Генератором ЕАЭС могут стать лишь осязаемые инвестпроекты

Кирилл Соков

Главный экономист Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) Сергей Гуриев на пресс-конференции в Минске 26 января заявил, что ЕАЭС не в полной мере реализовал свой потенциал, поскольку у него мало значимых инвестиционных проектов. Для объединения, крупнейшая (российская) экономика которого третий год находится под западными санкциями, такую ситуацию трудно назвать неожиданной. Но и о бесперспективности союза она вовсе не говорит.

«Что касается ЕАЭС, то мы приветствуем все интеграционные инициативы и стараемся сотрудничать с Евразийским банком развития, – заявил С. Гуриев на пресс-конференции в Минске. – Но пока потенциал ЕАЭС представляется нам не полностью реализованным: на самом деле осязаемых инвестпроектов не так много». ЕБРР, по словам С. Гуриева, видит, как в инвестиционном плане развиваются другие интеграционные объединения и Евразийскому союзу до них пока далеко. Какие объединения имелись в виду, бывший ректор Российской экономической школы, пребывающий ныне в добровольной эмиграции, не пояснил, но инвестиционный опыт ЕАЭС действительно заслуживает внимания.

Дело в том, что требовать от ЕАЭС серьезных успехов за те два года, в течение которых он существует, сложно. Начальный этап развития Союза пришелся на фазу самого глубокого с начала 1990-х гг. экономического и военно-политического кризиса. Напомним, что договор о создании ЕАЭС был подписан Россией, Казахстаном и Белоруссией 29 мая 2014 г. в Астане, и произошло это вскоре после победы украинского майдана. Последовавшие затем воссоединение Крыма с Россией и начало гражданской войны в Донбассе породили в западных и украинских СМИ многочисленные прогнозы о том, что этот договор вообще не будет подписан. Тем не менее подписание состоялось, и с 1 января 2015 г. Евразийский союз начал отсчет своей истории.

Политические и экономические условия развития ЕАЭС оказались крайне сложными. Введение западных санкций и ответных российских антисанкций породило внутри него проблему транзита «санкционных» товаров. Ситуация усугублялась тем, что с 1 января 2016 г., когда заработала экономическая часть соглашения Киева и ЕС о евроинтеграции, Россия ввела эмбарго на поставки продовольствия с Украины. Между тем Белоруссия и Казахстан, имеющие тесные торговые связи как с ЕС, так и Украиной, поддерживать введенные Россией ограничения отказались. Правилам Таможенного союза и Единого экономического пространства, которые на тот момент еще не трансформировались в ЕАЭС, такая позиция не противоречила, но проблемы с транзитом подсанкционных товаров через Белоруссию все равно возникли.

Кризис и экономическая война Запада с Россией сказывались и на общем финансово-экономическом положении государств ЕАЭС. Совокупный долларовый ВВП союза, по данным Евразийской экономической комиссии, за 2015 г. в текущих ценах сократился на треть, в том числе России – на 35,1%, Белоруссии – на 29,4%, а Казахстана – на 16,7%. Конечно, на динамику долларового ВВП крайне негативное влияние оказало падение всех валют ЕАЭС по отношению к доллару и евро, оказавшееся самым значительным у российского рубля. Индекс физического объема ВВП, отражающий изменение «натуральных» объемов производства, выглядит совсем иначе. В целом по ЕАЭС за 2015 г. физический объем ВВП сократился всего на 3,1%, в том числе у России – на 3,7%, у Белоруссии – на 3,9%, а у Казахстана он даже вырос на 1,2%. Однако состояние государственных бюджетов и особенно их валютных доходов ухудшилось, что не могло не сказаться на инвестиционной активности.

Для понимания ситуации в экономиках ЕАЭС следует принять во внимание тот факт, что, по словам Александра Лукашенко, Белоруссия к июню 2015 г. потеряла из-за обвала российских рынков, западных санкций и продовольственного эмбарго почти 3 млрд долл. Россия и Казахстан находились в несколько лучшем положении из-за наличия доходов от экспорта нефтегазовых ресурсов, но страдали от падения мировых цен на нефть. В ноябре 2014 г. министр финансов РФ Антон Силуанов заявил, что Россия теряет около 40 млрд долл. в год из-за санкций и 90-100 млрд долл. от падения нефтяных цен. По расчетам Экономической экспертной группы, опубликованным в феврале 2016 г. газетой «Ведомости», общие потери России от финансовых санкций за 2014-2017 гг. составят порядка 170 млрд долл. и еще 400 млрд ей будет стоить падение цен на нефть. Неудивительно, что в такой ситуации возник дефицит средств не только на общесоюзные, но и на национальные инвестиционные проекты, многие из которых пришлось откладывать.

