Может ли Москва превратить Хорватию в союзника

Максим Саморуков

Несмотря на масштабный визит хорватского руководства в Россию, вряд ли стоит ожидать прорывов в двустороннем сотрудничестве или того, что Хорватия вдруг станет близким союзником России в Европе. Реальные экономические связи между странами сейчас очень скромные. Санкции, падение цен на нефть, многолетний застой в экономике и России, и Хорватии – все это не переломишь президентскими встречами.

В политике России на Балканах новый маневр. Пока все пытались оценить масштабы российского влияния в Черногории или Македонии, Москва неожиданно вышла на сближение с одной из самых проамериканских стран региона – с Хорватией. Впервые с 2009 года в Россию с официальным визитом приехала президент Хорватии Колинда Грабар-Китарович.

Она проведет в России целых три дня (18–20 октября), чтобы успеть встретиться с президентом Путиным, премьером Медведевым, спикером Совфеда Матвиенко и патриархом Кириллом. А параллельно в Москве идет бизнес-форум по экономическому сотрудничеству России и Хорватии, куда приехали полторы сотни хорватских бизнесменов. Даже для лидеров лучшего балканского союзника России – Сербии – не устраивают такой масштабной программы.

Хорватская геополитика

Главное событие визита – встреча президентов в Сочи 18 октября – не принесла каких-то ошеломляющих результатов, но там их и не ожидалось. Обе стороны получили немало пользы уже из самого факта этой встречи.

Москва, таким образом, избавляется от последних намеков на изоляцию в Европе после украинского кризиса. Еще года два назад сообщение о том, что кто-то из европейских лидеров съездил на встречу с Путиным, выглядело как обвинение. Теперь это просто новость. В Москву уже готовы ездить не только Орбан или традиционно дружественные греки, а вот, например, президент Хорватии. Страны, которая всегда была настроена очень прозападно, а отношения с Россией, наоборот, имела весьма прохладные. Для успокоения совести и общественности достаточно произнести ритуальную формулу «мы выступаем за исполнение Минских договоренностей», и можно спокойно ехать в Россию обсуждать двустороннее сотрудничество.

Для хорватского президента Колинды Грабар-Китарович, как и для большинства лидеров Восточной Европы, личная встреча с Путиным – это соблазн, перед которым невозможно устоять. Все остальное время Путин может быть агрессор, тиран, разрушитель миропорядка и вообще Саурон, которого надо как можно скорее изолировать. Но если вдруг появляется договоренность о личной встрече, то это сразу становится важнейшим дипломатическим событием года и освещается в мельчайших подробностях. Кто станет думать про изоляцию, когда выпадает шанс сфотографироваться за руку с самим Путиным и таким образом максимально наглядно сообщить избирателям: видите, это я в центре мировой геополитики.

Хотя в данном случае хорватскую сторону тоже представляет один из самых ярких лидеров Восточной Европы – президент Колинда Грабар-Китарович. Пускай Хорватия – парламентская республика и у премьера там гораздо больше полномочий. Но кто знает хорватского премьера? Очередного гладкого и бритого европейца в очках. Андрей Пленкович мог бы руководить у нас Самарской областью, и никто бы не заметил подмены. То ли дело президент Колинда с ее внешностью вагнеровской валькирии. Много ли найдется в мире президентов небогатых четырехмиллионных стран, которые бы за несколько месяцев успели провести личные встречи с Си, Путиным и Трампом? А у Хорватии сейчас такой президент.

Грабар-Китарович, которая в прошлом была министром иностранных дел и ассистенткой генсека НАТО, очень активна в международных отношениях. Она не ограничивается балканскими делами, выбирается и в Восточную Азию, и на Ближний Восток. Она же, вместе с польским президентом Анджеем Дудой, стала автором инициативы Троеморья – проекта по координации усилий стран Центральной и Восточной Европы в области энергетики и инфраструктуры. Сейчас на встрече в Сочи Грабар-Китарович тоже говорила не только про торговлю и Боснию, но и предложила выступить посредником между Россией и НАТО, ведь она вскоре едет в Вашингтон на встречу с Трампом. Также обсуждали Украину и даже Сирию.

