Подпишет ли Армения рамочное соглашение с Европейским союзом?
Андрей Арешев
13 октября на официальном сайте Совета Европейского союза был опубликован текст нового рамочного «Соглашения о всеобъемлющем и расширенном партнерстве» между Европейским союзом и Арменией, планируемого к подписанию в ходе ноябрьского саммита «Восточного партнерства» в Брюсселе.
Провозглашая благие цели укрепления всестороннего экономического, политического партнерства «на основе общих ценностей и прочных связей», подробный документ на 357 страницах и в 386 статьях описывает сотрудничество между европейскими структурами и Республикой Армения в самых разных сферах. Специальные разделы и подразделы посвящены политическим реформам, внешней политике и безопасности, судебной системе, экономическому сотрудничеству, торговле, финансовой помощи и механизмам контроля, налогообложению, транспорту, статистике и иным направлениям.
Многие статьи документа содержат пересказ уже имеющихся международных обязательств Армении, а также выраженные в расплывчатом духе общие положения. Но есть, как мы увидим, и некоторая конкретика, реализация которой может привести к противоречивым последствиям. И вовсе не случайно, что в преддверии «судьбоносного» события в Ереван зачастили эмиссары из Старого Света. В первых числах октября при участии руководителя миссии ЕС в Армении Петра Свитальского на севере страны открылся последний модернизированный при содействии Евросоюза пограничный контрольно-пропускной пункт, что завершило очередной этап реформ в таможенной сфере. Тогда же в Армении побывал еврокомиссар по вопросам расширения и политики соседства Йоханнес Хан, отметившийся рядом заявлений. По его мнению, рамочное соглашение между Европейским союзом и Арменией может стать примером для других стран. Планируемый к подписанию документ Хан считает «переломным», поскольку он докажет, что членство в Евразийском экономическом союзе не противоречит налаживанию всеобъемлющего и расширенного сотрудничества с Брюсселем. В то же время, подписав соглашение, Ереван подтвердит приоритетность сотрудничества именно с ЕС. Господин Хан считает Армению «первопроходцем», что выглядит несколько странно, если не забывать о том, что в декабре 2015 года аналогичное соглашение с европейскими партнерами подписал Казахстан.
5 октября президент Армении Серж Саргсян принял делегацию комитета по политическим вопросам и вопросам безопасности Совета ЕС во главе с председателем комитета Вальтером Стивенсом, вместе с которым приехали аккредитованные в Брюсселе послы входящих в ЕС 28 стран. Делегация побывала в Армении с целью обсуждения процесса и перспектив отношений Армения – ЕС в свете завершения переговоров по новому рамочному соглашению, изучения ситуации на месте, обсуждения вопросов повестки предстоящего саммита «Восточного партнерства» и обмена мнениями о политических проблемах и вызовах безопасности в регионе Южного Кавказа. Как представляется, за этими расплывчатыми формулировками могут скрываться, в том числе, требования политического характера, пусть и неформальные. Стивенс отмечает заинтересованность ЕС в армянских реформах в сфере экономики, конституционного переустройства, а также для целей укрепления правосудия, защиты прав человека и демократических институтов. Очевидно, в качестве «пряника» объявлено о предоставлении Армении ряда грантов: 80 млн долл. на региональное развитие, 15 млн евро на реформы в сфере занятости и профессионального образования, не считая более мелких программ.
