Конец не самой прекрасной эпохи: почему в Армении назрела необходимость перемен

Микаэл Золян

За 25 лет независимости армянская государственность показала относительно неплохие результаты. Несмотря на конфликты с соседями и весьма бурную внутриполитическую жизнь, Армении пока удавалось сохранить относительную стабильность внутри страны и добиться определенных результатов в сфере внешней политики. Однако сегодня в условиях экономического спада и обострения региональных конфликтов становится ясно: чтобы противостоять новым вызовам, Армении необходима серьезная модернизация экономики и политической системы.

25 лет независимости: достижения и проблемы

21 сентября 2016 г. Армения отмечала 25-летний юбилей независимости. Страна подошла к 25-летию независимости с совсем неплохими результатами. Ведь предыдущий опыт независимости Армении продлился всего два с половиной года — так называемая «первая республика», провозглашенная в конце мая 1918 г., просуществовала до декабря 1920 г. В сравнении с некоторыми другими постсоветскими государствами Армения тоже выглядит относительно неплохо. Несмотря на достаточно бурную внутриполитическую жизнь в «третьей республике» («второй республикой» здесь называют советскую Армению), Армения обошлась без революций и гражданских войн. При этом политический режим, хотя и имеет авторитарные тенденции, вполне либерален по сравнению с режимами некоторых других постсоветских государств, например, в Центральной Азии. В сфере внешней политики и безопасности за последние четверть века Армении также удавалось более или менее удачно справляться со сложнейшими геополитическими вызовами.

Тем не менее в июле 2016 г. произошли события, показавшие, что сегодня Армения стоит перед весьма серьезными вызовами. В ереванском районе Эребуни развернулось противостояние между полицией и группой вооруженных активистов, захвативших здание полка полиции и потребовавших отставки президента. Хотя всеобщего восстания, к которому призывали вооруженные активисты, не случилось, тысячи людей вышли на улицу с требованием отставки президента. То, что многие жители Армении, в той или иной форме фактически поддержали действия группы или по крайней мере отказались поддержать власть, — опасный симптом отчуждения между властью и обществом.

Если события июля показали, что в Армении существуют внутриполитические проблемы, то события апреля 2016 г. стали предупреждением, что внешнеполитическое измерение также нуждается в пристальном внимании. Так называемая «четырехдневная война» 2016 г. в Нагорном Карабахе, показала, что эскалация конфликта вовсе не так маловероятна, как многим казалось. Более того, хотя Армении не пришлось вступать в полномасштабную войну (в боях участвовали в основном силы непризнанной Нагорно-Карабахской Республики), тем не менее, очевидно, что в армянских вооруженных силах существует ряд проблем: от технологического отставания в определенных сферах до проблем со снабжением, не говоря уже о необходимости борьбы с коррупцией.

Сегодня не только в самой Армении, но и в армянской диаспоре все чаще можно услышать мнение, что Армении необходима коренная трансформация всей политической и экономической системы. В сентябре 2016 г. российский бизнесмен армянского происхождения Рубен Варданян, известный своими благотворительными проектами, в довольно жестком интервью, в котором, в частности, сказал, что «модель управления страной, построенная за эти годы, себя исчерпала». Р.Варданян все же не забыл добавить, что необходимо поддержать президента и премьер-министра и помочь им провести необходимые реформы. Однако даже осторожная критика из уст такого человека, как Р.Варданян, весьма знаменательна: обычно влиятельные представители диаспоры воздерживаются от критических высказываний. О необходимости коренных изменений говорилось также и в опубликованном в New York Times коллективном письме «Будущее армянской нации решается сейчас», подписанным известными представителями диаспоры, в том числе Ш.Азнавуром, Р.Варданяном, А.Аганбекяном. В армянском политическом контексте идея продвижения армянской диаспоры вполне понятна: перед Арменией стоят серьезные вызовы, и чтобы с ними справиться, нужны серьезные изменения.

Гибридный режим: особенности армянской политической системы

Причины для беспокойства у армянских элит были и раньше: политическая система Армении периодически подвергалась испытаниям на прочность. Политический режим постсоветской Армении можно охарактеризовать как «гибридный режим» или как «конкурентный авторитаризм». Такой режим предполагает наличие политической конкуренции, но в условиях структурного преимущества действующей власти, где есть относительно сильная оппозиция, но выборы обычно выигрывает действующая власть. Подобные режимы часто отличаются нестабильностью. Именно здесь происходят «цветные революции» или по крайней мере попытки сместить власть через массовые протесты.

