Таможенный кодекс Евразийского союза: преимущества соседствуют с изъянами

Алексей Чичкин

Единый Таможенный кодекс (ЕТК) ЕАЭС вступает в действие с 1 января 2018 г. Как отмечалось на недавнем заседании в Бишкеке Совета торгово-промышленных палат стран Союза, этот документ можно считать результатом компромиссов. Последние обусловлены, прежде всего, тем, что примерно треть вопросов единой таможенно-тарифной политики в рамках Союза пока остается нерешенной. Но каков тогда будет уровень дееспособности ЕТК?

Отмечалось в этой связи, что преобладающая часть ЕТК сложна для понимания и трактовки даже для специалистов таможенного дела. Документ содержит почти 300 нормативно-правоприменительных отсылов к национальным законодательствам. Но нет подробных пояснений насчет их стыковки с едиными таможенно-тарифными нормативами в ЕАЭС. Прежде всего, это касается вопросов режима перемещения товаров и услуг через внутренние границы в двухстороннем и транзитном порядках; вопросов уплаты таможенных пошлин, остающихся различными на разных границах Союза; единого режима таможенного контроля на тех же границах.

Правда, как отмечали в своих выступлениях глава ТПП РФ Сергей Катырин и его коллеги из других стран, упомянутые изъяны компенсируются более широкими полномочиями Евразийской экономической комиссии. В сферу ее компетенции отнесено почти 300 вопросов таможенных и смежных правоотношений внутри ЕАЭС – это почти втрое больше в сравнении с ныне действующим Таможенным кодексом. Однако эти полномочия пока не отражены в полной мере в экономической нормативно-законодательной базе стран Союза.

Документ предусматривает урегулирование до 100 вопросов таможенно-тарифной политики решениями ЕЭК, но всего лишь 25 из них должны вступить в силу одновременно с кодексом. Такая диспропорция наверняка приведет к различному толкованию таможенных норм и, следовательно, к новым – в дополнение к уже имеющимся – спорам и судебным разбирательствам между субъектами внутри- и внешнеэкономической деятельности стран ЕАЭС.

Сохраняется также «туманная ситуация», как отметил С.Катырин, «когда компетенцией по официальному разъяснению норм права Союза наделен только Суд ЕАЭС. Но напрямую обратиться в Суд ЕАЭС для получения такого разъяснения хозяйствующие субъекты не могут. Ибо в соответствии с п.49 Статута Суда ЕАЭС, обращение в эту инстанцию за разъяснениями осуществляется национальными уполномоченными органами (т.е. единого в этой сфере уполномоченного органа в ЕАЭС пока нет. – Ред.). А их реестр определяется каждым государством-участником. Это долгий и, как показывает практика, мало результативный путь решения соответствующих вопросов». Кроме того, Суд ЕАЭС в настоящее время уполномочен рассматривать лишь те жалобы бизнеса, что поданы на действия Евразийской экономической комиссии. А что делать в иных случаях?

В этой связи, по мнению С.Катырина, предлагается: во-первых, придать ЕЭК полномочия по консультированию и разъяснению нормативов и правил ЕАЭС по обращениям национальных объединений предпринимателей стран Союза. Во-вторых, наделить национальные предпринимательские структуры стран ЕАЭС, включая их торгово-промышленные палаты, правом напрямую обращаться в Суд ЕАЭС с параллельным расширением полномочий этого Суда. Эти предложения ТПП РФ поддержаны торгово-промышленными палатами других стран Союза.

В целом «просчеты любого нормативно-законодательного акта выявляются в ходе правоприменительной практики. Поэтому о недостатках кодекса предметно можно будет говорить как минимум через полгода после его вступления в силу. То есть в середине лета 2018 года», констатирует глава ТПП РФ.

