Межпарламентскому диалогу России и Грузии предстоит тернистый путь
Андрей Арешев
Как известно, российско-грузинские отношения последних лет простыми не назовешь, однако говорить о полном отсутствии диалога не приходится. И тем более обращают на себя внимание наблюдателей попытки этот диалог диверсифицировать, дополнив экономическую и гуманитарную их составляющую попытками возобновить, пусть и в усеченном виде, межпарламентские связи.
Напомним, что после 2008 года, в условиях отсутствия дипломатических отношений между Москвой и Тбилиси, вопросы восстановления торгово-экономических и гуманитарных связей решаются в рамках прямого диалога заместителя министра иностранных дел РФ Григория Карасина и спецпредставителя премьер-министра Грузии Зураба Абашидзе. На этом пути удалось значительно продвинуться вперед: двусторонняя российско-грузинская торговля в 2016 году показала позитивную динамику, а за пять месяцев текущего года возросла еще на 40% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года (по данным статистической службы Грузии – на 34 %). Грузинский экспорт в Россию возрос в 3,3 раза, отметил Г.Карасин, добавив, что РФ является вторым торговым партнером Грузии и первым партнером по объему импорта грузинской продукции. В октябре планируется проведение второго бизнес-форума с участием Торгово-промышленной палаты России.
Вопросы трансграничного торгового сотрудничества в условиях отсутствия прямого диалога между Тбилиси и признанными Россией независимыми государствами стороны пытаются решить при посредничестве Швейцарии. Несколько дней назад по итогам очередной встречи в Праге Г.Карасина и З.Абашидзе стало известно о начале реализации подписанного в 2011 году в процессе вступления России в ВТО (в чем были заинтересованы западные партнеры режима Саакашвили) договора «О торговых коридорах». Контролировать движение товаров и грузов между двумя странами через территорию Абхазии и Южной Осетии будет частная швейцарская фирма SGS, и в ближайшее время будет сформирована профильная российско-грузино-швейцарская рабочая группа.
Предварительные договоренности на этот счет были достигнуты еще в начале февраля, и, как видим, Тбилиси, Москва и швейцарские посредники не отказываются от обсуждения в том числе сложных и чувствительных вопросов. Таких, например, как участие в реализации технических договоренностей Сухума и Цхинвала, либо допуск сотрудников компании третьей страны на границы России с Абхазией и Южной Осетией (соответственно КПП «Псоу» и «Нижний Зарамаг»). Конечно, в «двойном» характере миссии, по крайней мере части сотрудников, на путях движения военных грузов из России сомневаться не приходится.
Политический аспект двустороннего российско-грузинского диалога характеризуется углублением существующих разделительных линий. Пространство Южного Кавказа по-прежнему фрагментировано, включая три признанные, две частично признанные и одну непризнанную республику. В отсутствие полноценных дипломатических отношений между Россией и Грузией диалог между сторонами осуществляется в рамках двустороннего формата спецпредставителей и в рамках Женевских консультаций по безопасности и стабильности в Закавказье при сопредседательстве ООН, ОБСЕ и ЕС, где представлены также Абхазия и Южная Осетия, выступающие за необходимость подписания юридически обязывающих соглашений о неприменении силы.
Со своей стороны, официальный Тбилиси и его западные союзники, уклоняясь от этого логичного шага, постоянно призывают Москву отозвать признание Сухума и Цхинвала. Но подобного рода подход не принесет пользы, на что неоднократно обращали внимание в Москве. «Грузия по-прежнему настаивает на том, чтобы мы пересмотрели свою позицию по признанию Абхазии и Южной Осетии. Это нереально сегодня и не будет реально никогда. Из этого надо исходить. Мы это называем новыми реалиями в регионе… в вопросе либерализации визового режима с Грузией не надо строить иллюзий», – заявил в ноябре прошлого года Г.Карасин после наделавших некоторый шум заявлений главы комитета Государственной Думы по делам СНГ Леонида Калашникова о применимости к территории бывшей Грузинской ССР некоей «конфедеративной модели». Напомним, подобного рода экзотические предложения рассматривались и в августе 2008 года, однако уже тогда они были заведомо нереализуемыми (хотя бы по причине отсутствия в мировой практике эффективно работающих конфедераций), и вряд ли ситуация сколь-нибудь изменилась к настоящему времени.