Политическая система в Армении — не исключение. Первый подобный кризис разразился после спорных президентских выборов в 1996 г., когда о «цветных революциях» еще никто не слышал. С тех пор практически все президентские выборы (2003, 2008, 2013 гг.) проходили примерно по одинаковой схеме: кандидат от власти объявляется победителем, оппозиция отказывается признать этот результат, далее следуют протесты и их подавление. «Закручивание гаек» обычно бывало непродолжительным: ограничения на свободу слова и собраний скоро снимали, арестованных оппозиционеров рано или поздно отпускали, оппозиционные силы получали возможность участвовать в следующих выборах, иногда получая места в парламенте или в органах местного самоуправления. Подобная «оттепель» позволяла, с одной стороны, разрядить внутриполитическую ситуацию, а с другой — сохранить демократический фасад системы и избежать осложнений с западными партнерами и донорами.

Возможно, конституционная реформа, предполагающая превращение Армении в парламентскую республику, продиктована желанием политической элиты избавиться от этого избирательно-протестного цикла. Естественно, в официальной риторике переход к парламентской форме правления объясняется дальнейшей демократизации Армении. Однако в то же время трудно не учитывать, что в 2018 г. подходит к концу второй президентский срок Сержа Саргсяна, а конституционная реформа может позволить ему остаться у власти после истечения президентских полномочий в качестве, например, премьер-министра. К тому же в новой конституции, принятой на референдуме в декабре 2015 г., есть ряд положений, созданных, казалось бы, чтобы обезопасить правящую партию от поражения на выборах. Так, если ни одна партия или коалиция не набирает большинства голосов, проводится второй тур выборов между двумя партиями, набравшими большинство голосов. Слабость армянской оппозиции позволяет ожидать, что правящей Республиканской партии, скорее всего, не составит труда одержать победу на парламентских выборах. Однако, как показали июльские события, если власть не в состоянии справляться с вызовами, стоящими перед страной, то слабость оппозиции не гарантирует спокойную жизнь политическим элитам, а наоборот, может привести к радикализации протеста.

Как Армения не стала Сингапуром: проблемы экономики Армении

Один из этих вызовов — социально-экономические проблемы. Сегодня достижения Армении в сфере социально-экономического развития трудно назвать впечатляющими. Правда, в 2000-х гг. в Армении наблюдался значительный экономический рост. Армянские власти даже называли Армению «кавказским тигром», проводя очевидную аналогию с Сингапуром, любимым примером для подражания постсоветских модернизаторов. Однако критики властей указывали на то, что экономические достижения Армении во многом были преувеличены и так и не привели к качественной трансформации экономики страны. К тому же экономический рост не способствовал искоренению коррупции и неэффективного управления, а распределение прибыли от экономического роста было крайне неравномерным: главными бенефициарами «прыжка кавказского тигра» оказались государственные чиновники и крупный бизнес — категории, которые в постсоветской Армении достаточно трудно разделить.

В результате, когда нагрянул мировой экономический кризис, Армения оказалась к нему не готова. В 2009 г. армянская экономика пережила спад в 15% ВВП, а в 2011 г. журнал Forbes назвал Армению одной из десяти худших экономик мира. Армения заняла второе место в рейтинге (Украина была четвертой). С тех пор экономика стабилизировалась, но к темпам роста 2000-х гг. Армения уже не вернулась. Одним из последствий кризиса стал значительный уровень миграции из Армении: в частности, увеличилось число рабочих мигрантов из Армении в Россию. Ситуация снова стала ухудшаться в последние годы в связи с экономическими трудностями в России и в других постсоветских странах. Правда, так как Армения не экспортирует энергоносители, падение мировых цен на нефть и газ непосредственно Армению не задело. Тем не менее спад в российской экономике не мог не сказаться на положении в Армении. Поток финансовых поступлений от мигрантов значительно сократился, а сложности, связанные с поставкой армянских товаров, и девальвация российской валюты снизили конкурентоспособность армянских товаров на российском рынке.

Падение экономики приводит к сокращению государственных доходов. В результате власти пытаются найти новые источники бюджетных поступлений, зачастую за счет населения. Попытки решать финансовые проблемы за счет населения периодически встречают сопротивление и приводят к акциям протеста. Из таких акций наибольшую известность получил так называемый «Электромайдан» — массовые протесты против повышения цен на электроэнергию в июне 2015 г. Однако подобные протесты были и до этого: протесты против повышения цен на общественный транспорт в Ереване летом 2013 г., протесты против проведения пенсионной реформы, предполагавшей повышение пенсионных выплат в декабре 2013 г. и т. д. Властям обычно удавалось разрешать подобные ситуации за счет частичных уступок, и протесты постепенно сходили на нет, но опасность возникновения протестов по социально-экономическим причинам все еще остается.

