Шелком затянули вены в трубы

Ольга Подберезкина

Форум «Один пояс — один путь», который прошел в мае 2017 года в Пекине, показал глубину противоречий между Китаем и Индией по инициативе «Один пояс — один путь». Индия и ряд других стран видят его как концепцию глобального доминирования Китая и контроля над морскими транспортными маршрутами и даже странами в Индийском океане и Юго-Восточной Азии. Россия не рассматривает проект «Экономический пояс Шелкового пути» в качестве соперничающего с ЕАЭС в Центральной Азии. Эти разночтения усиливаются из-за отсутствия конкретики со стороны Китая по наполнению инициативы. Перед Россией стоит сложная задача определить формат взаимодействия между ЕАЭС и проектом «Экономический пояс Шелкового пути». А также помешать разночтениям ослаблению сотрудничества в рамках БРИКС и ШОС.

Индия входит в БРИКС и является стратегическим партнером России. Более того, России необходимо развивать отношения с Индией, в том числе по транспортным маршрутам, чтобы укреплять транспортные и торговые связи ЕАЭС.

Опасения Индии разделяет ряд западных стран: Великобритания, США. Их экспертное мнение и СМИ зачастую направлены на противодействие инициативе «Один пояс — один путь», которую они называют концепцией «китайского глобального доминирования».

С точки зрения Запада «китайская стратегия глобального доминирования» исходит из логики, что Китай уже является ведущей экономической державой планеты по паритету покупательной способности, стал главным мировым кредитором, но сталкивается с военно-политическими и экономическими вызовами:

• территориальные конфликты и угроза блокады с моря, военное-политическое доминирование США в АТР — по мнению западных экспертов, для решения этой угрозы создан проект «Морской Шелковый путь»;
• зависимость от бесперебойного импорта энергетических и природных ресурсов — для решения этой задачи создан проект «Экономический пояс Шелкового пути»;
• необходимость поддержания экономического роста, продвижение глобализации и создание китайских финансовых институтов, продвижение через интернет-платформы (Азиатский банк инфраструктурных инвестиций — АБИИ, Фонд Шелкового пути — ФШП, глобальная розничная онлайн торговля — Alibaba, глобальная торговая площадка китайских товаров — Aliexpress).

Любой из этих вызовов может остановить развитие Китая, поэтому КНР очень аккуратно и последовательно продвигает идею глобализации и открытости рынков, чтобы получить доступ к ресурсам других стран. В КНР хорошо понимают, что если у Китая не будет гарантированного доступа к необходимым природным ресурсам, то его экономическое развитие будет сдерживаться.

Именно инициатива «Один пояс — один путь», которая состоит из «Морского Шелкового пути» и «Экономического пояса Шелкового пути», и должна решить вызовы Китая.

«Морской Шелковый путь» и концепция «жемчужной цепи»

В октябре 2013 г. президент КНР Си Цзиньпин в ходе визита в Индонезию предложил странам АСЕАН совместно проложить «Морской Шелковый путь».

Китай активно арендует морские порты и строит базы в государствах, которые входят в стратегию Морского Шелкового пути: в государстве Джибути, в порту Гвадар в Пакистане, где будут дислоцированы китайские войска, возможна дислокация ВС Китая и на территории Шри-Ланки, куда уже подходят китайские подводные лодки и где летают китайские авиасилы без предупреждения властей Шри-Ланки. По пути МШП Китай арендовал порты или владеет ими на островах Океании, в Юго-Восточной Азии, на Шри-Ланке, в перспективе в Мьянме, Бангладеш. Китаю даже удалось взять в аренду порт Дарвин в Австралии на 99 лет, куда заходят американские военные корабли.

«Морской Шелковый путь» служит продвижением китайских интересов в ключевых странах для обеспечения безопасности с моря и обеспечения беспрепятственного продвижения китайских товаров — китайской глобализации.

Концепция «жемчужной цепи», или другое название концепции — «двух островных гряд (цепей)», которая созвучна концепции расширения стратегических границ государства за его географические пределы. Это геополитическая теория потенциальных претензий Китая в регионе Индийского океана. Она рассматривает совокупность китайских военных баз и торговых возможностей и отношений вдоль морских линий связей, которые протянулись от Китая до Порт-Судан. Морские линии связи проходят через несколько основных морских горловых мест — узких каналов, Баб-эль-Мандебский пролив, Малаккский пролив, Ормузский пролив и Ломбокский пролив, а также другие стратегические морские точки в Пакистане, Шри-Ланке, Бангладеш, на Мальдивах и в Сомали. Впервые определение было использовано в докладе Министерства обороны США «Будущее энергетики в Азии» в 2005 г. Оно никогда не использовалось официальными представителями КНР или в правительственных источниках Китая, но часто используется СМИ Индии.

