Глава ЕАБР Дмитрий Панкин: Бизнес-климат в Казахстане располагает к наращиванию инвестиций
Председатель правления Евразийского банка развития Дмитрий Панкин в интервью МИА «Казинформ» рассказал об особенностях инвестиционной привлекательности стран ЕАЭС.
- Дмитрий Владимирович, какие страны евразийского сообщества получают больше инвестиций от ЕАБР и почему?
- У нас нет страновых лимитов. Да, в некоторых банках есть правило, согласно которому, к примеру, 20% портфеля должно быть в одной стране, 10% - в другой. Мы же отталкиваемся исключительно от качества проектов, которые нам предлагают клиенты. Сейчас 45% портфеля ЕАБР находятся в Казахстане. Это самая большая доля. Почему именно Казахстан? Здесь сыграли роль несколько факторов. Во-первых, мы считаем, что бизнес-климат в республике располагает к наращиванию инвестиций. Во-вторых, есть эффективный диалог с правительством Казахстана. Госорганы работают оперативно и слажено. И, в-третьих, у нас есть поддержка. К примеру, в прошлом году Нацбанк предоставил возможность финансирования в тенге, когда рынки были закрыты. И мы за счет этого смогли запустить несколько проектов на территории Казахстана.
- Что учитывается при принятии решения о выделении средств?
- Для нас самое важное - наличие в проекте интеграционной составляющей. Речь о цепочке добавленной стоимости: в одной стране продукт создается, а в другой стране он доукомплектовывается. Или это могут быть инвестиции из одной страны в другую, например, когда казахстанская компания покупает завод в России. Также это может быть просто поставка товаров - мы кредитуем торговые операции. К примеру, ERG добывает железную руду на Соколовско-Сарбайском месторождении и поставляет ее на магнитогорский металлургический комбинат, соответственно мы кредитуем эти закупки.
Также для нас важно, чтобы это был проект развития: шла модернизация, создавалось новое производство. То есть, если речь идет о перекредитовании другого банка, то мы скорее воздержимся от такого финансирования.
- Какие проекты Банк рассматривает сейчас?
- В ближайшее время будем выходить на принятие решения по нескольким достаточно интересным проектам в Казахстане. Это финансирование угольного разреза «Богатырь Комир» на 200 миллионов долларов, проект модернизации оборудования Центрально-азиатской энергетической компании. Закупаться оборудование будет в Российской Федерации. Обсуждаем проект по кредиту на модернизацию морского порта Атырау. Есть несколько интересных проектов, связанных с «Қазақстан Темiр Жолы».
- Как известно, Казахстан взял направление по ускоренной технологической модернизации. Сказалось ли это на количестве заявок от казахстанских компаний и предприятий по перевооружению производства?
- Нас интересуют сферы инфраструктуры и энергетики. В энергетике нас беспокоит очень высокий уровень устаревшего энергетического оборудования - более 50% отработало свой жизненный цикл. При этом за последние 6 месяцев спрос на электроэнергию в Казахстане вырос на 9%. В перспективе может получиться так, что при массовом выбытии оборудования увеличится спрос на энергомощности. То есть велик риск возникновения очень сложной ситуации из-за нехватки новых мощностей. Поэтому мы понимаем важность задачи по внедрению нового оборудования в энергетике.
Также хочу обратить внимание на актуальность вопроса по переходу от угольной генерации к возобновляемым источникам энергии. Конечно, этот переход должен быть постепенным, а не одномоментным. Солнечные, ветровые электростанции - это новые технологии. Здесь мы видим большой потенциальный спрос на модернизацию.
Также в традиционных отраслях промышленности - горно-добывающей, угольной - идут разговоры о модернизации старых рудников.
- Назовите, пожалуйста, данные по прямым инвестициям в странах ЕАЭС?
- На начало 2016 года объем накопленных прямых инвестиций между странами ЕАЭС 23,6 миллиарда долларов, из них 82% российские, 17,5% - Казахстана. То есть, это основные игроки. Накопленные прямые инвестиции Казахстана - 4,1 млрд долларов.
- При создании Банка наблюдался приток российского капитала в Казахстан, но спустя некоторые время ситуация изменилась. Отслеживаете ли Вы эти процессы?