В том, что касается острых проблем региональной безопасности, составители документа постарались обойти «острые углы». Как и предполагалось, в соглашении фигурирует абстрактно-обтекаемая формулировка о важности разрешения карабахского конфликта исключительно переговорным путем, в рамках усилий Минской группы ОБСЕ с опорой на Хартию ООН, Хельсинкский заключительный акт с известными принципами неприменения силы, территориальной целостности и права на самоопределение. Но вообще, если не забывать о референдуме в Каталонии, встреченном европейцами с явной долей растерянности, то карабахский вопрос приобретает дополнительные грани. Что-то подсказывает, что от него в ЕС будут активно дистанцироваться, концентрируя усилия на экономике, «стандартах», а также на внедрении в традиционное армянское общество «новых европейских ценностей», только лишь способствующих усилению гражданского раскола и взаимной радикализации. Активное проталкивание ряда сомнительных законодательных инициатив вызывает вполне понятное встречное отторжение, однако соответствующая подготовительная работа началась далеко не вчера. В частности, по словам инициатора одной из общественных инициатив Карине Есаян, «в декабре 2015 г. между Республикой Армения и Евросоюзом был подписан договор о бюджетном финансировании «Поддержка по защите прав человека в Армении» на сумму в 12 миллионов евро. В результате применения этого договора Национальным собранием РА должны быть приняты закон «против дискриминации», легализующий однополые союзы, и относящийся к ювенальной юстиции закон «О предотвращении семейного насилия и защиты лиц, подвергнувшихся семейному насилию». Согласно этому договору Армения обязалась также подписать и ратифицировать Стамбульскую конвенцию Совета Европы «О предотвращении и предупреждении насилия против женщин и семейного насилия». Основные понятия в законе «О предотвращении семейного насилия и защиты лиц, подвергнувшихся семейному насилию» взяты из Стамбульской конвенции Совета Европы. В конвенции используется так называемое понятие «партнеры» как лица, имеющие периодические сексуальные связи между собой. А партнерами могут быть и лица одного пола. В конвенции и проекте закона в качестве видов семейного насилия даны так называемые «экономическое» и «психологическое» насилие, которые не определены в Уголовном кодексе РА в качестве видов насилия. Введением этих новых видов насилия в область межличностных отношений семьи создаются правовые основы для вмешательства во внутренние межличностные отношения семьи, ее подрыва, изъятия детей и помещения их в приюты».
Действительно, весьма сложно определить, что такое «психологическое насилие», и если следовать здесь расширительным трактовкам, то зайти можно весьма далеко. Но сторонников «прогрессивных» инициатив это не смущает, и они уверенно связывают деятельность своих оппонентов с… «мягкой силой Российской Федерации», или, проще говоря, усматривают здесь «руку Кремля». Как видим, свойственная некоторым западным кругам антироссийская паранойя получает некоторое распространение и в Армении.
Впрочем, проталкивание «ювенальных» законов – лишь часть активной работы ЕС на армянском направлении. Напомним, после отказа Армении от подписания ассоциативного соглашения на Вильнюсском саммите 2013 года и вступления республики в Таможенный союз растерянность европейских партнеров была недолгой. Согласно подписанному в ноябре 2013 года в Вильнюсе меморандуму о взаимопонимании для создания единого механизма поддержки Армении предоставили финансовую помощь в размере около 78 млн евро «для укрепления границ, адаптации законодательства и борьбы с бедностью». Общий же объем финансирования – от 140 млн до 170 млн евро в 2014–2017 гг. В октябре 2015 года Совет ЕС утвердил мандат на начало переговоров с Ереваном о новом юридически обязывающем и всеобъемлющем рамочном соглашении, которое, собственно, и планируется сейчас к подписанию. Армения является участником системы GSP+, то есть преференциальным партнером в торговле с ЕС, что также будет подтверждено в ноябре. «Армения, будучи в ЕАЭС, никогда не забывает и о других рынках. Скажу больше, на данный момент темпы роста экспорта в ЕС превысили экспорт в ЕАЭС. В частности, экспорт в Европу вырос на 31%, а в ЕАЭС – на 24%», – такие данные привел 13 сентября на заседании Национального собрания премьер-министр Карен Карапетян. По данным торговой статистики, за январь – июль 2017 г. доля стран – членов ЕС и их зарубежных территорий в стоимости экспорта Армении почти достигла 30%, а в стоимости ее импорта она составляет чуть более половины. Аналогичные показатели в отношении стран ЕАЭС не превысили соответственно 25 и 34 %. С 2015 года наиболее активно растет стоимость импорта и экспорта – как с ЕС, так и в рамках ЕАЭС.