При этом крупные инвестиционные проекты все же реализуются. По версии портала «Евразия.Эксперт», в число 10 крупнейших инфраструктурных проектов ЕАЭС входят автомагистраль «Западная Европа – Западный Китай» (стоимость – 20 млрд долл., срок окончания – 2024 г.), которая должна обеспечить транзит грузов между Европой и КНР; строительство «Атомстройэкспортом» Белорусской АЭС в Гродненской области (10 млрд долл., 2018 г.); реконструкция Токтогульской ГЭС в Киргизии на средства Азиатского банка развития и Евразийского фонда стабилизации и развития (100 млн долл., 2017 г.); создание транспортного коридора «Север–Юг», призванного соединить Армению и страны ЕАЭС с Индией и Центральной Азией (1 млрд долл., 2018 г.); казахстанский проект модернизации транспортно-логистической инфраструктуры в рамках госпрограммы «Нурлы Жол» (7,2 млрд долл., 2018 г.), а также российские проекты создания инфраструктуры к чемпионату мира по футболу 2018 г. (8,5 млрд долл., 2018 г.), строительства комплекса по производству сжиженного газа на Ямале (19 млрд долл., 2018 г.), газопровода «Сила Сибири» (55 млрд долл., 2019 г.), космодрома «Восточный» (3,2 млрд долл., 2016 г.) и модернизации Транссиба и БАМа (8,6 млрд долл., 2019 г.).

При реализации госпрограммы «Нурлы Жол» в Казахстане основное внимание уделяется развитию автодорожной, железнодорожной и авиасети, связывающей Астану и макрорегионы

Проблема в том, что большинство этих проектов являются национальными или же двухсторонними, будучи и в том, и в другом случае направленными на развитие конкретных государств. К исключениям относятся проекты по развитию транспортной инфраструктуры, которые сулят синергетический эффект большинству участников ЕАЭС. Главным из них на сегодняшний день является проект создания транспортного коридора «Западная Европа – Западный Китай», который должен пройти по территории Казахстана, России и Белоруссии. Меморандум о строительстве автомобильной магистрали по маршруту Санкт-Петербург – Казань – Оренбург – Актюбинск – Алма-Ата был подписан между министерствами транспорта России и Казахстана в декабре 2007 г. Ее общая протяженность составит 8,5 тыс. километров, в том числе 2,2 тыс. км по территории России, 2,8 тыс. – Казахстана и более 3,4 тыс. – Китая. Планируется и выход трассы на Белоруссию. Но если китайский участок уже готов, а казахстанский близок к завершению, то российский закончат только несколько лет спустя.

Есть и железнодорожный вариант маршрута. 1 января из провинции Чжэцзян на востоке КНР в Британию впервые отправился грузовой поезд, который прибыл в Лондон 18 января. Путь через всю Евразию занял у него 18 дней. Маршрут поезда пролегал через Казахстан, Россию, Белоруссию, Польшу, Германию, Бельгию и Францию, а его протяженность составила около 12 тыс. километров. В Британию поезд доставил 34 контейнера с одеждой и товарами широкого потребления. Их транспортировка морем обходится дешевле, но морской путь до Европы занимает 45 дней, что почти втрое дольше железнодорожного маршрута.

Любопытно, что никакой совместной модернизации железнодорожных сетей страны ЕАЭС для развития этого маршрута не планируют. Правда, Россия реализует уже упоминавшийся проект по модернизации Транссиба и БАМа, который к 2019 г. должен расширить их пропускную способность почти вдвое, но делается это в рамках национальной стратегии развития.

Перспективы ЕАЭС заключаются в формировании общесоюзных научно-производственных кластеров, которые охватывали бы всю территорию объединения и интегрировали его с помощью технологических цепочек. С этой целью ЕЭК приняла стратегию развития технологических платформ, которые, как заявил в интервью «Евразии.Эксперт» министр промышленности и агропромышленного комплекса ЕАЭС Сергей Сидорский, являются объектами инновационной инфраструктуры и позволяют обеспечить интеграцию науки и бизнеса, а также концентрацию материальных и интеллектуальных ресурсов на приоритетных направлениях. В октябре 2016 г. Совет ЕЭК утвердил 11 приоритетных технологических платформ, в числе которых – космос, медицина, информационно-коммуникационные технологии, фотоника, добыча природных ресурсов, экология, сельское хозяйство и промышленные технологии. В будущем именно они должны стать инструментом, который «сошьет» различные отрасли союзных экономик в единую ткань и обеспечит реальную интеграцию.

На состоявшейся в ноябре 2016 г. в Москве XI Международной конференции Евразийского банка развития была обсуждена роль международных банков развития в условиях «санкционной» войны против России

Оптимизм внушает и то, что итоги экономического развития ЕАЭС в прошлом году оказались значительно лучше первоначальных прогнозов. Если ранее предполагалось, что совокупный ВВП союза в 2016 г. сократится на 1,4%, то на практике он уменьшился всего на 0,3%, причем падение отмечалось только в России и Белоруссии, а в Казахстане, Киргизии и Армении экономика росла. В 2017 г. аналитики прогнозируют экономический рост в ЕАЭС, который должен создать для реализации крупных инвестиционных проектов гораздо более благоприятные условия.

_______________________

Фото http://www.eabr.org/r/press_center/press_releases/index.php?id_4=49635; http://dixinews.kz/articles/ezhednevnaya-zhizn/12086/

Ритм Евразии. 09.02.2017