Китай и грядущий век Евразии
Филипп Стивенс, обозреватель Financial Times
Товарный состав, отправившийся в начале января из города Иу китайской провинции Чжэцзян, шел 18 дней, пересек семь стран и прибыл на восточную окраину Лондона: более 12 000 км от начальной станции до конечной.
Можно спорить о том, насколько эффективным будет создаваемый Китаем новый Шелковый путь. В данном случае это и не так важно. Важны геополитические планы КНР.
Проехать на поезде из конца в конец Евразии трудно. Контейнеры приходилось перегружать для движения по странам с разными стандартами полотна, а под конец и для переброски через тоннель под Ла-Маншем. Оператор настаивает, что преимущества его пути очевидны – дешевле, чем воздухом, быстрее, чем морем. Но пока его цель – пускать состав хотя бы раз в месяц. Подобные маршруты уже некоторое время действуют между Китаем и Гамбургом, между Китаем и Мадридом, но Лондон – это знаковое достижение.
Железная дорога, следующая по древнему Шелковому пути через Среднюю Азию, Россию, Белоруссию и Польшу, вряд ли серьезно изменит структуру мировой торговли. Важен психологический эффект: эти новые маршруты сокращают расстояние между Азией и Европой, в чем, собственно, и состоит большой проект председателя КНР Си Цзиньпина. Он стремится сблизить богатые нации Европы с Китаем.
Многие считают, что ХХ век был атлантическим. В той же логике век XXI будет веком Тихого океана. В минувшем веке богатство и власть оседали в прибрежных государствах северной Атлантики – в Западной Европе и США. Но в последнее время власть смещается к востоку и югу. Выражение «тихоокеанский век», кажется, неплохо отражает восхождение Китая как мировой державы.
На самом деле – только частично. Да, трудно отрицать, что Народно-освободительная армия строит базы на искусственных островах в Южно-Китайском море, и не исключено, что Китай и США могут столкнуться в этом регионе. Но истинные амбиции КНР связаны скорее с Западом, чем с Востоком.
Большая игра председателя Си закодирована во фразе «Один пояс и один путь» – в реконструкции сухопутных и морских путей, определивших предшествующую эпоху глобализации. Глядя в будущее, Китай представляет себе земли Евразии осью глобальной силы. Давайте угадаем, какое государство в КНР считают центром этой оси.
Збигнев Бжезинский, вплоть до своей смерти в 2017 г. остававшийся одним из самых проницательных стратегов Вашингтона, давно осознал значимость «осевого суперконтинента», Евразии. «Держава, которая будет доминировать в Евразии, – писал он еще в 1997 г., – будет оказывать решающее влияние на два из трех самых производительных регионов мира – Западную Европу и Восточную Азию... Происходящее в Евразии будет иметь важнейшее значение для глобального лидерства и исторического наследия США».
Нетрудно понять беспокойство Бжезинского. Историческое разделение Евразийского материка на две части света – Европу и Азию – связано больше с культурой и традицией, чем с какими-либо физическими границами. На Евразию приходится более одной трети всей земной поверхности и около 70% населения планеты. Именно здесь находятся основные источники энергии и другие природные ресурсы.
В проекте «Один пояс и один путь» наблюдатели различают множество разных целей – некоторые из них экономические, некоторые стратегические. Например, китайская железная дорога, пересекающая Мьянму, позволяет обойти стратегическое узкое место – Малаккский пролив. Новый порт в Пакистане обеспечивает доступ к Индийскому океану и Персидскому заливу. Гигантские инфраструктурные проекты в Центральной Азии и Африке призваны санировать часть промышленных мощностей Китая и обеспечить Пекину доступ к минеральному сырью этих регионов. Китаю нужны новые инвестиционные каналы, чтобы расширить свое присутствие в Европе.
Некоторые из предпринимаемых Китаем проектов успешны, некоторые нет. Недавний материал Джеймса Кинджа в Financial Times показал, что попытки наладить экспорт технологии высокоскоростного железнодорожного сообщения пока не принесли Китаю значимых результатов. И не все контакты удастся КНР обернуть себе на пользу. Когда-нибудь Москве надоест быть младшим партнером в российско-китайских отношениях. Не так просто будет и отодвинуть Индию, ревниво наблюдающую за прокладкой новых дорог через Евразию.
Однако то целое, что Китай планирует построить, будет больше, чем сумма его частей. «Один пояс и один путь» – маршрут к доминированию в Евразии. И в этом смысле боги пока благосклонно взирают на председателя Си. Воинственный изоляционизм, который Белый дом Дональда Трампа считает своей внешней политикой, оставляет Пекину огромный простор для маневра.
Беспокойство Бжезинского заключалось в том, что, не имея стратегии по защите собственных интересов в Евразии, США уступят этот материк другим и в итоге останутся великой державой одного полушария – своего собственного. Расчеты такого рода не интересуют сегодняшнюю администрацию, так что Пекину несказанно повезло. Стоит задуматься над фразой «евразийский век» – она может оказаться более точным описанием будущего, чем «тихоокеанский».
Ведомости. 01.07.2017