Таким образом, речь идет о новом этапе отношений между сторонами с учетом новых интеграционных реалий. Высказываются предположения, что в Брюсселе, ввиду долгосрочных политико-экономических целей на Кавказе, решили применить более мягкую стратегию, не вынуждая Ереван к жесткому выбору приоритетного направления экономической интеграции.
Со своей стороны, Россия в целом не намерена препятствовать «расширенному партнерству» Армении с ЕС. Некоторое время назад член коллегии по интеграции и макроэкономике Евразийской экономической комиссии Татьяна Валовая заявила, что не видит противоречий между обязательствами Армении в ЕАЭС и планируемым к подписанию соглашением с Брюсселем: «Таких противоречий нет, более того, мы очень приветствуем этот договор». Как следовало из слов Т.Валовой, в ЕЭК еще до официальной публикации текста были осведомлены о содержании «Соглашения о всеобъемлющем и расширенном партнерстве», которое «не затрагивает компетенции ЕАЭС, поэтому здесь нет необходимости консультаций или согласований».
Более того, сразу после подписания 24 июня 2017 года соглашения о поощрении армянского экспорта в регион ЕС Министерство промышленности и торговли РФ предложило отраслевым ассоциациям составить перечень товаров российского либо российско-армянского производства, экспорт или реэкспорт которых мог бы увеличить показатели взаимной торговли. Предполагается, что с января 2018 года Армения войдет в действующую в Евросоюзе новую электронную систему экспортной регистрации REX (Registered Exporter System), участникам которой не требуется наличие сертификата происхождения товара при совершении экспортной сделки на сумму до 6000 евро включительно. Таким образом, как пояснил первый замминистра экономического развития и инвестиций Гарегин Мелконян, для России появляются более широкие возможности для товарного реэкспорта в ЕС через Армению и некоторые другие преимущества.
Включение Армении в систему облегченного экспорта в ЕС не вызвало у российской стороны возражений, что может свидетельствовать о ее заинтересованности в сохранении разных вариантов взаимовыгодных экономических связей с Евросоюзом, в том числе посредством других стран ЕАЭС. Несмотря на «обмен санкциями», продовольственные товары, инвестиции и различное оборудование из региона ЕС продолжают поступать в РФ через другие страны – через Белоруссию и Казахстан, что облегчается их неучастием в затеянной Западом санкционной «дуэли».
Пристальный интерес Еревана и Брюсселя носит взаимный характер и по причинам геополитического свойства. Восточные участки пролегающих через страны Закавказья коммуникационных путей (нефтепроводы Баку – Тбилиси – Джейхан, Баку – Тбилиси – Поти / Супса, газопровод Баку – Тбилиси – Эрзерум) проходят вблизи линии нагорно-карабахского военного противостояния. Альтернативных нефтегазоэкспортных маршрутов в обход российской территории у Азербайджана нет. Экспортные поставки каспийской нефти по трубопроводу к Новороссийску и Туапсе сокращаются далеко не первый год, в отличие от трубопроводных маршрутов через грузинскую территорию в Турцию. Так что вариант активизации азербайджано-российского сотрудничества в энергетической сфере в противовес сближению Еревана с Брюсселем едва ли возможен.
Несмотря на периодически возникающую шумиху (взять хотя бы скандальные инициативы прозападного блока «Елк», о которых мы писали в прошлом номере газеты), армяно-российские отношения по-прежнему обусловлены общностью интересов в сложном конфликтном регионе, приграничном с Турцией и Ираном. Консультации с европейскими партнерами по вопросам развития торгово-экономического сотрудничества (несмотря на санкции) предполагают задействование возможностей Армении – естественно, при максимальном взаимном доверии и четком осознании того, что стороны находятся в едином интеграционном объединении и действуют, исходя из общности целей и интересов.