Карабах и проблема легитимности политической элиты

Как бы ни были опасны протесты, большую опасность для армянских властей представляет проблема Нагорного Карабаха в сочетании с социально-экономическим обострением. Значение Нагорного Карабаха в армянской политике трудно переоценить. Карабахское движение, возникшее в 1988 г., стало началом независимой государственности Армении, а сама эта государственность закалялась в условиях войны с Азербайджаном. В силу этих обстоятельств карабахская тематика до последнего времени играла в Армении ключевую роль в деле легитимизации власти. Костяк политической элиты Армении долгое время составляли люди, пришедшие к власти на волне карабахского движения и победы в карабахской войне. За годы перемирия политическая элита обусловливала свое пребывание у власти необходимостью поддержания существующего статус-кво Нагорного Карабаха: внутриполитические пертурбации считались опасными, так как они могли бы сыграть на руку Азербайджану, который не скрывает своих намерений силой изменить существующий статус-кво.

Более того, до последних событий имплицитно этот аргумент принимала и армянская оппозиция, которая, в отличие от украинской, избегала открытой конфронтации с властями. Образно говоря, если в ряде других постсоветских стран, в частности в Центральной Азии и Азербайджане, «социальный контракт» между властью и обществом подразумевал схему «благосостояние в обмен на отказ от политических свобод», то в Армении этот контракт выглядел несколько иначе: властям были готовы простить и экономические неудачи, и коррупцию, и электоральные манипуляции, пока власти обеспечивали сохранение статус-кво и относительную безопасность в Нагорном Карабахе. Однако «четырехдневная война» 2016 г. и последовавшие за ней события поставили под сомнение этот важнейший элемент армянской политической системы.

Во-первых, апрельские события выявили определенные проблемы в вооруженных силах. Свидетельством необходимости серьезных изменений в военной сфере стали кадровые перестановки: в апреле были отправлены в отставку высокопоставленные военные чиновники А.Мирзабекян, А.Карапетян и К.Мурадян, отвечавшие за снабжение, разведку и коммуникации. В сентябре министра обороны С.Оганяна сменил бывший глава администрации президента В.Саргсян. Кроме того, после апрельских событий активизировался переговорный процесс вокруг Нагорного Карабаха, и в СМИ стала появляться информация о якобы готовящемся выводе армянских сил из некоторых районов так называемой «зоны безопасности» в обмен на открытие коммуникаций и временный статус Нагорного Карабаха. Считается, что в свое время Р.Кочарян и С.Саргсян пришли к власти, разыграв карабахскую карту, а Л.Тер-Петросян потерял власть именно по той причине, что его позиция по Карабаху оказалась слишком мягкой. Поэтому слухи о возможных уступках с армянской стороны стали бомбой замедленного действия для правящей элиты. Если раньше карабахская тематика была для властей инструментом консолидации общества и нейтрализации оппонентов, то теперь ситуация стала прямо противоположной. Готовность к односторонним уступкам в карабахском вопросе была одним из обвинений, которые оппозиционеры предъявляли властям в ходе июльского кризиса, хотя, учитывая секретность переговоров вокруг Нагорного Карабаха, трудно сказать, насколько эти слухи соответствовали действительности.

Так или иначе, власти Армении оказались в сложной ситуации. Апрельские события показали, что возврата к относительному спокойствию 2000-х гг., скорее всего, не будет: или статус-кво изменится в результате компромисса, или продолжатся попытки изменить статус-кво силой. Компромисс маловероятен, так как позиции сторон остаются достаточно полярны. Это означает, что Армении необходима мобилизация всех сил и средств, чтобы противостоять попыткам силового решения проблемы со стороны Азербайджана — страны с превосходящими экономическими и демографическими ресурсами. Очевидно, что подобная мобилизация будет действенной лишь при наличии эффективной системы управления и динамично развивающейся экономики: только в этом случае Армения сможет не только противостоять давлению Азербайджана, но и путем переговоров в будущем прийти к достойному компромиссному решению конфликта.

* * *

Есть ли у армянских политических элит осознание необходимости перемен? В сентябре 2016 г. в Армении сменилось правительство: премьером стал Карен Карапетян, технократ, которого в Армении воспринимают как нового человека в политической элите. Многие связывают определенные надежды с его кабинетом, в котором нескольких известных министров-олигархов сменили такие же технократы, как К.Карапетян. Сумеет ли новое правительство воспользоваться этим кредитом и провести необходимые Армении реформы, сказать трудно. Очевидно, что любые попытки серьезных изменений столкнутся с мощным противодействием тех или иных внутриэлитных групп, чьи интересы будут затронуты реформами. И тем не менее есть впечатление, что по крайней мере часть армянской политической и экономической элиты начинает осознавать, что через четверть столетия после обретения независимости стране необходимы серьезные изменения, чтобы противостоять современным вызовам.

РСМД. 14.03.2017