Греческий сценарий белорусского долга: на паперти у Китая
Александр Запольскис
Современная экономика основана на кредите. Времена, когда хозяйствующие субъекты жили строго «на свои», закончились давно. Сегодня любые деньги, выпавшие из ежедневного финансового оборота, считаются используемыми неэффективно и портят все итоговые показатели. Вы, имея сто рублей, вложили в дело только рубль и получили два рубля прибыли. Вам кажется, что рентабельность составила 200% и к вам должна немедленно строиться очередь из инвесторов, но с точки зрения современного капитализма всего два рубля прибыли получено на весь сто рублевый капитал, так что на взгляд бухгалтера рентабельность едва дотянула до 2% годовых и это откровенно скучно.
Любое государство есть продолжение экономики. Это не хорошо и не плохо, это столь же естественно, как мокрота дождя. Другое дело, какие результаты достигаются в итоге. Если прибыли растут и жизнь улучшается, а долги стабильны или снижаются, значит, система в целом движется в верном направлении, в противном случае она прямым ходом идет к кризису, не исключено что и с фатальными последствиями.
Блестящие фанфары белорусского официоза
Официально общая картина белорусской экономики преподносится как в целом достаточно успешный и стабильный процесс. На протяжении с 2000 по 2015 год экономика страны непрерывно растет. Белорусский ВВП за 15 лет увеличился с 6,1 до 869,7 трлн бел. руб., что позволяет называть их периодом восстановления и даже роста белорусской экономики после спада 90-х годов ХХ века. Впрочем, при переводе белорусских рублей в более стабильные и понятные единицы, картина несколько портится, но в целом также остается позитивной. Национальная экономика поднялась с 13 до почти 75,9 млрд долларов США на 2014 год.
Конечно, тут не обходилось без определенных сложностей, но все они являлись следствием вполне объективных внешних причин. Уезжающее за границу на заработки население снижает количество рабочих рук внутри страны. Опять же мировые финансовые кризисы, войны и санкции, все это неизбежно отражалась на белорусских показателях, порой их даже заметно портя. В частности, после 2014 года, за два последних года наблюдается серьезное снижение белорусского ВВП. В 2015 году он составил всего 54,9 млрд долл., обвалившись более чем на 20%, а в 2016 году еще меньше — всего 47,8 млрд долл., упав еще на 12%. На фоне данных цифр «марши тунеядцев» — явление более, чем закономерное.
На этом фоне необходимость использования кредитных средств являлась чем-то само собой разумеющимся. Того требовала сама модель современной экономики, а также диктовала необходимость инвестирования в развитие, опережающего собственную его экономическую отдачу. Опять же было необходимо обеспечить выполнение государством своих социальных обязательств перед населением. Однако за последние десять лет, с того момента, как Россия начала постепенно приводить цены на газ и на нефть для Беларуси в соответствие с мировыми, госдолг республики вырос очень серьезно. На 1 января 2007 года он составлял всего 6,8 млрд долл. при ВВП в 36,9 млрд долл., а по состоянию на 1 января 2017 года долг вырос уже до 37,5 млрд долл. (или более, чем в 5 раз!) при ВВП всего в 47,8 млрд долл.
Подводная часть айсберга
То есть реальное положение вещей — далеко не столь благополучно, как это подает официальная идеологическая машина. И вопрос даже не в том, что сумма внешнего долга растет сама по себе — это было бы полбеды. Главная проблема в том, что на протяжении 10 лет он увеличился по отношение к размеру самой белорусской экономики с около 20% до 78% или почти в 4 раза. А если брать с 2001 года, когда валовый внешний долг составлял лишь 16% к ВВП, то в 4,5 раза.
Но и это еще не все. Формально любой государственный долг состоит из трех основных частей: из заимствований непосредственно государства, из займов государственного банка и кредитов, взятых непосредственно хозяйствующими субъектами. Хотя в Беларуси границы между ними заметно размыты из-за высокой доли присутствия государства в экономике, тем не менее, непосредственно Беларусь, как государство, отвечает далеко не по всем займам частных предприятий, так что в целом применение общепринятой градации остается справедливым. Однако оно все равно показывает тревожную картину.
Если в 2006 году из 5,1 млрд.долл. внешнего долга на долю непосредственно органов государства приходилось всего 600 млн (или 11,7% от общей суммы), то в 2009 именно госдолги уже поднялись до 23,9%, в 2012 они достигли 38%, а за весь период с 2001 по 2015 год доля именно государственной части внешнего долга подскочила с 3,5 до 21,1% ВВП. Это значит, что с каждым последующим годом все больше и больше заимствованных денег тратится не на инвестиции в развитие, которые должны вернуться ростом доходов в будущем, а, прежде всего, на сиюминутное поддержание на плаву явно останавливающейся экономики страны, то есть, попросту говоря, проедается.
