Поиск ответственного: как дискуссии об энергосоюзе ЕС влияют на Россию

Данила Бочкарев, политолог, эксперт по энергетике

Проблемы для газопровода «Северный поток-2» создает не только политика, но и европейские дискуссии о единой энергетической стратегии ЕС.

О проекте газопровода «Северный поток-2» сейчас, как правило, вспоминают в связи с новыми антироссийскими санкциями США, которые могут помешать европейским компаниям участвовать в его реализации. Однако острые дискуссии вокруг формата реализации и функционирования проекта идут и в самом ЕС.

Спор о полномочиях

Например, Еврокомиссия сейчас добивается от глав государств ЕС специального мандата для переговоров с Россией по поводу газопровода. По данным еврокомиссара ЕС по энергосоюзу Мароша Шевчовича, 13 стран — членов ЕС поддержали такой запрос. Однако этого недостаточно, заявка Еврокомиссии не находит понимания среди ведущих стран ЕС, таких как Германия, не желающих расставаться со своими полномочиями в области энергетики. Канцлер Ангела Меркель не видит необходимости в отдельном мандате. «Я думаю, что нам необходимо уточнить некоторые юридические вопросы по газопроводу «Северный поток-2», — заявила Меркель 15 июня на пресс-конференции. — Это экономический проект; и я не думаю, что нам нужен дополнительный мандат».

По сути, речь идет о пределах централизации энергетической политики ЕС. Основная реформа европейского энергорынка произошла в 2009 году при принятии известного Третьего энергопакета. В феврале 2015 года Еврокомиссия утвердила новую стратегию переформатирования рынка Евросоюза, предполагающую создание энергосоюза ЕС. Такая стратегия должна была обеспечить беспрепятственный доступ граждан и промышленности к безопасным, конкурентоспособным и экологически чистым источникам энергии. Но при этом и ограничить полномочия национальных правительств. Фактически мы видим некое соперничество двух моделей энергетической политики ЕС: более рыночной (на основе Третьего энергопакета) и более централизованной.

Пока положения энергосоюза не являются юридически обязательными, то есть не являются частью европейского законодательства, но их кодификация, несомненно, усилит влияние Брюсселя. Далеко не все в Европе с этим согласны. Скептики указывают, что уже существующие нормы обеспечивают эффективное функционирование энергорынка Евросоюза и предоставляют европейским потребителям широкий выбор энергоресурсов по доступным ценам.

Действующая модель

Например, единый газовый рынок Евросоюза, созданный во многом благодаря положениям Третьего энергетического пакета, уже доказал свою эффективность. Европейские потребители в состоянии выбирать, руководствуясь исключительно коммерческими, а не политическими соображениями, между поставками сжиженного природного газа (СПГ) и поставками голубого топлива по газопроводам.

Уже существующие терминалы по регазификации СПГ способны покрыть до 35–40% потребления природного газа в ЕС и до 55–60% всего газового импорта в Европу.

По данным международной организации «Газовая инфраструктура Европы», на декабрь 2016 года номинальная мощность терминалов по регазификации в 28 странах — членах ЕС достигла 211,75 млрд куб. м в год. Из-за доступных цен на трубопроводный газ сейчас используется менее 20% регазификационных мощностей, тогда как оставшиеся 80% (например, в случае, хотя и маловероятном, полного прекращения поставок трубопроводного газа) могут легко восполнить поставки из Норвегии и даже России. Нелишне напомнить, что в 2016 году Россия и Норвегия поставили в 28 стран — членов Евросоюза соответственно 153 млрд и 107 млрд куб. м газа.

К возможности выбора поставщиков и маршрутов следует добавить и возросшее взаимодействие между государствами Евросоюза во многом благодаря созданию новых межсетевых соединений внутри ЕС, между региональными газовыми рынками. Перемычки между газопроводами и возможности реверсных поставок позволили изменить традиционные (Восток — Запад) направления поставок газа в Центральной Европе. К 2015 году доступные физические мощности для реверсных поставок газа в регионе Центральной и Восточной Европы достигли 147 млрд куб. м в год.

Это полностью изменило динамику поставок природного газа в регионе. Так, природный газ, поставляемый в Чехию, прокачивается не только из Словакии через традиционный коридор, но и с противоположного направления — через Германию. Поставки из Германии в Чехию возросли с 8,7 млрд куб. м в 2011 году до 35,6 млрд куб. м в 2015 году, поставки из Чехии в Словакию за тот же период — с 8,7 млрд до 35,6 млрд куб. м. Даже российский газ поставлялся в Чехию как с запада (через газопровод «Опал», проходящий по территории Германии), так и с востока через Словакию.

Нормальный рынок

Еврокомиссия недавно признала, что межсетевые соединения привели к улучшению энергобезопасности в 22 из 28 стран Союза. Основная причина — увеличение соединений между газопроводами наряду со значительным повышением энергоэффективности и использованием возобновляемых источников энергии.

Благодаря интеграции региональных рынков выравнялись цены на природный газ в странах — членах ЕС, повысилась доступность голубого топлива для европейских потребителей. Так, по данным Еврокомиссии, в первой половине 2014 года разница в оптовой цене на газ в Нидерландах (€21,58 за МВт/час) и Чехии (€27,81 за МВт/час) превышала €7 за МВт/час, или $90 за 1 тыс. куб. м. В первом квартале 2017 года оптовая цена на газ в Нидерландах (€18,52 за МВт/час) и Чехии (€18,79 за МВт/час) практически сравнялась. При этом российский трубопроводный газ, поставляемый в Чехию, стоил еще дешевле — €17,01 за МВт/час (цена на границе Чешской Республики).

Возросшая конкуренция между поставщиками газа и снижение цен повысили доверие европейских потребителей к природному газу, оттеснив вопросы энергобезопасности на второй план. Например, Вацлав Бартушка, уполномоченный правительства Чехии по вопросам энергетической безопасности, в интервью Interfax Natural Gas Daily, опубликованном 2 мая, заявил: «Мы не воспринимаем антироссийскую риторику..., ибо, по логике общего рынка ЕС, как только российский газ пересекает границу ЕС, он перестает быть российским, норвежским или алжирским. Это просто газ, и мерой ему является цена. Мы полагаем, что это безопасный ресурс».

Таким образом, газ постепенно становится «обычным» энергетическим ресурсом, таким, например, как нефть. В случае с нефтью вопросы энергобезопасности и надежности поставок отошли на второй план, выбор поставщика определяется исключительно ценой и другими коммерческими аспектами. Например, в Швеции доля российской нефти в общенациональном потреблении возросла с 10% в 2000 году до 44% в 2015 году, однако практически никто не говорит об опасной зависимости национальной экономики от России. Чрезмерное регулирование может, однако, привести к чрезмерной политизации энергетического сектора ЕС, подорвать эффективно функционирующие рыночные механизмы и привести к повышению цен на энергоносители.

РБК. 08.08.2017