- Можно говорить о том, что не было быстрого роста? Да. Но оттока капитала, по сути, не было. Мне кажется, это больше статистические игры. Была переоценка капитала в силу девальвации национальных валют. Многие вложения, которые были сделаны в рублях, мы пересчитываем в доллары, и получается якобы отрицательный результат.
Есть другой интересный момент. Стоит отметить определенные особенности притока капитала. Допустим, российский капитал - это, прежде всего, нефть и газ. Такая ситуация с российскими инвестициями в Казахстан. Казахстанские инвестиции в другие страны евразийского сообщества в основном в сельском хозяйстве, пищевой переработке, туризме, металлургии, транспортном комплексе.
Другая характерная особенность для российских компаний - это участие только крупных компаний. Причина? Для среднего бизнеса слишком велики административные барьеры. В другую область или другую страну зайти сложно, даже если продукт хороший. Нетарифные барьеры, на мой взгляд, являются существенным препятствием для развития интеграционного процесса малого и среднего бизнеса. Крупный бизнес все это преодолевает, договаривается, а вот для МСБ все сложнее.
- Вы уже отметили, что основные игроки на рынке ЕАЭС - это Россия и Казахстан. В какой стране лучше бизнес-климат?
- Возьмем цифры. Прямые иностранные инвестиции в Казахстан - 120 миллиардов долларов, в Россию - 258 миллиардов долларов. Да, в Россию больше, но российская экономка в 10 раз больше, чем казахстанская. То есть мы видим, что уровень прямых иностранных инвестиций в Казахстане выше, чем в России. Если мы посмотрим последние данные рейтинга Doing business, то они показывают, что Казахстан движется вперед по международным индикаторам: по легкодоступности ведения бизнеса Казахстан занимает 35-е место, а в прошлом году - 41.
- При этом в одном из своих последних выступлений премьер-министр РК Бакытжан Сагинтаев выразил недовольство тем, что бизнес, не считая крупных компаний, крутится вокруг закупок госорганов и нацкомпаний...
- Серьезный вопрос. Народ привык ориентироваться на государство, госкомпании. А для того, чтобы процветала идеология предпринимательства (сделал какой-то продукт, выпустил его на рынок, придумал что-то интересное, что будут покупать, не используя административные ресурсы), нужны серьезные изменения в общественном укладе. Это касается не только Казахстана, но и России, и всех наших постсоветских республик.
- Кстати, президент Казахстана Нурсултан Назарбаев обозначил как приоритет не только модернизацию экономики, но и общественного сознания...
- Да, такое заявление достойно уважения. Мне очень нравится, что в Казахстане осознают и говорят о том, что нужно менять общественное сознание, уходить от принципов кумовства. Очень важно оценивать людей не по принципу - чей ты родственник, а исходя из талантов и способностей.
- И последний вопрос. Нацбанк РК во второй половине года запускает технологию блокчейн для продажи собственных краткосрочных нот. Не считаете ли Вы поспешным или напротив запоздалым применение этой технологии центральным банком страны? Каковы перспективы блокчейн в рамках интеграционных процессов?
- Блокчейн как технология, наверное, имеет место быть. Она интересна в распределении информации, когда каждый пользователь участвует в создании цепочек, которые нельзя подделать, в сфере регистрации ценных бумаг, прав собственности, сделок. Но я, честно говоря, не верю в биткоин как денежную единицу. Вся экономическая наука показывает, что деньги - это либо то, что имеет внутреннюю стоимость (например, золото), либо искусственная единица, которая обеспечена доверием государства. Если подделать, допустим тенге, то будешь наказан. За биткоином стоит доверие к технологии блокчейн. Сейчас она работает, но мы не знаем, что будет через пять лет. Прогресс движется таким образом, что то, что нам казалось невозможным два года назад, сейчас становится возможным. Я не исключаю, что через два-три года будет открыт какой-то новый алгоритм программы, когда можно будет многократно повторить цепочки биткоинов. Тогда доверие к этой единице будет подорвано. Поэтому я скептично отношусь к биткоину, как к валюте.
Беседовала Анеля Касымова
Казинформ. 26.06.2017