Тем не менее, несмотря на диаметрально противоположный подход к реалиям, сложившимся в регионе после августа 2008 года, возобновление в той или иной форме межпарламентских контактов все эти годы сохраняло актуальность. Однако реализовать эту идею на практике не обходным путем оказалось возможным после завершения парламентской кампании в Грузии, носившей достаточно острый характер (напомним, по форме государственного правления Грузия является парламентской республикой). В первой половине июля впервые с 2006 года в Москве побывала делегация грузинских парламентариев, включавшая главу третьей, небольшой по величине, парламентской фракции оппозиционного «Альянса патриотов Грузии» Георгия Ломия, члена фракции Аду Маршания и заместителя председателя комитета парламента Грузии по юридическим вопросам Нато Чхеидзе. Российскую сторону представляли уже упоминавшийся Леонид Калашников, а также члены комитета по делам СНГ Казбек Тайсаев и Артем Кавинов.
По итогам консультаций стороны договорились о создании неформальной парламентской группы дружбы, призванной обсуждать вопросы двусторонней повестки. «Будем встречаться примерно раз месяц, у нас и у них. На повестке дня продвижение важнейших вопросов упрощения визового режима, а также восстановления дипломатических отношений», – рассказал 11 июля Л.Калашников о формате предстоящей работы. Со своей стороны, Г.Ломия выступил с предложением провести встречи в условном «треугольнике» Россия–НАТО–Грузия, а его российский визави, постоянный участник различных ток-шоу на федеральных каналах, идею таких переговоров поддержал.
Также Л.Калашников сообщил, что на встрече с грузинскими депутатами обсуждались вопросы упрощения визового режима между двумя странами; до принятия решения по визам, считает депутат, можно было бы поработать над механизмами по упрощению посещения грузинскими гражданами могил, расположенных на территории Абхазии и Южной Осетии. Впрочем, этому мешает действующий в Грузии закон «Об оккупированных территориях», разговоры о смягчении либо отмене которого таковыми и остаются. Затрагивалась и тема восстановления дипотношений, однако это тоже вопрос даже не послезавтрашнего дня.
В ходе пресс-конференции по итогам визита в Москву и встреч с российскими коллегами член грузинской парламентской делегации от партии «Альянс патриотов Грузии» А.Маршания назвала создание дополнительной площадки двустороннего диалога «прорывом» и «большим достижением». В то же время очевидно, что такой формат может быть только и именно неформальным – ведь любая попытка институционализации такой группы вызовет очередной всплеск воинственной риторики в Тбилиси. Вот и сейчас поездка парламентариев подверглась на родине жесткой обструкции (в логике «к оккупантам в гости не ездят»), и многие грузинские политики, не исключая президента страны, вновь воздали хвалу безальтернативности прозападного евроатлантического курса. Георгий Маргвелашвили настаивает на том, что нет у его страны задачи важнее, нежели успешное противостояние «одной из самых мощных и опытных сил – российской дипломатии». Акции протеста против того, что в Тбилиси называют «незаконной бордеризацией», прошли близ границы с Республикой Южная Осетия.
