Новые приоритеты внешнеполитической стратегии США: взгляд из Европы

Константин Воронов

Европейцам придется привыкать к тому, что актуальный приоритет для Вашингтона сегодня – поднимающийся КНР-колосс.

Мир сегодня с напряженным вниманием (без преувеличения) следит за выработкой международно-политического курса заокеанской сверхдержавы при новой администрации. В этом ключе рассматривают ход и итоги 53-й конференции по вопросам безопасности в Мюнхене (17-19 февраля 2017 г.) и выступление президента Д.Трампа в Конгрессе со своим первым посланием 28 февраля. Хотя мюнхенский форум был посвящен широкому кругу проблем: будущему трансатлантических отношений и НАТО, состоянию сотрудничества в рамках Евросоюза, кризису на Украине, отношениям с Россией, войне в Сирии, ситуации с безопасностью в Азиатско-Тихоокеанском регионе, международному терроризму и кибербезопасности - однако участники акцентировано выслушивали первые публичные заявления посланников Трампа – вице-президента Майка Пенса и министра обороны Джима Маттиса. Они согласованно, в унисон объявили именно то, что европейцы хотели услышать: о полной поддержке НАТО. Однако теперь неумолимо было добавлено: если европейцы не увеличат свои военные бюджеты до директивных 2% своих ВВП, то вклад Соединенных Штатов в Североатлантический союз будет сокращен.

Как это гипотетическое сокращение может произойти, совершенно неясно, однако это не единственная неожиданность. Трамп рассматривает эту «проблемку», видимо, только в качестве затравки для начала трансатлантических перерасчетов. Здесь можно, как ему кажется, добиться многого. Он намерен относиться к своим союзникам достаточно селективно. То, что единство НАТО в этом случае подвергнется испытаниям и расколам, если каждый член Альянса останется один на один с американским гегемоном, сегодня деликатно выводится как бы за скобки. Эта весть была услышана: министр обороны Германии Урсула фон дер Ляйен тут же отважно предупредила руководство США о недопустимости разделения европейских союзников, но это резонное замечание, думается, вряд ли было принято во внимание.

Двусторонность – характерная черта всей внешней политики Д.Трампа. Она проявила глубокие корни при формировании состава президентской команды, которая состоит из богатейших бизнесменов, высших офицеров. Практически все президентские назначенцы, мягко говоря, неопытны в своей профильной сфере. Обе эти категории привыкли заключать соглашения и вести дела один на один, порой, с глазу на глаз. Практически никто из них не имеет опыта многосторонних взаимодействий. Трамп уже повернулся спиной к международным торговым соглашениям (Транстихоокеанскому партнерству и Трансатлантическому торговому и инвестиционному партнерству), и это, видимо, только начало. Его собственный опыт как бизнесмена-мультимиллионера, преобладание в его команде людей бизнеса и высокопоставленных (экс)генералов, накладывает отпечаток на его политику, которая будет в намного большей степени конкретно-прагматичной, чем идеологически-доктринальной.

Общепризнано, что тематика России оказалась на заднем плане на мюнхенской конференции. Как известно, исторически кризисы в отношениях между Востоком и Западом быстро сходили на нет, и стремительно наступала новая нормализация. Но не на этот раз. Для многих западных лидеров понятно, что холодный фронт в этой сфере будет продолжаться. Сенатор Джон Маккейн здесь же предупредил Трампа о том, что «...если продолжится курс на улучшение отношений с Россией ...», то автоматически вырастет жесткое внутреннее сопротивление. Интересно, конечно, было бы узнать, чего этим можно достичь, или, по крайней мере, к чему эта конфронтация фактически может привести.

Еще несколько очевидных тем. Чтобы придать достоверности картине внешних угроз и для увеличения военных бюджетов стран-членов НАТО сейчас интенсивно развертываются американские и союзные части передового базирования Альянса (четыре боевые группы) в странах Балтии и Польше вдоль границ с Россией. От Баренцева моря (где Норвегия, к счастью, не намерена принимать на постоянной основе союзнические иностранные контингенты) до Черного (где Румыния и Болгария более утилитаристки податливы в этом вопросе) ОВС НАТО символически активизируют свою провокативную деятельность. Цель декларированных усилий Альянса – ограничение свободы рук России к западу от ее границ, ослабление российской экономики, стремление Пентагона эффективнее использовать мощь своих ресурсов. Проект бюджета, который Д. Трамп намерен представить в Конгресс, предусматривает одно из самых значительных увеличений расходов на оборону в истории страны, примерно на 54 млрд долл. Руководством запланировано, похоже, масштабное обновление всей «триады» своих СЯС после 2020 года. Стоимость такого «апгрейда» астрономическая — триллион долларов.