Кредитная угроза

Однако при всей любви обоих президентов к геополитике чисто дипломатических оснований вряд ли было бы достаточно для того, чтобы организовать столь масштабный визит. Тут явно сказалось и то, что в этом году в отношениях России и Хорватии неожиданно возник вопрос на 1,3 млрд евро. Столько банкротящаяся хорватская компания Agrokor должна Сбербанку и ВТБ.

Agrokor – это результат хорватских 1990-х. В суматохе отделения, гражданской войны и приватизации близкий к тогдашнему президенту Туджману олигарх Ивица Тодорович создал гигантский холдинг – в основном из компаний пищевой промышленности и торговых сетей. К началу 2017 года, когда всплыли финансовые проблемы холдинга, в Agrokor работало около 60 тысяч человек по всем Балканам плюс еще несколько десятков тысяч поставщиков. В сумме получалось около 16% всего ВВП Хорватии. Поэтому когда весной 2017 года Agrokor начал банкротиться, хорватскому правительству пришлось вмешаться, отстранить Тодоровича и ввести в холдинге госуправление.

Тогда же обнаружилось, что среди крупнейших кредиторов Agrokor значатся российские госбанки – Сбербанк и ВТБ. На фоне многочисленных обвинений России в том, что она вмешивается в дела балканских государств, хорватскую ситуацию тоже стали воспринимать как очередной эпизод в борьбе за сферы влияния. Простой комментарий Сбербанка, что банк собирается добиваться возврата кредита всеми законными способами, тут же истолковали как давление на хорватское правительство с целью отнять у Agrokor принадлежащие холдингу земли – видимо, чтобы настроить там военных баз, шпионских центров и ретрансляторов враждебной пропаганды.

Однако за обвинениями против России скрываются гораздо более неприятные вопросы. Например, кто виноват, что Agrokor начал так стремительно банкротиться? Очевидно, это не российские госбанки, которые, наоборот, предоставляли хорватскому холдингу кредиты, когда западные банки уже отказывали. А настоящей причиной стало вступление Хорватии в ЕС в 2013 году, которое открыло ее рынок для общеевропейской конкуренции.

Конечно, Тодорович понимал, что если он занимается торговыми сетями, то должен выигрывать за счет оборота. Поэтому не жалел денег на поглощение магазинов в соседних странах. Но этого все равно оказалось недостаточно, чтобы выстоять в конкуренции с западноевропейскими сетями и их оборотами. Так что крах крупнейшей хорватской корпорации Agrokor – это прямой результат вступления страны в ЕС. Но такие выводы звучат очень неприятно, поэтому лучше перевести тему на Сбербанк и русскую угрозу.

Тем не менее опыт Agrokor очевидно не прошел даром для остального хорватского бизнеса и заставил многих всерьез задуматься о своей способности конкурировать с западноевропейскими компаниями. И о том, не стоит ли им поискать какие-нибудь рынки, где эта конкуренция не такая острая. Отсюда невиданный по масштабам бизнес-форум в Москве и разговоры о стимулировании хорватского экспорта в Россию.

Вступление в ЕС вообще не смогло дать экономике Хорватии какого-то серьезного импульса к росту. Реальный ВВП страны в 2016 году оставался на 8% ниже, чем был в 2008 году. Это худший результат в Восточной Европе, не считая Украины с ее особыми обстоятельствами. Поэтому неудивительно, что, не получив от ЕС ожидавшихся выгод, хорватский бизнес начал активно искать какие-то другие направления.

Балканская Украина

Другое дело, что Москва готова обсуждать с хорватами довольно ограниченный круг экономических вопросов. Никто не станет, например, отменять контрсанкции просто за то, что Хорватия стала немного сближаться с Россией. Греция, Кипр или Венгрия начали это сближение гораздо раньше и продвинулись гораздо дальше, но даже для них не делают исключений. А аграрная продукция была одной из главных статей хорватского экспорта в Россию до украинского кризиса.

