Как Северная Корея переходит к капитализму

Брайан Харрис / Financial Times

После прихода к власти пять лет назад лидер Северной Кореи Ким Чен Ын открыто поставил экономический рост во главу угла – наряду с разработкой ядерного оружия. Результатом стали постепенные рыночные реформы, которые привели к быстрому росту частных предприятий и уровня жизни, говорят эксперты, бывшие жители и посещавшие страну люди. Это противоречит устоявшимся представлениям о Северной Корее как о слаборазвитой стране с жесткой командно-административной системой.

Путь к рынку

«Северная Корея прошла путь от жестко контролируемой государством социалистической экономики до экономики, во многом начавшей работать по вполне себе рыночным принципам, – говорит Сокил Пак из некоммерческой организации Liberty in North Korea. - Возможно, она делает два шага вперед и один шаг назад. Но, похоже, в долгосрочной перспективе будет очень сложно повернуть этот процесс вспять и вернуться к управляемой государством экономике».

В связи с испытаниями Пхеньяном баллистических ракет США сейчас пытаются оказать на него давление новыми санкциями. Но оживление в северокорейской экономике осложняет задачу Вашингтона. Правда, надежных данных о ней мало, а оценки сильно различаются. Так, Центробанк Южной Кореи прогнозировал снижение ВВП Северной Кореи на 1% в 2015 г., а Hyundai Research Institute – рост на 9%. Но для тех, кто пристально наблюдает за это изолированной страной, перемены заметны – в ней выросли зарплаты и стало больше состоятельных людей. «Перемены в Пхеньяне очевидны. Там ездят автомобили, а панорама города преобразилась до неузнаваемости», – говорит бывший сотрудник американской разведки, отмечая рост числа солнечных панелей и кондиционеров.

Реформы, приведшие к буму де-факто частных предприятий, реализовывались неофициально и почти не освещались в государственных СМИ. Как отмечает живший в Пхеньяне профессор Андрей Ланков, Ким Чен Ын не мог позволить себе поставить под сомнение идеологическое наследие своих деда и отца, критиковавших свободный рынок. «Ким Чен Ын решил сделать то, чего боялся его отец. Он начал вводить значительные элементы рыночной экономики, – говорит Ланков. – По сути, он разрешил заниматься бизнесом, но это не означает либерализацию политики».

По примеру Китая и Вьетнама

Фактически лидер Северной Кореи избрал модель, которой в последние десятилетия придерживались Китай и Вьетнам. Они стремились к экономическому росту с помощью рыночных реформ, но сохраняли жесткий политический контроль. По словам аналитиков, отчасти стратегия Ким Чен Ына – не делать того, что может навредить частному малому бизнесу. Также он назначает на руководящие экономические посты сторонников реформ. Например, он снова сделал премьер-министром Пак Пон Джу, уволенного с этой должности за свои взгляды на экономику в 2007 г. Как отмечает Корейский институт национального объединения, рыночная активность происходит «внутри дозволенных государством границ». По словам Ланкова, результатом стали «значительное повышение уровня жизни» и экономической активности, что заметно по растущему числу ресторанов и рынков.

Зарплаты тоже сильно выросли в последние годы. По данным Корейского института развития в Сеуле, за последние 10 лет в государственном секторе они увеличились более чем на 250% примерно до $85 (более 75 000 северокорейских вон) в месяц. А неофициальные заработки «на стороне» в частном секторе возросли за тот же период более чем на 1200%. По оценкам руководителя южнокорейской разведки Ли Пенхо, 40% населения Северной Кореи сейчас трудятся на частных предприятиях.

Неофициальные предприятия обычно создаются внутри министерств, где состоятельные люди дают взятки чиновникам, чтобы получить право основать компанию, говорит Дэниел Тюдор, соавтор книги North Korea Confidential. Затем эти предприниматели обычно платят чиновникам 30% прибыли каждый месяц. «Северокорейская экономика – это нелегальная, или неофициальная, экономика, – утверждает Тюдор. – Северая Корея идет от феодализма к кумовскому капитализму».

Ким Чен Ын также провел широкие реформы в сельскохозяйственной и промышленной отраслях, предоставив их участникам больше самостоятельности. «Самый главный миф о Северной Корее – это то, что там всем управляет государство, – говорит Андрей Абрахамян из компании Choson Exchange, которая поддерживает северокорейских предпринимателей, обучая ведению бизнеса, маркетингу. – Образ Кима ассоциируется с экономикой, и эта риторическая связь увязывается с повышением качества жизни и потребительских товаров».

Часто бывавший в Северной Корее Абрахамян видит даже первые признаки появления в стране конгломератов, напоминающих японские или южнокорейские. «Определенные отрасли более прибыльны, поэтому есть борьба за то, чтобы попасть в них», – говорит Абрахамян. В качестве примера он приводит группу Masikryong, которая управляет горнолыжным курортом, туристическими турами, автобусами и продает бутилированную воду. К конгломератам можно отнести и национальную авиакомпанию Air Koryo, которая также управляет одним из многочисленных операторов такси в Пхеньяне и недавно начала продавать консервированное мясо фазанов.

Но даже скромным реформам мешают нехватка электроэнергии, устаревающее оборудование и введенные из-за ядерной программы санкции. По мнению Пака из Liberty in North Korea, инвестиционный климат в стране неблагоприятный из-за ее «сильного инстинкта изоляционизма». «От чьих санкций больше всего страдает Северная Корея? Своего же правительства», – говорит он. Так, во время эпидемии вируса Эбола в 2014 г. Пхеньян закрыл двери в страну для нескольких тысяч туристов, хотя в регионе этого заболевания не было.

Иностранцы не вдохновлены

В мае Северная Корея провела торговую ярмарку, которую посетили более 230 компаний из разных стран, включая Италию и Белоруссию, согласно государственному информационному агентству KCNA. Но инвесторы не доверяют такому бизнесу, основанному на отношениях, а не правилах. Разобраться в непростом деловом климате страны могут только китайцы корейского происхождения, которые знают корейский язык и сохраняют связи с родиной.

Отсутствие реальных иностранных инвестиций – слабое место режима, активно рекламирующего созданные в стране 24 особые экономические зоны. Например, в марте одна из этих зон объявила, что ищет $20 млн иностранных инвестиций для круизного лайнера, оснащенного казино и курсирующего между Юго-Восточной Азией, Северной Кореей и Россией. В самой стране азартные игры запрещены. Неизвестно, вызвало ли это какой-то интерес у инвесторов. По словам Ланкова, «иностранцы приезжают и обнаруживают, что должны строить всю инфраструктуру», либо они полностью лишаются своих денег.

Из-за отсутствия иностранного интереса Северная Корея сильно зависит от Китая, своего главного торгового партнера и давнего союзника. При этом Пхеньян понял, что слишком сильно зависит от китайского импорта и это позволяет Пекину влиять на него, утверждает бывший американский чиновник. Когда Северная Корея ускорила реализацию ядерной программы, президент США Дональд Трамп стал требовать от председателя КНР Си Цзиньпина расширить санкции против Пхеньяна. В феврале Китай запретил импорт угля из Северной Кореи. По оценкам Квон Гухун из Goldman Sachs, из-за этого экономика последней может лишиться $1 млрд в год.

Не многие верят, что Китай оказывает давление в полную силу. Но в то же время Пекин отказывается выполнять требования Пхеньяна. Из-за этого северокорейские СМИ раскритиковали своего союзника. «[Северная Корея] отчаянно ищет инвесторов не из Китая. Откуда угодно, только не из Китая», – говорит Абрахамян.

Перевел Алексей Невельский

Ведомости. 30.06.2017