Внешне стратегия НАТО изображается ходульно однозначно, мол, новые малые страны-члены Альянса должны получить более прочные союзные гарантии безопасности в связи с тем, что произошло на Украине. Эта линия идет еще от Варшавского саммита Альянса (8-9 июля 2016 г.). Но можно также с трудом себе представить, что ослабленная Россия станет более чувствительна к провокационным акциям Запада (США, НАТО, ЕС), поддастся давлению североатлантических партнеров и обратится исключительно в себя, к решению своих внутренних проблем, откажется от своего регионального и глобального державного статуса. Напротив, опыт показывает (даже в период тотального геостратегического отступления начала 90-х годов, который был результатом самообмана, полит-исторически, наивных благоглупостей высших руководителей), что с сильной, уверенной в себе России коллективному Западу эффективнее, продуктивнее иметь перспективные дела.

Соединенные Штаты – глобальная сверхдержава, ее правящее руководство, бизнес-элиты, ВПК, политический класс мыслят геополитически, и с их перспективной точки зрения все, что происходит сейчас в Европе, только связывает американские ресурсы, отвлекает стратегическое внимание от главного: управления процессами по обузданию державы №2 в глобальной силовой иерархии – Китая, который угрожает одолеть гегемонию Соединенных Штатов в мире. Симптоматично, авианосная ударная группа ВМС США недавно начала патрулирование в Южно-Китайском море. Европа на этом фоне для Вашингтона – пустяк, второстепенный регион, в котором следует сохранять стабильность при меньших издержках, неизбежных затратах. Исходя из такой логики, Западу, думается, выгоднее было бы вновь возобновить сотрудничество с Россией в тех областях, которые важны сами по себе, по крайней мере, в борьбе с террористической группировкой «Исламское государство» или «ИГИЛ» (запрещенная в России организация) и чтобы предотвратить дальнейшее сближение РФ с КНР. Поэтому Старому свету необходимо привыкнуть и, видимо, приспособиться к тому, что Соединенные Штаты мыслят глобально геополитически, ему придется смириться с той картиной мира, в которой все вертится вокруг нынешней глобальной гипероси США - Китай.

Первое обращение Трампа к Конгрессу 28 февраля было посвящено, главным образом, внутреннему положению – он, заметим, фактически не дал поводов ястребам-оппонентам высказаться жестко негативно по отношению к Москве. Напротив, заявил: «Америка хочет найти новых друзей, наладить новые партнерства, где выстраиваются общие интересы». Ясности с российско-американской повестки сегодня все еще нет. Затянувшаяся неопределенность в ее формировании позитива не добавляет, только привносит нервозность, порождает волну спекуляций по всему спектру проблем. Трамп уже подчеркивал, что США должны процветать, вдохновлять, но не навязывать свои ценности и стандарты другим странам. Он в меньшей степени озабочен высокоморальным обоснованием американской внешней политики, чем его предшественники. Европейский союз, который строит свой внешний курс на международных нормах, правилах, традиционных ценностях и стандартах, будет, похоже, теперь в одиночестве в этой сфере. Трамп практически повернулся спиной к мировой экономике, глобализации, базирующейся на неолиберальной концепции «vinn-vinn» (все выигрывают, никто не в проигрыше). Он по своим взглядам – меркантилист и его девиз – «Amerika first». Противоречия Соединенных Штатов с Евросоюзом из-за внешнеторговых и проч. тарифов сыграют, видимо, свою неблагодарную роль. К тому же он оставляет пространство возможностей китайцам, которые ориентируются в сложной обстановке, умеют воспользоваться моментом. Пекин не примирился с институтами Бреттон-Вудской системы, формирует параметры международной экономики в соответствии с собственными воззрениями, охотно в этом сотрудничает с Евросоюзом. Руководство КНР и ЕС также заметно сблизились в вопросах экологии, глобального климата. Напротив, Соединенные Штаты никогда не занимались этой престижно-чувствительной сферой, а Трамп уже сообщил, что выводит страну из Парижского соглашения по климату (СОР 21) 2015 г. В Мюнхене представители Германии вновь напомнили о том, что политика безопасности программирует не только усилия в военной сфере, а европейцы рассматривают ее шире, чем обычно представляют в Вашингтоне.

Международно-политическая линия Белого дома продолжает свое непростое формирование. Выступление Трампа в Конгрессе не внесло ясности в вопрос о конкретных перспективах политики на мировой арене. Комментатор крупнейшей газеты Норвегии «Афтенпостен», например, даже резонно посетовал: мы по-прежнему не знаем, чего можно ждать от Трампа. Из нынешней мозаичной картины можно сделать довольно противоречивые выводы. С одной стороны, европейские партнеры при внешнем ослаблении трансатлантической дисциплины более свободны в своей политике, по крайней мере, по отношению к формированию европейской интеграции, региональной безопасности, будущих институтов, а также связей с Россией. Но с другой, евросоюзники тесно привязаны к заокеанскому патрону, не менее прочно, чем в годы холодной войны. При разных подходах младоевропейцев из Новой (государств ЦВЕ) и старожилов Старой Европы (держав ядра и стран-основательниц НАТО/ЕС) по узловым проблемам, им, надо думать, вряд ли удастся добиться сейчас каких-то общих, согласованных решений.

Статья подготовлена при поддержке портала Новое знание.

Внешнеполитическая Экспертиза. 04.03.2017