Причем выбранная белорусским правительством стратегия чисто внешнего спасения нынешней социальной модели с каждым годом обходится все дороже. Любые долги требуют обслуживания, и хотя формально Беларусь пока еще с этой задачей справляется относительно успешно, тем не менее, приходится признать, что общая тенденция уже настораживает. Пятнадцать лет назад долговые платежи составляли 5,6% от национального ВВП, год назад они составляли уже 16,1%, то есть выросли в 2,8 раза. Причем, мало того, что с каждым годом увеличивается сумма долговых платежей, неуклонно (и негативно) меняется их структура. В том же 2001 году из 728,4 млн долл. на платежи по основному долгу приходилось 661,9 млн, на проценты по нему только 66,5 млн или 10%, а в 2014-м из 6 707 млн долл. долговых платежей на проценты уходило уже 17,44%.
Важно отметить, что тут везде речь идет только о чистом внешнем долге страны, хотя существует еще внутренний, и он достигает практически такой же суммы. Причем резервы для внутренних заимствований уже исчерпаны и взять там больше невозможно, даже если включить печатный станок. Любой размер внутренней эмиссии не может отменить тот факт, что предприятия работают в основном на импортном сырье, комплектующих и энергоносителях, а значительная часть зарплаты работников тут же расходуется на потребительский импорт.
На фоне падения объемов экспорта продукции белорусского производства, возникает прогрессирующий дефицит платежного баланса (в 2014 году он составил 5 млрд долл.), что приводит к увеличению валютного долга страны. Попросту говоря, страна все больше живет в долг и вынуждена прибегать к рефинансированию, то есть к закрытию прошлых долгов новыми займами, а они с каждым разом становятся дороже.
Так, например, два последних июньских транша еврооблигаций были размещены: первый, в 800 млн долл. на 5,5 лет, под 7,125% годовых; второй, в 600 млн долл., под 7,625% годовых. То есть, валовый внешний долг увеличился еще на 1,4 млрд долл. и вырос до 39 млрд долларов. Это при том, что на международном рынке вращается более 4 трлн свободных средств, которые их владельцы не знают, куда вложить, так как простое хранение на банковских депозитах стоим им 1−3% годовых. То есть владельцы денег еще доплачивают банкам за хранение своих депозитов. Не удивительно, что вот уже полтора года европейские страны заимствуют кредитные средства под ставки, близкие к нулевым, но для Беларуси, имеющий кредитный рейтинг В — (агентство Fitch), такое счастье недоступно.
Старт забега по замкнутому кругу и с «греческим финишем»
Сегодня на обслуживание долговых обязательств Беларусь вынуждена расходовать 25,4% всего экспорта своих товаров и услуг, а также расширять заимствования везде, где только получается. Стране удалось получить транш (на 300 млн долл.) кредита Евразийского фонда стабилизации и развития. В первом квартале текущего года были привлечены внешние государственные займы на сумму 169 млн долл. (111,3 млн — от правительства и банков России; 28,1 млн — китайских банков; 27,3 млн — МБРР; 2,3 млн — ЕБРР и СИБ). Минск рассчитывает на межправительственный кредит РФ на 700 млн долл. (который уйдет на рефинансирование долга перед РФ). Упомянуты планы по размещению валютных облигаций на 360 млн долл. на внутреннем рынке и евробондов на сумму до 800 млн долл.
В целом же срочная потребность Беларуси во внешних займах оценивается в 1,9 млрд долл. или в 3,97% ВВП. Это означает приближение к критичной черте, пересечение которой автоматически вызовет попадание в безвылазную долговую кабалу, как это случилось, например, с Грецией. Последнее важно понимать для того, чтобы увидеть — чем такой путь заканчивается и на какие меры потом приходится идти в виду отсутствия иных альтернатив. Когда все начинает сыпаться, первыми в очереди на сокращение, оказываются социальные гарантии государства, а это любого рода дотации, программы материальной поддержки нуждающихся, всякие там материнские капиталы и пенсии, то есть все то, что сегодня декларируется как главное достижение белорусской социально-политической модели общества и государства.
Возможна ли тому альтернатива? Вопрос на данный момент остается открытым. Усиление экономической интеграции с Россией, как непосредственно, так и в рамках Евразийского экономического союза, могло бы решить проблему, но этот путь наталкивается на сопротивление Минска в политической плоскости. Усиление интеграции в Евросоюз, хотя еще остается возможным теоретически, на практике приведет лишь к быстрому коллапсу белорусской экономики, что хорошо видно на примере других восточно-европейских стран, особенно Украины.
Минск в последние три года делает серьезную ставку на расширение экономического сотрудничества с Китаем, в рамках которого в стране реализуется ряд амбициозных проектов, в том числе китайско-белорусского технопарка, но их перспективы остаются весьма туманными, а связанные кредиты, как мы показали в прошлом материале, становятся настоящей удавкой для белорусской экономики. Белорусские власти демонстрируют оптимизм и надежду найти какой-то способ избежать «греческого» сценария, однако получится ли проскользнуть между струйками — неизвестно.
Вместе с тем сценарий неотвратимого ухудшения экономического положения, по крайней мере, сегодня абсолютно не видно за счет чего экономика республики может выскочить из «греческого сценария», несет в себе и еще один очень потенциально серьезный риск и дестабилизирующий фактор. Опыт, и Украины, в том числе, показывает, что в таких ситуациях, чтобы оправдать свое неумение управлять страной и экономикой, у властей существует огромный риск скатывания в попытку поиска внешнего врага. Было бы очень хорошо, если бы Беларусь смогла избежать этого сценария.
REGNUM. 26.06.2017
