«Восточное партнерство+»: как сильно Евросоюзу нужна Беларусь?

Наталья Еремина

Доктор политических наук, доцент кафедры европейских исследований СПбГУ

24 ноября 2017 г. в Брюсселе пройдет очередной саммит Восточного партнерства. Ожидается, что страны-участницы обсудят будущее инициативы с учетом таких факторов как Россия, Евразийский экономический союз (ЕАЭС) и конфликт на Украине. Уже в 2015 г. ЕС в рамках политики Восточного партнерства перешел к отдельным программам в отношении Азербайджана, Армении и Беларуси. Это привело к формированию нового формата взаимодействия стран – «Восточного партнерства +». Беларусь, как участница и ЕАЭС, и Восточного партнерства, уже отмечала важность развития взаимодействия между Евросоюзом и ЕАЭС. Однако, учитывая, что ЕС в рамках Восточного партнерства стремится противопоставить себя России, вряд ли подобные надежды осуществимы.

При подготовке к ноябрьскому саммиту 2017 г. были заявлены следующие приоритеты: укрепление партнерства (между ЕС и странами-участницами) в экономике и управлении, развитие гражданского общества и взаимосвязанности. Под последней понимают транспортное и энергетическое взаимодействие стран-участниц с ЕС. В качестве основного принципа Восточного партнерства после украинского кризиса указывается индивидуальный подход ЕС к разным странам. Если сравнить эти цели с теми, что обсуждались на предыдущем саммите в 2015 г. в Риге, то они остались прежними.

В рамках подготовки к ноябрьскому саммиту Восточного партнерства в июне прошла встреча министров стран Восточного партнерства, а также III международный молодежный форум, который рекомендовал усилить сотрудничество в сфере неправительственных организаций. В сентябре была организована медиа-конференция стран Восточного партнерства. В октябре состоялись встречи стран-партнеров по вопросам кибербезопасности, цифровой экономики и электронному правительству.

В октябре прошла еще и молодежная конференция ЕС, на которую были приглашены молодые политики, а также конференция гражданского общества Восточного партнерства и бизнес-форум Восточного партнерства. В ходе него Европейский инвестиционный банк подписал соглашения с украинской, молдавской и грузинской сторонами, чтобы удовлетворить срочные финансовые потребности ряда компаний этих стран.

Все указанные встречи объединяла идея необходимости расширить финансирование программ (интересно, что за десять лет ЕС выделил около €30 млн на инициативы в отношении СМИ в странах Восточного партнерства). Представители ЕС положительно оценили работу власти и СМИ стран-партнеров, назвав их трансляторами европейских ценностей и призвав к совместной борьбе против дезинформации и углублению сотрудничества в цифровой сфере. На каждой встрече подчеркивалось, что страны достигли значительного продвижения в деле демократизации.

По-прежнему значимым для финансирования программ Восточного партнерства был заявлен Европейский инструмент соседства. В период с 2010 по 2013 годы страны-участницы через данный инструмент получили €600 млн, а на период 2014-2017 гг. им было предусмотрено финансирование на сумму €2,8 млрд.

Тем не менее ЕС не мог не признать, что пока еще ему не удалось достичь всех поставленных целей и приблизить к себе в равной степени все страны-участницы Восточного партнерства. Так, если ЕС удалось подписать соглашения об ассоциации с Грузией, Молдовой и Украиной (при этом ЕС полагает, что именно это стало инструментом демократизации данных стран, а в качестве особого достижения рассматривается введение безвизового режима), то сложности возникли с такими странами, как Армения, Азербайджан и Беларусь.

Уже в 2015 г. ЕС в рамках политики Восточного партнерства все же перешел от общей политики и стратегии в отношении всех стран-партнеров к отдельным программам и подходам в отношении Азербайджана, Армении и Беларуси.

Это привело к некоторому сдвигу во взаимодействии ЕС с Арменией. Начались также переговоры о соглашении с Азербайджаном. А вот в отношении Беларуси ЕС полагает необходимым «тщательно выверять шаги», привлекая ее финансовой поддержкой. Например, Беларусь не всегда согласна с форматом взаимодействия, что порождает непонимание с чиновниками Комиссии ЕС.

ЕС и Беларусь подписали Рамочное соглашение еще в 2008 г., в котором была определена финансовая поддержка мероприятий, осуществляемых ЕС в отношении Беларуси (притом, что законы Беларуси главенствуют над всеми программами и деятельностью ЕС в стране). При этом сама Беларусь, если взглянуть на программу «Национальная стратегия устойчивого социально-экономического развития до 2020 г.» и Национальную программу международного сотрудничества, заинтересована и в инвестициях, и в расширении разнообразных программ взаимодействия с ЕС. Положения этих программ перекликаются со стратегическими задачами Восточного партнерства.