Несмотря на береговую линию длиной в 18 тыс. км, выходы Китая в океанские пространства ограничены, одной из самых протяженных в мире островных гряд, в центре которой расположен остров Тайвань. Он чрезвычайно важен со стратегической, экономической и политической точек зрения: если бы остров был окончательно отрезан от материка, то Китай навсегда оказался бы запертым этой грядой, а также лишился бы значительного водного пространства и богатых океанских ресурсов.

Если «Морской Шелковый путь» обеспечивает контроль над морскими маршрутами через аренду и владение портовой инфраструктурой, строительство военных баз и с помощью наращивания вооружений, то «Экономический пояс Шелкового пути» обеспечивает контроль над ресурсами других стран и доступ к рынкам с помощью реализации и контроля над инфраструктурными, экономическими и промышленными объектами.

«Экономический пояс Шелкового пути»

В сентябре 2013 г. председатель КНР Си Цзиньпин выступил с речью в Назарбаев Университете и предложил «совместно построить “Экономический пояс Шелкового пути”». Такой «Экономический пояс Шелкового пути» предусматривает создание трех коридоров:

• северного (КНР — Центральная Азия — Россия — страны ЕС);
• центрального (КНР — Центральная Азия — Персидский залив и Средиземное море);
• южного (КНР — ЮВА — Южная Азия — Индийский океан).

В ходе своего визита в Исламабад в мае 2013 г. премьер-министр КНР Ли Кэцян на встрече со своим пакистанским визави подтвердил намерение создать китайско-пакистанский экономический коридор, который заканчивается в глубоководном порту Гвадар. Порт находится в долгосрочной аренде КНР.

В порту Гвадар в Пакистане будут размещены китайско-пакистанские войска для охраны китайско-пакистанского экономического коридора. Сейчас в порт Гвадар заходят китайские подводные лодки, что сильно беспокоит Индию. Среди стран, которые западные и индийские СМИ называют возможными участниками проекта «жемчужной цепи», — Бангладеш, куда заходят китайские ПЛ. Страны с близкими военными контактами с Пекином — Непал, Шри-Ланка, Мьянма, Сейшелы, Мальдивы — расположены вдоль морского транспортного пути. У Индии и западных стран особенную озабоченность вызывает возникновение проблемы задолженности Шри-Ланки, что нередко используется для критики «Морского Шелкового пути».

Перед предстоящим саммитом стран БРИКС 2017 г. в Китае России нужно выработать позицию относительно варианта сопряжения ЕАЭС и «Экономического пояса Шелкового пути». Российские дипломатические усилия должны быть направлены на возвращение к диалогу между Китаем и Индией по китайско-пакистанскому коридору. В рамках БРИКС нужно будет определить формат участия в китайском глобальном проекте «Один пояс — один путь», без этого полярность мнений продолжит усиливаться и будет мешать развитию сотрудничества в рамках БРИКС.

Если не удастся убедить Китай определить правила по участию в проекте «Один пояс — один путь», то нужно создать переговорную площадку в рамках БРИКС и ШОС, которая будет действовать на постоянной основе и где будут обсуждаться позиции стран для поиска компромиссов и предотвращения недопонимания и дезинформации.

Возможно, Россия может представить проект сопряжения ЕАЭС и «Экономического пояса Шелкового пути», в котором будут определены самые сложные моменты, которые вызывают обеспокоенность по китайской инициативе:

• невозможность дислоцирования китайских вооруженных сил на постоянной основе на территории стран-членов ЕАЭС;
• определение условий предоставления китайских кредитов в рамках инициативы для предупреждения попадания в долговое бремя перед Китаем и в зависимость от китайских займов;
• обоснование выбора того или иного проекта Китаем для финансирования;
• недопустимость получения в управление инфраструктурных и транспортных переходов, коридоров Китаем.

Также необходимо определить аудиторов и порядок правового обеспечения сотрудничества для максимального регулирования сотрудничества.

Россия в обозримом будущем сохранит курс на распространение экономического и энергетического влияния в Евразии, развития Евразийского интеграции и решения вопроса по взаимодействию между ЕАЭС и «Экономическим поясом Шелкового пути». Для решения этих вопросов нужно учитывать обеспокоенность Индии и ряда западных стран по поводу китайского проекта. Оптимальная правовая форма взаимодействия интеграционного проекта России и экономического проекта Китая будет способствовать укреплению многополярного мира, развитию транспортного сообщения и экономическому росту стран Евразии. Тем не менее существуют значительные угрозы при недостаточно удачном сопряжении проектов: потеря имиджевых позиций России в мире, углубление противоречий между Китаем и Индией, угроза ослабления сотрудничества в рамках БРИКС и ШОС.

РСМД. 12.07.2017