Схожее мнение у первого замглавы комиссии по экономике Общественной палаты РФ, президента Союзлегпрома Андрея Разбродина: «На содержании ЕТК, как, впрочем, и на других документах ЕАЭС сказываются различия, например, в уровне ввозных пошлин, которые, напомню, существенно ниже в Армении, Казахстане и Киргизии, чем в РФ и частично в Белоруссии». Также в странах ЕАЭС сохраняются, по словам А.Разбродина, неодинаковые трактовки вопросов, связанных, к примеру, с определением страны происхождения товара и его таможенной стоимости, как и демпинга, реэкспорта, контрафакта. Отсюда «все более частые констатации одной стороной незаконного реэкспорта, а другой – утверждения о 100%-ной легальности своих поставок и тому подобные диссонансы».

Как следствие, эти и другие различия отразились на структуре и нормативно-разъяснительной части документа. «Можно сказать, – отмечает А.Разбродин, – что ЕТК в упомянутых условиях был в том числе призван сгладить эти и ряд других разночтений. Потому и содержит этот документ немало ссылок именно на национальные законодательства».

Но, по мнению этого и многих других экспертов, уровень дееспособности таких документов и, соответственно, самих таможенно-экономических союзов гораздо выше, когда подобные нестыковки и разночтения урегулированы не после, а до вступления в действие единых таможенных и внешнеторговых правил. Иначе говоря, ряд положений ЕТК придется менять на ходу, а это вряд ли выгодно торговым связям и совместным бизнес-проектам стран ЕАЭС.

Впрочем, ЕТК отнюдь не состоит только из изъянов. В его рамках унифицированы, например, техническая сторона и понятийный аппарат таможенных процедур в ЕАЭС, что, в свою очередь, ускорит их реализацию. Так, предусмотрена автоматизация практически всех процессов таможенного декларирования – подача таможенной декларации в электронном виде, автоматический выпуск товаров и, соответственно, существенное сокращение времени этого выпуска, упорядочен институт уполномоченных экономических операторов, установлен принцип однократности предоставления документов и сведений и т.п.

Укажем еще на ряд плюсов. Так, в новом документе впервые содержится раздел для юрлиц, работающих в сфере таможенного дела. А в перечень уже существующих видов такой деятельности добавили категорию «Владелец таможенного склада»: прежде она регулировалась профильными двухсторонними соглашениями, нередко противоречащими друг другу.

Подверглась унификации категория «Уполномоченный экономический оператор» (УЭО). Ранее она была прерогативой сугубо национальных экономических органов. Теперь УЭО – это исключительно юрлицо страны ЕАЭС, «признанное таможенным органом уполномоченным экономическим оператором, которому предоставляются специальные упрощения». Расширен, кроме того, реестр потенциальных УЭО: теперь этот статус могут получить и таможенные представители, таможенные перевозчики, владельцы таможенных складов. При этом статус УЭО любой страны ЕАЭС будет признаваться во всех странах Союза.

Регламентированы и интернет-покупки в зарубежных магазинах. В 2018 г. без уплаты пошлины товаров можно будет закупить на 500 евро, сверх этой суммы предписано оплатить пошлину не менее 4 евро за каждый килограмм. А через два года после вступления ЕТК в силу беспошлинно можно будет приобрести товары в зарубежных интернет-магазинах только на сумму 200 евро, а сверх указанной суммы будет взиматься пошлина не меньше 2 евро за килограмм. Эти решения призваны сократить объемы полулегального и нелегального реэкспорта в регионе ЕАЭС.

Наконец, ЕТК предоставляет участникам внешнеэкономической деятельности возможность уплаты таможенных платежей не «одномоментно», а с отсрочкой в один месяц со дня, следующего за днем выпуска товаров. В ряде случаев (форс-мажор, поддержка продовольственного импортозамещения, поставки за пределы ЕАЭС по международным контрактам) можно будет пользоваться отсрочкой и до шести месяцев включительно.

По оценке «ПРОВЭД. РФ», это – главные нововведения и одновременно преимущества нового Таможенного кодекса ЕАЭС. Однако вполне можно согласиться с заключительной, притом весьма аллегорической оценкой этого агентства: «Новый кодекс на голову выше своего предшественника. Но пока остается лишь догадываться, насколько его хватит».

Ритм Евразии. 06.11.2017