Узбекистан между Россией и Китаем. Кому быть главным инвестором?

Сергей Балмасов

С сентября прошлого года Узбекистан заключил свыше 320 торгово-инвестиционных соглашений и контрактов на общую сумму порядка 44 млрд долларов. Об этом сообщил министр иностранных дел Узбекистана Абдулазиз Камилов. Прямо скажем – впечатляющая цифра.

Ранее привлечение иностранных инвестиций в экономику Узбекистана было определено президентом Шавкатом Мирзиеевым как один из главнейших приоритетов внешнеполитической стратегии страны. Как видим, намеченный курс реализуется весьма успешно. Соответственно, возникает вопрос, каким образом удалось добиться столь высоких результатов, равно как интересен список инвесторов и конкретных проектов.

В этой связи необходимо рассмотреть детали достигнутых соглашений. По словам А.Камилова, основная часть таких контрактов приходится на Туркмению, Казахстан, Россию и Китай, с которыми Ташкент заключил 239 соглашений на 37,7 млрд долларов. В первую очередь, следует заметить, что из заявленной суммы основная масса приходится на соглашения с Китаем и Россией.

Роль Китая

При этом более половины данного объема – свыше 20 млрд долларов - перекрывает Китай, с которым Ш.Мирзиеев подписал соответствующие соглашения в ходе своего майского визита в КНР. Самое крупное – по строительству завода синтетического топлива в Кашкадарьинской области на китайские средства на сумму 1,2 млрд долларов.

Также значительная часть заявленных средств приходится на трехгодичный контракт по поставке Китаю природного газа (10 соглашений на общую сумму в 5 млрд долларов). Еще 3 млрд долларов должны пойти на развитие гидроэнергетики страны. В первую очередь эти средства, как намечается, будут потрачены на модернизацию 300 насосных станций.

Дополнительно 2 млрд долларов из Китая пойдут на модернизацию и развитие энергетических сетей страны, развитие инфраструктуры, транспортных коммуникаций (автомобильных и железных дорог). Среди наиболее значимых проектов в данной сфере – строительство нового автомобильного тоннеля на перевале Камчик и кольцевой железной дороги вокруг Ташкента.

Впрочем, следует оговориться, что на реализацию этих соглашений может негативно повлиять последнее решение китайской стороны, фактически торпедировавшее планы Ташкента по развитию газотранспортной системы из Узбекистана в Китай, следствием чего стало увеличение интереса Ташкента к закреплению на других рынках потребления газа, например российском и индийском.

Российский фактор

Согласно заявлению, сделанному самим президентом Узбекистана во время визита в Китай, Поднебесная уже вложила в его экономику 8 млрд долларов инвестиций. Россия занимает второе место в списке важнейших торговых партнеров страны. Только в прошлом году российский бизнес вложил в Узбекистан порядка 4 млрд долларов.

Особое значение Ш.Мирзиеев уделяет развитию сотрудничества в агросекторе, в частности по поставке овощей и фруктов в Россию, чему отвечает намерение последней диверсифицировать поставки продуктов питания на свою территорию в рамках повышения собственной продовольственной безопасности в условиях сохранения санкций в отношении соответствующей западной продукции. По его заявлению, сделанному в ходе апрельского визита в Москву, только за 2016 г. взаимодействие в данной сфере между сторонами увеличилось на 260%.

Следует заметить, что в ходе своего апрельского визита в Россию Мирзиеев подписал соглашений на сумму в 15,8 млрд долларов. По данным самого президента Узбекистана, из этой суммы 12 млрд приходятся на инвестиционные проекты и 3,8 млрд – на торговые контракты. В частности, значительная часть этих средств приходится на пятилетний контракт между российским «Газпромом» и коллегами из Узбекистана на приобретение 4 млрд кубометров газа ежегодно с 2018 года.

Наиболее весомыми, как и следовало ожидать, оказались соглашения, подписанные во время визитов Ш.Мирзиеева в Москву в апреле…

…И в Пекин в мае

Кто станет финансовым гарантом?

С российской стороны важным гарантом осуществления сделок выступил Внешэкономбанк, заключивший соответствующие соглашения с Национальным банком внешнеэкономической деятельности РУз. Речь в данном случае идет как минимум о 500 млн долларов, которые планируется пустить на финансирование целого ряда инвестиционных проектов.

Известно, что гарантом по крайней мере части данных соглашений (например, по развитию транспортной инфраструктуры) выступает Государственный банк развития Китая, подписавший соответствующие договоренности с Фондом реконструкции и развития Узбекистана.

По имеющимся данным, интерес к возможному финансированию данных соглашений, кроме заинтересованных в этом китайских и «прокитайских» структур (таких как Азиатский банк инвестиций, Фонд Шелкового пути и др.) проявляют многие известные международные банки, включая Азиатский банк развития, Всемирный банк и, возможно, МВФ.