Сотрудничая с более крупным и конкурентоспособным экономическим субъектом, всегда проще договариваться в том случае, если есть возможность представлять если не равную по возможностям паритетную силу, то хотя бы приближенную к ней, отметила в ходе состоявшегося 7 сентября в Москве армянского политологического форума доктор экономических наук Аза Мигранян. Возникают и сложные вопросы о последствиях тех или иных соглашений для национальных экономик, в том числе с учетом негативного украинского опыта. В процессе подготовки к подписанию ассоциативного соглашения с ЕС (2010-2013 гг.) была проделана значительная работа по приведению законодательной базы, условий регулирования торговли, технологических стандартов к требованиям ЕС, что не вызывало возражений у Москвы. В то же время возможное обязательство о принятии евростандартов, уже поставивших экономический потенциал Молдовы и Украины на грань уничтожения, вызывало некоторые вопросы. Принципы стандартизации Евросоюза и принятые Арменией технические регламенты ЕАЭС абсолютно несопоставимы, ибо европейцы требуют соответствия технологий, сырья и средств производства, в то время как евразийская система требует лишь качества готовой продукции, без особых условий к производителям. В результате сегодня Украина, несмотря на наличие производственных мощностей, не в состоянии производить многие товары в силу их несоответствия евростандартам, что приводит к банкротству предприятий и иным негативным последствиям. Применительно к такой статье армянского экспорта, как переработанная сельскохозяйственная продукция, переход на иные технологии будет означать существенные затраты на закупку новых средств производства, полную замену технологических линий и т.д. Содержащиеся на этот счет в соглашении формулировки выглядят достаточно мягкими, что, видимо, связано с фактором членства Армении в Евразийском экономическом союзе.
Немаловажен и процесс согласования экспортно-импортных пошлин, оговоренных еще в 2003 году при вступлении Армении в ВТО, которые на 5-10% ниже (так же как и в случае с Казахстаном и Киргизией) по сравнению с Единым таможенным кодексом ЕАЭС. Около 65% по стоимости армянского экспорта составляет продукция цветной металлургии, далее следуют (пропорционально доле в стоимости) текстильные товары, продукция пищевой промышленности. Для экспорта товаров, составляющих 85% стоимости армянского экспорта, по словам Г.Мелконяна, действует «нулевая пошлина или близкие к нулю ее ставки». Тем не менее, данное обстоятельство не стало «шлагбаумом» для последующего вступления Армении в ЕАЭС, и для отдельных позиций предусмотрен переходный период. В случае согласия Еревана с таможенно-тарифной политикой европейских партнеров он лишится возможности вводить заградительные ставки, что также чревато экономическими потерями. Переход Армении на ЕТК, по официальному заявлению ЕЭК, состоится с декабря 2021 года, но как это состыкуется с условиями членства Армении в ВТО, пока неясно. Видимо, потому, что в сложившейся достаточно запутанной ситуации эти формальные (но политически немаловажные, ибо о них могут вспомнить в любой момент) вопросы – не первого порядка…
Активизация сближения Армении с ЕС в определенной степени могла быть обусловлена и «турецким» фактором. Речь идет об отдельных конъюнктурных высказываниях турецких чиновников (в частности, министра экономики Нихат Зейбекчи) о гипотетическом создании зоны свободной торговли с некоторыми государствами ЕАЭС без участия Армении.
Впервые об этом было заявлено еще в 2015 году, на что МИД Армении официально назвал «абсурдным заявление официальной Анкары о намерении присоединиться к таможенной территории ЕАЭС». Как пояснил первый зам. министра иностранных дел Шаварш Кочарян, «договором о ЕАЭС не предусмотрено присоединение к таможенной территории Союза.