Традиционно Хорватия интересна России прежде всего в сфере энергетики. Месяц назад «Газпрому» наконец удалось заключить с хорватами новый десятилетний контракт на поставки 1 млрд кубометров газа в год. В 2010 году Хорватия стала одной из немногих стран Восточной Европы, кто полностью отказался от покупки российского газа, и в 2011–2012 годах не покупала ничего. Потом в 2013 году небольшие поставки возобновили, но только сейчас страны возвращаются к традиционным масштабам импорта.

Также Россию интересуют возможные новые контракты на модернизацию электростанций – такой опыт уже был 2000-е. Хочется наладить нормальную работу принадлежащего «Зарубежнефти» НПЗ Брод, который хоть и находится в Боснии, но у самой границы с Хорватией и не может работать в полную силу без хорватской инфраструктуры. Уже много лет ходят слухи о желании «Газпрома» (или даже «Роснефти») купить долю в бывшей нефтегазовой госмонополии Хорватии INA. И конечно, никуда не девается главный и почти вечный энергопроект Кремля на Балканах – то ли «Южный», то ли «Турецкий поток». Хорватию будут рады видеть среди участников любого из них.

Сейчас хорватское руководство всерьез озаботилось тем, чтобы попытаться превратить страну в региональный энергетический хаб. В ближайшее время должно начаться строительство LNG-терминала на острове Крк – этот проект поддержал сам Трамп на июльской встрече с Грабар-Китарович в Варшаве. Скорее всего, хорваты захотят привлечь внимание и других крупных энергоэкспортеров, поэтому какая-то часть российских проектов может быть реализована.

Тем не менее вряд ли стоит ожидать прорывов в двустороннем сотрудничестве или того, что Хорватия вдруг станет близким союзником России в Евросоюзе и на Балканах. Реальные экономические связи между странами сейчас очень скромные. Санкции, падение цен на нефть, многолетний застой в экономике и России, и Хорватии – все это не переломишь президентскими встречами. Еще в начале 2000-х Россия входила в первую тройку внешнеторговых партнеров Хорватии – сейчас ее доля 1,5%. В 2017 году пошел быстрый рост, но с какого уровня.

В прошлом у России с Хорватией уже бывали такие эпизодические всплески сотрудничества – при президенте Месиче, потом при премьере Косор. Но эти планы быстро и легко забывались. Некоторые из всплывающих сейчас совместных проектов начали обсуждать еще в 2002–2003 годах, а результатов до сих пор нет.

Правда, сейчас у российской стороны появился огромный долг хорватского Agrokor перед Сбербанком и ВТБ, но в нынешней атмосфере тотальной борьбы с происками Кремля никто не даст Москве конвертировать этот кредит в серьезное усиление своих позиций в Хорватии. Это коммерческий вопрос, и в каком-то виде деньги рано или поздно вернутся – в конце концов, даже в случае Украины и кредитов, выданных Януковичу, европейские суды занимают сторону Москвы. Но не более того.

Даже если российскому руководству удастся достичь каких-то прорывных договоренностей с отдельными хорватскими политиками, потом это все равно замотают в хорватском госаппарате. И политический класс, и в целом общество Хорватии относятся к России настороженно. Русские для них – это прежде всего союзники сербов, а в украинском кризисе хорваты ассоциируют себя с Киевом. Не зря премьер Пленкович предлагал использовать хорватский опыт 1990-х для урегулирования конфликта в Донбассе, чем вызвал возмущение российского МИДа. Да и сама президент Грабар-Китарович не раз делала жесткие заявления о внешней политике Москвы.

Так что нынешний визит – это скорее путь к нормализации отношений. Попытка вернуть сотрудничество двух стран из запустения последних лет на его традиционный уровень. В нынешних условиях это тоже немало.

Московский Центр Карнеги. 19.10.2017