Последствия инвестактивности Мирзиеева и перспективы реализации

Разумеется, такие действия узбекистанской стороны по заключению крупных инвестиционных и торговых сделок должны заметно отразиться не только на экономической, но и политической сфере страны.

Однако в этой связи возникают вопросы относительно возможности их реализации.

Свои оценки «Ритму Евразии» дал заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института СНГ Андрей Грозин:

«Во-первых, необходимо заметить, что, разумеется, в немалой степени это заслуга нового руководства страны, которое ведет активную работу по увеличению соответствующих показателей. Достаточно посмотреть на график зарубежных визитов Мирзиеева. На эти показатели влияет и определенное внимание руководства страны по повышению привлекательности для иностранных инвесторов свободных экономических зон Узбекистана.

Но, несмотря на внушительность сумм, подсчитывать выручку Ташкенту пока рано. Так, руководство Узбекистана уже бывало замечено в их завышении, и пока данные договоренности не будут реализовываться на практике, подобные заявления следует рассматривать с учетом государственной пропаганды страны, нацеленной в том числе на создание определенного ажиотажа вокруг собственной привлекательности и привлечения через это дополнительных иностранных средств.

С другой стороны, речь идет главным образом о меморандумах, то есть соглашениях, которые не факт, что будут выполнены, и реально конечные суммы могут претерпеть значительные изменения в сторону понижения. Возможно даже, что в разы.

И, наконец, при более детальном рассмотрении выясняется, что путь к заключению подобных соглашений был проделан еще прежним лидером страны Исламом Каримовым, чьи достижения сейчас во многом и развивает Мирзиеев.

Разумеется, приход столь крупных средств в страну был бы для нее серьезным достижением, что стало бы важным импульсом для ее дальнейшего развития. Как следствие, можно предположить усиление конкуренции за рынок Узбекистана, прочно занимающего вторые позиции по экономике в регионе после Казахстана, а где-то и первые. Ведь это не только традиционный сырьевой «резервуар» (газ, уран, цветные и драгоценные металлы, хлопок), но и 32 млн человек населения. Это самый серьезный кадровый потенциал в регионе – по сути, речь идет о половине населения всего Центрально-Азиатского региона. Кроме того, это серьезный и пока малоосвоенный иностранными компаниями рынок сбыта. Однако это станет реальностью лишь в том случае, если подобные достижения станут не разовыми, а регулярными.

Но для того чтобы эти соглашения стали реальностью, Ташкенту следует проделать серьезные усилия в направлении реформирования собственной экономики и повышению инвестиционной привлекательности, а также совершенствования своей законодательной базы. Новый президент страны это понимает и ставит задачи по развитию в данном направлении. Но при этом наблюдается масса примеров, свидетельствующих о параллельном развитии негативных тенденций – например, отмечается много случаев «отжатия» бизнеса, особенно мелкого и среднего, что не может способствовать увеличению привлекательности Узбекистана в целом.

Ведь на момент прихода Мирзиеева к власти экономика страны, по сути, находилась в «замкнутом» состоянии, явно не нацеленном на развитие стратегического взаимодействия с зарубежными партнерами, и теперь необходимо ее соответствующим образом модернизировать. И появление больших денег влечет за собой и пропорциональное увеличение вызовов для страны в целом – в том числе это влечет риск «перегрева» экономики. А опыта грамотного и эффективного управления серьезными объемами инвестиций для достижения наивысшего эффекта у Узбекистана, в отличие от того же Казахстана, нет.

К этому необходимо добавить и наличие в стране до сих пор не устраненных финансовых ограничителей для работы зарубежных инвесторов. Это касается в том числе конвертации валют, необходимости продажи на территории страны части добытого сырья, легального вывода доходов.

В условиях действия установленной при Каримове системы тотального государственного контроля бизнеса даже в самом лучшем варианте отхода от нее она по инерции будет оказывать самое серьезное негативное влияние. Судя по всему, если так складывалось на протяжении четверти века, то и отказ от нее будет происходить с пропорциональным замедлением.

Что же касается проявляемого интереса к стране со стороны зарубежных государств и компаний, то это способствует соблюдаемому Мирзиееву принципу равноудаления от различных внешних союзов. Несмотря на явное доминирование Китая в списке торговых партнеров Узбекистана, в отличие от соседних Киргизии и Таджикистана, Пекин не получил явного преобладания по влиянию на экономику этой страны, несмотря на тенденцию втягивания Ташкента в свою экономическую орбиту. Судя по сохранению линии на равноудаленность от иностранных центров силы, Мирзиеев этого будет всячески избегать.

Это будет отражаться и на возможных совместных проектах с Россией, хотя на этом направлении следует ожидать в перспективе создания специального формата работы с членами того же ЕАЭС».

Ритм Евразии. 06.06.2017