Следует обратить внимание и на то, что о присоединении к таможенной территории ЕАЭС говорит Турция, в одностороннем порядке закрывшая с 1993 г. армяно-турецкую границу. А она является единственной сухопутной границей между Турцией и таможенной территорией ЕАЭС». И это если не вспоминать о недавних зигзагах турецкой внешней политики вроде запрета на прием судов из Крыма, что, мягко говоря, не способствует конструктивному диалогу между Анкарой и Москвой. Не совсем понятно и то, каким образом укрепление партнерства с Европой скажется на армяно-иранских проектах в ситуации, когда санкции против ближневосточной страны вовсе не отменены, а Дональд Трамп открыто провозгласил курс на конфронтацию с Тегераном, включая выход из «ядерной сделки» 2015 года.
Еще одно де-факто региональное «измерение» диалога с Брюсселем – немаловажный для Армении вопрос энергетической безопасности. В своей предвыборной программе 2013 года «Вперед к безопасной, благополучной Армении» глава государства Серж Саргсян пообещал завершение строительства второго энергоблока Армянской АЭС в намеченные сроки. Как известно, проектом занимается российская корпорация «Росатом», подвергающаяся в некоторых восточноевропейских странах политически мотивированному давлению. В статье 42 второй главы пятого раздела соглашения, посвященной энергетическому сотрудничеству, отмечается необходимость «закрытия и безопасного вывода из эксплуатации» Мецаморской АЭС с заменой на иные мощности, обеспечивающие энергетическую безопасность Армении. Требуя закрыть энергоблок, вырабатывающий до 40 % электроэнергии в стране, каких-либо внятных альтернатив европейские партнеры не предлагают. Известно, что в общем и целом они пытаются свернуть армянскую энергетику под бурные аплодисменты Баку и Анкары, и это вряд ли соответствует интересам обеспечения энергобезопасности Армении.
Кроме того, после решения вступить в ЕАЭС на повестке дня отношений Армения – ЕС остались вопросы, связанные с визовой либерализацией, что также отражено в статьях соглашения, посвященных миграционному сотрудничеству. Брюссель продолжает оказывать финансовое содействие проведению реформ в рамках визового диалога, и дальнейшее углубление взаимодействия будет отталкиваться от наработанной здесь базы, что также необходимо принимать во внимание в контексте стоящих перед Арменией внешних вызовов и угроз.
Какое все это найдет преломление в рамках «всеобъемлющего и расширенного партнерства», пока не заработали пункты соглашения, можно только предполагать. Несмотря на активную работу ЕС в Армении, ходят даже слухи о том, что, как и в 2013 году, процедура подписания вновь будет отложена, причем по инициативе европейских партнеров, которым нужно не равноправное сотрудничество, а подчинение армянской стороны своим политическим и иным интересам. Впрочем, для пропагандистов реальные причины не имеют никакого значения, и можно даже услышать утверждения, что Москва, мол, в последний момент навяжет властям Армении «свою волю». Но скорее всего, это все же круги на воде: армянская сторона не видит преград для подписания соглашения с Евросоюзом, заявил пресс-секретарь МИД Армении Тигран Балаян, добавив: отношения Армении с Евросоюзом не обусловлены отношениями ЕС с третьими странами (аналогичное соглашение между Брюсселем и Баку хотя пока окончательно не согласовано, но также будет обсуждаться в ходе ноябрьского саммита «Восточного партнерства»).
Как показывает опыт многих балканских стран, стремящихся к расширенной интеграции с ЕС, в этом случае сотрудничество с Россией в самых разных сферах находится под сильным влиянием политических рисков. В любом случае интеграционная политика постсоветских государств на «евразийском» и «европейском» пути может иметь разные последствия, которые необходимо обсуждать в режиме взаимного доверия, максимальной откровенности и отсутствия проблем, которые по каким-то причинам обходились бы стороной.
Ноев Ковчег. №11. 2017
