Экономический рост — абсолютный приоритет

Виктор Ивантер

Директор Института народнохозяйственного прогнозирования РАН

______________________________________________________________________________________________

Центр стратегических разработок (ЦСР) пока не представил полномасштабную стратегию развития России. Обсуждать сегодня мы можем только отдельные элементы прогноза. Ключевой момент здесь — параметры инвестиционной активности. Максимальные темпы роста инвестиций в основной капитал в прогнозе ЦСР — около 6%. Такой динамикой инвестиций добиться темпов роста более чем в 3%, особенно в ближайшие 5–7 лет, почти невозможно. Этого, скорее всего, будет недостаточно, и чтобы обеспечить приемлемые темпы роста выпуска конкурентоспособных отечественных товаров, и необходимый уровень модернизации экономики. Возникает необходимость импорта технологического оборудования, товаров промежуточного и конечного спроса, что будет сдерживать общие темпы роста ВВП. Рост инвестиций на 8–9% в среднесрочной перспективе — минимум, позволяющий поддерживать темпы роста ВВП в 3,3%, а потребления домашних хозяйств — в 3,5%.

Кроме того, возникают сомнения, что на фазе ускорения темпов роста к 2021–2022 годам динамика потребления домашних хозяйств может расти быстрее ВВП. Спрос населения будет расти с одинаково с динамикой ВВП или даже чуть ниже. А вот инвестиции должны быть заметно выше общей экономической динамики. Тогда структурная перестройка экономики возможна.

Значительная часть инвестиций будет уходить на закупки импорта. В нынешней структуре инвестиций, в среднем, 50% машин и оборудования — чистый импорт. У нефтянки еще больше — 60%. На каждый процентный пункт увеличения спроса на машиностроительную продукцию вырастает и импорт. И так будет до тех пор, пока мы не добьемся необходимого уровня эффективности производства и конкурентоспособности нашей продукции.

Что касается динамики ВВП, то будем надеяться на осуществление прогноза — рост со средним темпом около 3,5% в год. Вопрос в том, что его обеспечит. Указанное соотношение потребления и накопления основного капитала представляется не очень реалистичным вариантом. Скорее будет иначе. Когда потребность в инвестициях снизится, естественным образом появятся дополнительные доходы и будет расширяться спрос населения. Будет замечательно, если на стадии расширения уровня инвестиционной активности удастся поддержать динамику потребления домашних хозяйств на уровне выше ВВП. Но вероятен и временный размен между потреблением и накоплением.

В материалах ЦСР прямо связывается производительность труда и зарплата. На деле непосредственной связи нет. Если мы посмотрим на динамику последних 10 лет, у нас доля оплаты труда в структуре затрат на стабильном уровне в 16–18%. В этих условиях разговоры о том, что у нас резко выросла стоимость труда не обоснованны. Наоборот, мы имеем ситуацию, когда очень низкий уровень оплаты труда в России сдерживает развитие всех социальных программ и проектов. Средние значения оплаты труда несколько завышены относительно реальной ситуации, в обществе большое расслоение по доходам. При среднем размере оплаты труда около 36 тыс. рублей медианная зарплата на уровне 26–27 тыс.

Постепенно зарплата производственных рабочих растет, но пока она на низком уровне. На стадии развития экономики нет проблемы в том, что зарплата опережает рост производительности труда. Попытки построить из России Китай неуместны. У нас не может быть такой дешевой рабочей силы, как в странах третьего мира. Этим мы не поднимем экономику.

Увеличивать производительность труда надо. Как это сделать? Оптимизируй производство, увеличивай серийность выпуска продукции — и производительность будет расти.

Курс рубля должен укрепляться соответственно с ростом экономики, а он связан с повышением эффективности экономики. Если национальная валюта укрепляется, улучшаются пропорции обмена с другими странами. За одно и то же произведенное количество продукции у нас в стране мы получаем большее количество долларов. Если у нас очень плохой автомобиль, он должен стоить дешево. Но когда он становится таким же хорошим как Mercedes, он и должен стоить как Mercedes. Если мы произвели Mercedes, а продали по цене «Жигулей», значит, мы за свой счет спонсируем чужую экономику.

Проблема реального эффективного курса рубля в том, что он укрепляется не из-за восстановления экономики, а из-за роста цены на нефть. Экономика только начинает подниматься, а уровень ценовой конкурентоспособности отечественных товаров уже снизился до уровня 2013-го года. Беда в том, что российская экономика стала такой простой, что внутренние хозяйственные связи не работают в достаточной степени. Внутренняя экономика не производит необходимый объем доходов и не может быть устойчивой к внешним шокам. И как только цены на нефть начинают расти, рубль укрепляется. Нет корреляции с эффективностью производства, валютный рынок целиком зависит от того, что происходит на мировых рынках. Укрепление рубля — стратегический тренд. Но надо принимать меры, чтобы экономика не остановилась, в том числе и в результате неконтролируемого укрепления его курса.

Ситуация с валютными спекуляциями драматична, но ее накал заметно ниже, чем его описывают. Даже сейчас у ЦБ есть инструменты, чтобы купировать процесс. Если крупнейшие игроки будут вести себя согласованно, при постепенном снижении ставки, мы можем выбраться из ловушки carry-trade с минимальными потерями.

В документах ЦСР дан прогноз о возможности достижения 6% роста несырьевого экспорта. Экспорт — тяжелейшая история: ты приходишь на чужой рынок и кого-то оттуда выкидываешь. Это могут делать крупные структуры, крупный бизнес или компании, за которыми стоит крупный бизнес или государство. Должен быть конкурентноспособный продукт, должна быть система поддержки, в том числе финансовая. Это не так просто, как кажется, и одной девальвацией и точечными мерами поддержки решить проблему нельзя. Так мы пока можем действовать с оборонной продукцией, в области атомной энергетики. А ЦСР говорит о плане для среднего бизнеса. Средний бизнес обеспечить устойчивый рост экспорта своей продукции пока не готов.

В прогнозе ЦСР до 2024 года запланирован основной рост в торговле, транспорте, производстве транспортных средств и оборудования и металлургии. При этом химическое производство, где есть существенный рост вводов конкурентоспособных производств, не растет, что выглядит странно. Представление об изменении структуры экономики неинформативно. Доля торговли в ВВП — не что иное, как торговая наценка. И если она растет, это создает дополнительную нагрузку на экономику. В прогнозе содержится минимальный рост машиностроительных производств при вдвое опережающих инвестициях в основной капитал. Это означает, что растет доля импорта в машиностроительном производстве. Отмечу положительный момент — рост строительства. Но, прежде всего, инфраструктурного. У жилищного заметного роста не прогнозируется.

Представленный документ демонстрирует, что за шесть будущих лет с экономикой ничего существенного не произойдет. Если запрос был на структурные реформы, хотелось бы отчетливых оценок итоговых структурных сдвигов в области производства, доходов и цен.

Если нет роста экономики, то нарастает отставание от развитых стран. Через 5–6 лет разрыв будет катастрофическим. Поэтому экономический рост должен являться сейчас абсолютным приоритетом. В связи с этим и стратегия ЦСР и стратегия роста решают одну задачу. Пока опубликованные материалы ЦСР носят фрагментарный характер. В связи с этим сопоставление материалов ЦСР и стратегии роста пока не может носить окончательного характера. Следует дождаться публикации итоговых материалов ЦСР, только в этом случае можно будет окончательно сформировать позицию в отношении их сбалансированности и адекватности стоящим перед российской экономикой задач.

Известия. 19.07.2017