Бухгалтерия для «друзей»: как формируется цена газа для Белоруссии

Сергей Агибалов

С 2001 по 2015 год общий объем российских газовых субсидий составил $49 млрд, то есть свыше 100% ВВП Белоруссии.

Энергетический конфликт России и Белоруссии, судя по официальным комментариям, далек от урегулирования, а публичное обсуждение вопроса вновь вышло на высокий уровень. После недавнего спора премьер-министров дискуссию продолжил белорусский президент. Основной тезис Александра Лукашенко прост: бухгалтерия не должна лежать в основе белорусско-российских отношений. Аргументация этого тезиса была почти сакральной, не удержался глава Белоруссии и от угроз в адрес России и ее руководства: «Медведев должен понимать, что если мы будем платить, как в Европе, то кое за что ему тоже придется заплатить. И цена будет неимоверно выше, нежели цена на природный газ».

С этим тезисом Лукашенко хочется разобраться и понять, насколько обоснованны притязания белорусской стороны.

Равнодоходность

Текущий конфликт начался с того, что с января 2016 года на фоне общего снижения сырьевых цен контрактная цена газа для Белоруссии снизилась, но, по мнению белорусской стороны, недостаточно — всего на 5%. Разница в цене с европейскими странами (для ориентира возьмем Германию) резко снизилась — с $116 за 1 тыс. куб. м в 2015 году до $19 за 1 тыс. куб. м в 2016 году. И Белоруссия в одностороннем порядке решила восстановить «социальную справедливость».

Сейчас Белоруссия — и Лукашенко об этом прямо говорит – добивается внутрироссийской цены на природный газ. Белорусская сторона апеллирует к тому, что, согласно предыдущим договоренностям, Россия планировала поднять внутренние цены до уровня равнодоходности (с экспортом в Европу за вычетом экспортной пошлины и транспортных затрат), при этом цены для потребителей Белоруссии и России должны были бы сблизиться. На самом деле российские власти отложили введение равнодоходности до начала 2018 года и, скорее всего, снова перенесут этот срок. Создание общего рынка газа Евразийского союза, подразумевающего равные условия хозяйствования, планируется только к 2025 году. Поэтому российская сторона может с полным основанием считать требования Белоруссии о единой цене преждевременными.

Для «Газпрома» Белоруссия — один из крупнейших потребителей. В последние годы поставки в страну составляли порядка 19–20 млрд куб. м в год (непосредственно в 2016 году — 18,6 млрд куб. м). При таких объемах даже небольшая скидка в $10 за 1 тыс. куб. м оборачивается снижением выручки почти в $200 млн.

Надо понимать, что все годы независимости Белоруссия получала газ от России на исключительно выгодных условиях — в отдельные годы она покупала газ в разы дешевле, чем все соседние европейские страны.

Особенно выгодной дружба с Москвой была в 2005–2008 годах, когда цена для Белоруссии была в три-пять раз ниже, чем для Германии. В итоге суммарная субсидия (рассчитанная как разница в цене импорта с Германией, умноженная на объем потребления) в этот период составила $19,6 млрд.

Тогда же было принято решение о постепенном повышении цен, но с учетом покупки «Газпромом» «Белтрансгаза» переговоры сильно растянулись, и с ростом цен на нефть и газ в 2012–2014 годах субсидирование стало вновь очень значительным. В общей сложности за 2001–2015 годы объем российских газовых субсидий составил $49 млрд, то есть свыше 100% ВВП Белоруссии. И это без учета беспошлинных поставок нефти и нефтепродуктов, где масштаб субсидирования такого же порядка.

По официальной оценке «Газпрома», за январь—сентябрь 2016 года недоплата за поставки газа составила $340 млн. С учетом заявленной стоимости импорта в $136,6 за 1 тыс. куб. м подобная задолженность могла сформироваться при уровне оплаты в 80% от контрактной цены, или порядка $110 за 1 тыс. куб. м.

Пока тянулись переговоры, в январе 2017 года долг вырос до $550 млн, а на конец первого квартала, скорее всего, достигнет $650 млн. Дальнейший рост долга на $30–35 млн в месяц еще больше осложнит поиск решения.

Справедливость

При этом официальные лица Белоруссии в своих комментариях переговоров часто ссылались на некую «справедливую» цену, рассчитываемую от цены в Германии методом «нетбэк». За вычетом экспортной пошлины и стоимости транзита через Польшу и Белоруссию цена газа на российско-белорусской границе большую часть 2016 года держалась на уровне $80 за 1 тыс. куб. м.

Но уже в декабре 2016 года на фоне роста цен на нефть подобный расчет давал цену $100, а в феврале 2017 года — $120. Это существенно выше желаемого Белоруссией уровня $70–80 за 1 тыс. куб. м.

Можно долго спорить, какая цена на газ является «справедливой» для Белоруссии — «нетбэк» от Германии, или внутрироссийская цена с премией, или какая-либо другая. Но какая цена является рыночной — очевидно. Это цена замещения из других источников.

И здесь перед нами прекрасный пример — Украина. После длительных споров о цене, в которых Украина тоже часто апеллировала к «нетбэку», она полностью отказалась от закупок российского газа. Теперь фактически российский газ Украина закупает у европейских стран (с чем отчасти и связан рекордный объем экспорта российского газа в Европу в 2016 году). В среднем за 2016 год импорт газа Украине обходился в $201 за 1 тыс. куб. м, а в четвертом квартале его стоимость возросла до $211. В то время как Германия закупала российский газ в прошлому году по $155 и, в частности, в четвертом квартале — по $163. То есть Украине газ обходится на 30% дороже, чем Германии. И это закономерный результат, так как к европейской цене газа (будь это спотовая цена либо цена все того же российского импорта) добавляется стоимость доставки и маржа продавца.

Белоруссии стоит хорошо изучить украинский опыт или вспомнить собственный опыт диверсификации нефтяных поставок, когда венесуэльская нефть обходилась вдвое дороже российской.

РБК. 20.03.2017