Эксперты назвали срок возможного возвращения экономики к стагнации

Антон Фейнберг

Экономика России может вновь начать пробуксовывать уже в декабре, полагают эксперты ВШЭ. Помочь способен только рост нефтяных цен.

Внутренний спрос остается слабым, и без его оживления рассчитывать на ускорение экономического роста «особо не приходится», пишут в бюллетене «Комментарии о государстве и бизнесе» эксперты Высшей школы экономики (ВШЭ). Рассчитываемый аналитиками сводный опережающий индекс (СОИ) показал, что «отрицательные сигналы» в сентябре подали два ключевых показателя — индикаторы новых запасов и запасов готовой продукции предприятий. СОИ до конца года, скорее всего, «будет колебаться на слабоположительном уровне, указывая на замедление и без того не слишком высоких темпов роста», указывают авторы бюллетеня.

«А к декабрю, когда «эффект базы» будет исчерпан, российская экономика вполне может опять начать пробуксовывать. Если только нефтяные цены не вырастут еще больше», — отмечают аналитики.

Средняя цена нефти марки Urals в октябре составила $56, сообщал Минфин, годом ранее баррель стоил $48. Индекс РТС в сентябре вырос на 15% в годовом выражении, отмечают в ВШЭ. Но все это «эффект базы», который «создает несколько более радужную картину, чем она есть на самом деле».

Россия «вернулась к традиционной модели экономического роста» — за счет добычи полезных ископаемых, констатирует главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова. Несколько лет лидером среди отраслей было сельское хозяйство (выросло на 8,8% за 2013–2016 годы), но по итогам первого полугодия, как свидетельствует опубликованная накануне статистика Росстата, оно отошло на второй план, освободив место добыче сырья. Она выросла на 4,1%, что стало самым значительным результатом среди всех секторов (а инвестиции в сельское хозяйство снизились более чем на 7%, что говорит о снижении положительных ожиданий от отрасли), пишет Орлова в своем обзоре.

Еще один «кластер роста» по итогам полугодия — транспорт (плюс 3,5%). И его рост, и положительная динамика в добыче связаны с увеличением государственных инвестиций, отмечает Орлова.

В четвертом квартале темпы роста добычи нефти снизятся, прогнозируют в ВШЭ — в конце прошлого года добыча достигала пиковых значений перед вступлением в силу соглашения ОПЕК (начало действовать 1 января). Это затормозит и рост промышленности в целом: в последний раз некоторый прирост темпов может быть зафиксирован в октябре, а затем прирост будет находиться «в окрестности отметки 1% год к году», прогнозируют в ВШЭ.

Со стороны добычи риск и правда есть, подтверждает макроаналитик Райффайзенбанка Станислав Мурашов: помимо «эффекта базы» с нефтью на это повлияет и снижение темпов экспорта газа в Европу. Обрабатывающая промышленность в целом растет — ее вытянет, в частности, химическая отрасль, полагает он.

«Основной вклад в рост экономики по-прежнему вносят добывающие сектора. По нашим расчетам, из 1,5% прироста объемов валовой добавленной стоимости в первом полугодии 2017 года относительно того же периода прошлого года более половины (0,8 п.п.) связано с ростом добычи полезных ископаемых и оптовой торговли (розничная торговля, как известно, стагнирует). Доля добычи полезных ископаемых в составе ВВП выросла за этот период на 1,5%, а доля обрабатывающей промышленности и сельского хозяйства сократилась на 0,4%», — отмечают эксперты ВШЭ.

Рост ВВП (2,2% в третьем квартале, по оценке Минэкономразвития) сопровождается «парадоксом», напоминает Мурашов — частные инвестиции не растут, зато растут государственные, которые и подстегивают экономику. Еще один нетипичный момент — существенное расхождение между динамикой розничной торговли (минус 0,3% по итогам второго полугодия) и ростом расходов на конечное потребление (плюс 2,7%). Кроме того, наблюдается увеличение запасов предприятий, и без их учета рост экономики был бы 0,5%, как в первом квартале, когда они были низкие, отмечает Мурашов.

«Чтобы темпы роста стали стабильно высокими, в российской экономике необходимо создать условия для структурных изменений», — пишут аналитики ВШЭ. Рост, не связанный с временными факторами, будет слабым, полагает Мурашов, — вклад таких моментов в рост ВВП был значительно больше, чем 50%. По итогам года роль реального роста и временных факторов будет примерно одинакова, говорит Мурашов.

РБК. 02.11.2017