Деятельность ЕС приветствовалась белорусской стороной в таких программах, как социальная интеграция, окружающая среда, регионально-локальное экономическое развитие. На данные программы для Беларуси на период с 2014 по 2017 гг. было предусмотрено финансирование на уровне от €71 млн до €89 млн. А на период с 2014 по 2020 гг. – от €120 млн до €158 млн. Большая часть из этих средств направляется на поддержку «социальной интеграции».

ЕС провозглашает, что в отношении Беларуси ставит в качестве долгосрочной цели демократизацию и расширение общего пространства для сотрудничества и укрепления европейских ценностей.

Официальные власти Беларуси подчеркивают заинтересованность в сотрудничестве с ЕС. Беларусь иногда демонстрирует свою готовность к компромиссам. При этом только с 2013 г. наметился некоторый тренд на нормализацию отношений с ЕС, в результате чего Беларусь могла рассчитывать на финансовую поддержку в рамках множества программ. В 2014 г. Беларусь заявила о себе как о площадке в миротворческом процессе на Украине и отчетливо стала реализовывать доктрину многовекторности внешней политики. Главной задачей при этом президент Беларуси Александр Лукашенко провозгласил решение экономических вопросов.

На одной из встреч, состоявшихся в рамках Восточного партнерства, министр иностранных дел Беларуси Владимир Макей заявил о положительном влиянии программ ЕС на Беларусь, обратив внимание на то, что Беларуси и ЕС, невзирая на недопонимание, необходимо взаимодействовать. Ведь Беларусь реализует сложный миротворческий процесс. Его заместитель особо отметил, что важно развивать кооперацию между ЕС и ЕАЭС хотя бы на экспертном уровне, что позволит избежать ухудшения отношений между сторонами в дальнейшем.

Однако вряд ли эти надежды осуществимы. Так, значительная часть бюджета Восточного партнерства на 2014-2020 гг. в размере €18,2 млрд, будет направлена на поиск т.н. энергетической альтернативы, что означает сознательный уход от сотрудничества с Россией.

Отношения Беларуси с ЕС в рамках Восточного партнерства как были сложными и до конца нерегулируемыми, так и останутся таковыми. Камнем преткновения является демократизация и ограниченность экономического взаимодействия. Тем не менее, ЕС не хочет полностью выпускать Беларусь из поля своего влияния. Даже несмотря на то, то сейчас транслируется идея о том, что страны-участницы Восточного партнерства должны быть более сговорчивы и осуществлять демократизацию без надежды на вступление в ЕС.

Но при этом они должны добиться конкретных результатов на этом пути, что следует из программы «20 результатов к 2020 году.»

После 2014 г. стало очевидно, что между странами Восточного партнерства больше различий, нежели казалось до сих пор. Обжегшись на украинском кризисе, эксперты и чиновники ЕС рассматривают Беларусь как страну, разыгрывающую свою геополитическую карту близости к России. В развитие этой логики было признано, что все страны разные и требуют разного подхода. Для этого придумали новый лейбл – т.н. «Восточное партнерство +». В Брюсселе декларируют, что не хотят повторять предыдущие ошибки, подходя с одной гребенкой ко всем соседям.

Вместе с тем представители ЕС полагают или просто надеются на то, что Россия являет собой некую угрозу суверенитету Беларуси, чем необходимо воспользоваться, чтобы развернуть ее к более глубокому сотрудничеству. При этом за скобки выводится история взаимодействия Беларуси и России за последние 25 лет, когда Минск проводил фактически суверенную политику, не чураясь жестких дискуссий с Москвой, позволяющей обеспечить экономические и политические интересы республики.

Несмотря на новые названия для Восточного партнерства, Евросоюз не может похвастаться щедрым предложением для Беларуси – будь то уступки в сфере экономики или политики. Фактически, Брюссель сегодня реализует стратегию вовлечения Беларуси в отдельные программы сотрудничества со скромным финансированием в обмен на открытость к диалогу по правам человека и к влиянию ЕС на гуманитарную сферу Беларуси. Ожидается, что со временем это приведет к переформатированию внешней политике Минска.

При этом представителей ЕС нет единого мнения о необходимости диалога с ближайшим союзником Беларуси Россией и, тем более, с ЕАЭС. В рамках Восточного партнерства ЕС стремится противопоставить себя России и поэтому часто заявляет о том, что Россия якобы дестабилизирует соседей. Без этой риторики стратегия Восточного партнерства просто не выстраивается, даже если это стратегия "Восточного партнерства+".

Евразия.Эксперт. 31.10.2017