«К сожалению, мы представляем здесь очень малую часть грузинского парламента. Популярные меры не всегда правильные, и именно поэтому мы пошли на такой шаг, впервые за 25 лет приехали в Москву. Главная цель нашего визита – оживление двусторонних отношений… Мы сделали первый шаг, и он был конструктивным, есть минимальные, но реальные результаты», – честно признался Г.Ломия. Многое теперь будет зависеть от позиции в данном вопросе правящей партии «Грузинская мечта» и правительства, однако пока официальный Тбилиси, похоже, новых форматов диалога с Москвой не видит. «Между Россией и Грузией существует неприкосновенный, очень важный, многофункциональный формат переговоров по вопросам безопасности под названием «формат Женевских дискуссий». Это раз. А второй формат, касающийся вопросов культуры и экономики, это т.н. формат Абашидзе–Карасина. Я не вижу других результативных форматов в ближайшем будущем», – говорит госминистр по европейской и евроатлантической интеграции Виктор Долидзе. Таким образом, насколько эффективной будет работа создаваемой комиссии и удастся ли ей отыскать собственную нишу в российско-грузинском диалоге, покажет время. Представляется, что это возможно в случае тесного взаимодействия с экспертным сообществом и при отсутствии завышенных ожиданий, чреватых разочарованиями.
Безусловно, сторонам необходимы новые форматы обсуждения имеющихся политических проблем, в том числе связанных с деятельностью «третьих сил» на территории, сопредельной практически всем «кавказским» субъектам Российской Федерации. Чего стоит хотя бы «центральная реферальная лаборатория общественного здравоохранения», открытая в апреле 2011 года близ Тбилиси! В 2014 году на Уэльском саммите НАТО был подписан так называемый существенный пакет, который уже привел к интенсификации сотрудничества Грузии и альянса. В рамках реализации этого соглашения близ Тбилиси был построен учебно-тренировочный центр НАТО и Грузии.
Совместные учения грузинских вооруженных сил, американских подразделений и воинских частей других стран, включая украинские и турецкие, стали проводиться еще чаще, с каждым разом становясь все масштабнее. В начале 2015 года тогдашний министр обороны Грузии Ираклий Аласания анонсировал создание на территории страны центра по подготовке так называемых умеренных сирийских боевиков, что прямо связано с проблемой противодействия трансграничным угрозам. «…Выясняется, что Служба госзакупок США объявляет конкурс на строительство на территории Грузии известных баз – я имею в виду базы НАТО. А ведь некоторые грузинские ведомства говорили, что это грузинский проект, который должен быть построен на деньги бюджета Грузии. Конечно, Москва воспринимает это как строительство США и НАТО своих учебных баз и соответствующим образом реагирует», – отмечает известный грузинский политолог М.Арешидзе.
В июле прошлого года в Тбилиси госсекретарем США Дж.Керри и премьер-министром Грузии Г.Квирикашвили был подписан Меморандум об углублении партнерства в сфере обороны и безопасности. 8 сентября в Тбилиси состоялось заседание Североатлантического совета НАТО, который начиная с 2008 года проводил свое заседание в столице Грузии уже четвертый раз. Делегацию альянса возглавлял генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг. Регулярный характер имеют учения, в которых участвует в том числе перебрасываемая с Балкан тяжелая бронетехника альянса. Значительный интерес к Грузии (в частности, к Аджарской автономии) проявляет соседняя Турция, реализующая на территории страны амбициозные экономические, инфраструктурные и иные проекты, что встречает неоднозначную реакцию, в том числе в виде недавнего «Грузинского марша» против нелегальной турецкой и арабской миграции. Новый импульс приобретает грузино-украинское военно-политическое сотрудничество, включая недавние гастроли в Тбилиси пана Порошенко. Имеются и иные признаки дальнейшего усиления Грузии как важного компонента т.н. сдерживания России на кавказском направлении.
В этих обстоятельствах, когда, как справедливо заметил Л.Калашников, учения НАТО «проходят чаще и интенсивнее, чем при президенте Михаиле Саакашвили», целесообразность предполагаемой «дискуссии» мягко говоря, вызывает сильные сомнения. В отличие от практических (пусть и небольших) шагов, которые, пусть и не сразу, но все-таки смогут способствовать поиску точек соприкосновения и разрядке региональной напряженности.
_________________________
Фото http://vestikavkaza.ru/analytics/Gruzinskoy-mechte-potrebovalsya-ledokol.html
Ритм Евразии. 19.07.2017
