверждено прекращение российского импорта туркменистанского газа, при этом разбирательство спора по ценам поставок из Туркмении в международном арбитраже отложено до конца следующего года.

Качественные параметры газа, сравнительно низкие цены, да и меньшее расстояние (почти на 20%) перекачки в сравнении с поставками из Туркмении – главные экономические факторы в пользу роста импорта голубого топлива из Казахстана и Узбекистана. А увеличенные объемы импорта связаны с тем, что давно – еще 40-50 лет назад – были апробированы технологические схемы замещения в РСФСР российского газа среднеазиатским, в связи с ростом его экспорта. Такое замещение стало возможным по евроазиатским газопроводам «Бухара–Урал» и «Средняя Азия–Центр», введенным в действие в 60-х – начале 70-х.

Что касается развития ситуации в этой сфере, то «Газпром экспорт» ранее уведомил «Туркменгаз» о прекращении            с 1 января 2016 г. приобретения у нее голубого топлива. Тогда же «Газпром» увеличил закупки природного газа в Узбекистане. Причем газоимпорт из Узбекистана в 2018 г. может превысить 3,1 млрд куб. метров, которые в 2015-м были закуплены в Туркменистане.

Объем казахстанских газопоставок на текущий год согласован в 12,8 млрд кубометров; к 2020 г. планируется довести этот показатель минимум до 15 млрд кубометров. Таким образом, в балансе внутрироссийского потребления совокупная доля узбекистанского и казахстанского газосырья, с учетом его переходящих запасов, увеличится за 2015-2020 гг. почти до 5% с 2,5%. Что обусловлено растущей востребованностью российского газа для экспортных поставок.

С поставками же из Туркменистана ситуация, мягко говоря, неоднозначная. Позиция российской стороны состоит в том, что туркменский газ с 2010 г. поставлялся в РФ де-факто по завышенным расценкам – фактически за 280-300 долл.              за 1 тыс. кубометров, что существенно превысило ранее согласованные цены по этим поставкам. Притом что договорная и, соответственно, реальная ценовая ставка по туркменскому газоэкспорту в Китай – основной покупатель голубого топлива из Туркменистана с 2014 г. – всего лишь 230 долл./тыс. кубометров (в среднем за 2014-2017 гг.).

До 2008 года Россия была крупнейшим импортером туркменистанского газа: в том году было закуплено около 42 млрд кубометров. Но в начале 2009-го произошел конфликт, вызванный аварией на туркменском участке газопровода «Средняя Азия–Центр». «Турменгаз» заявил, что в эксцессе виновен «Газпром экспорт», который, резко снизив объемы прокачки, несвоевременно уведомил об этом туркменских партнеров. Что и повлекло за собой перепад давления в трубе, приведший к ее взрыву.

Российская же сторона эти претензии отвергла, заявив об аварийном состоянии ряда участков трубопровода. В результате поставки в РФ из Туркмении были прекращены. И хотя они вскоре возобновились, их объем стал быстро сокращаться: с 10,7 млрд кубометров в 2010 г. до 4 млрд – в 2015-м. А в июне 2015-го «Газпром» подал иск в Стокгольмский арбитраж на 5 млрд долл., требуя их выплаты и пересмотра фактических цен этих поставок. Туркмения, в свою очередь, заявила, что российская газовая монополия с начала того года не платит, оказывается, по долгам, поскольку она, дескать, неплатежеспособна.

Обнажение столь дорогостоящей проблемы, затянувшееся до 2015-го, показывает, что политические факторы, скорее всего, были главными во взаимоотношениях стран в газовой сфере. Однако финансовая составляющая этого спора вскоре стала, образно говоря, перевешивать геополитику. Растущие же с 2014 г. поставки туркменского газа в Китай фактически сорвали сооружение и последующую эксплуатацию Прикаспийского газопровода, о чем договорились Туркменистан, Казахстан и Россия еще в 2007 г. Эта ситуация также повлияла на обострение российско-туркменистанского спора по объемам и ценам туркменских поставок.

Газопроводы Центральной Азии

Однако роль Туркменистана в общерегиональной, да и в международной табели о рангах в газовой индустрии остается существенной. Тем более в связи с новыми трубопроводными проектами поставок в КНР, трансазиатским газопроводным проектом «ТАПИ» (Туркмения–Афганистан–Пакистан–Индия). В то же самое время Россия участвует в сооружении транспакистанского газопровода Север–Юг, в октябре с.г. договорилась с Пакистаном о долгосрочных поставках туда сжиженного газа. А стратегический проект «Сила Сибири» нацелен в том числе на увеличение российского газоэкспорта в КНР. То есть обострение российско-туркменистанских разногласий по вышеупомянутым вопросам обострит и конкуренцию двух стран на столь крупных газовых рынках в целом. А это неизбежно скажется и на политических взаимоотношениях РФ и Туркменистана.

Вдобавок усложняющаяся обстановка на обширной границе Туркменистана с Афганистаном (750 км) впрямую касается безопасности России и, естественно, всех центральноазиатских стран. Туркменистан же, напомним, не входит в ОДКБ, хотя, по имеющейся информации, заинтересован в налаживании сотрудничества с этой структурой ввиду того же афганского фактора. Еще в июне с.г. сообщалось, что Россия стремится убедить Туркмению и Узбекистан заключить соглашения с ОДКБ о создании совместных подразделений по охране границ этих стран с Афганистаном. При этом, по мнению эксперта Института востоковедения РАН Шохрата Кадырова и многих других аналитиков, дееспособность оборонных сооружений на туркмено-афганской границе остается сомнительной.

«Туркменистан, равный по территории всему Кавказу, является наиболее уязвимым звеном в системе безопасности Евразии, – отмечает Ш.Кадыров. – К примеру, Таджикистан защищен от Афганистана мощной горной цепью и неплохо охраняемой границей. А на туркменском участке таких естественных препятствий нет, как и нет там совместного с Россией погранохранения. Вырытый же глубокий пограничный ров вряд ли надолго защитит туркмен от нашествия талибов* или ИГИЛ*».

Учитывая все эти обстоятельства, обе стороны продолжают консультации по компромиссному урегулированию означенного спора и, соответственно, отложили арбитражное разбирательство до конца 2018-го. Есть основания полагать, что с учетом тех же факторов компромисс будет достигнут. А в более широком контексте залог именно такого сценария – это дальнейшее развитие стратегического партнерства России и Туркменистана, о чем заявили президенты наших стран в туркменской столице в начале октября.

________________________________________________________________

* Талибан, ИГИЛ - запрещенные в РФ террористические организации - "МП"

Ритм Евразии. 14.12.2017