Локальные выгоды от транстихоокеанского провала

Евгений Винокуров

Росчерком пера Дональд Трамп, как и обещал, поставил крест на согласованном и подписанном Транстихоокеанском партнерстве (ТТП). Это знаковое событие с массой последствий, в том числе для России.

Чем могло стать ТТП? Его ратификация привела бы к формированию крупнейшей зоны свободной торговли в мире, охватывающей 12 стран, 1 млрд населения и 40% мирового ВВП. Среди этих 12 стран – все крупные экономики с выходом на Тихий океан, кроме КНР, Южной Кореи и России. Предположительно, оно привело бы к увеличению ВВП входящих стран на 1,1%, а объема торговли – на 11% в долгосрочном периоде.

Почему же Трамп проводил кампанию против этого соглашения и подписал соответствующий документ на следующий день после вступления в должность? Нет особых сомнений в том, что нетто-эффект соглашения был бы положителен для США. В терминах ВВП страна бы выиграла. Но кто был бы непосредственным бенефициаром? Наиболее существенно выиграл бы крупный бизнес и высокотехнологичные отрасли. Соглашение фактически лоббировало интересы американских корпораций инновационных секторов экономики (фармацевтика, биотехнологии, IT, электроника). В ходе переговоров США активно отстаивали положения о защите интеллектуальных прав собственности, технических и экологических стандартах, создавая таким образом комфортную площадку для своих производителей. Усиливалась защита патентов: фактически жесткие нормы защиты интеллектуальной собственности, действующие в США, возлагались на торговых партнеров. США вовсю пользовались своим весом и продвигали именно свои стандарты, стремясь закрепить свою роль генератора правил торговли, стандартов, технических регламентов в Азиатско-Тихоокеанском регионе, а если бы и Трансатлантическое партнерство стало реальностью – то в большей части мировой экономики.

Взамен США обнулили бы практически все импортные пошлины на промышленные товары и большинство пошлин на сельскохозяйственные, всего 18 000 тарифных позиций. Следствием стал бы переток рабочих мест в страны Азии. Это и стало основным аргументом Трампа: «жирные коты» не должны обогатиться за счет американского рабочего класса, Кремниевая долина и Бостон не должны жировать за счет Среднего Запада.

В этой позиции есть логика. Но есть логика и у сторонников ТТП, которые указывали на макроэкономические эффекты – усиление конкурентоспособности ведущих отраслей с наиболее высокой добавленной стоимостью, рост налогов, выгоды для американского потребителя от более дешевого импорта.

Теперь США собираются стать на путь двусторонних соглашений со странами-партнерами. По словам нового министра торговли Уилбура Росса, в двусторонних переговорах Америка «всегда сильнее» и может получить лучшие условия.

Что в этой истории важно для России и Евразийского экономического союза (ЕАЭС)? Расчеты Всемирного банка указывают на нулевой эффект ТТП для России и слабоотрицательный (-0,3%) для Китая. Эти оценки можно принять для понимания непосредственного торгового эффекта. Но в долгосрочной перспективе – если и ТТП, и Трансатлантическое партнерство были бы реализованы, – ЕАЭС оказался бы в торгово-инвестиционной изоляции. Интеграционный блок, на который приходится всего 2,5% мирового ВВП, категорически не может себе этого позволить. Ему нужны комфортные выходы на мировые рынки, комфортные условия для встраивания в международное разделение труда и глобальные цепочки добавленной стоимости не только в качестве поставщика сырья.

Поэтому с системной точки зрения провал ТТП выгоден для России. Выход США из соглашения создает окно возможностей для России и ЕАЭС. Текущая внешнеторговая стратегия ЕАЭС предполагает создание ряда зон свободной торговли (ЗСТ), имеющих дополнительные компоненты, прежде всего регулирование инвестиционного режима. Эта стратегия правильная и отвечает текущим вызовам. Напомню, что компетенции по формированию единого таможенного тарифа и заключению соглашений о ЗСТ переданы на уровень ЕАЭС.

Теперь разрабатывать и заключать такие соглашения в Азиатско-Тихоокеанском регионе будет легче. ЗСТ с Вьетнамом уже работает. 20 декабря 2016 г. высший орган ЕАЭС признал целесообразным начать переговоры по заключению соглашения о ЗСТ с Сингапуром. Ожидается, что переговорный процесс пойдет по двум трекам: по торговле товарами будут договариваться Евразийская экономическая комиссия и государства-члены, по торговле услугами и инвестициями – государства-члены при координации России.

Не исключено, что Новая Зеландия, вышедшая из переговоров весной 2014 г., снова постучится в дверь Евразийской экономической комиссии. Вполне возможно, что теперь станет легче продвинуться с Южной Кореей, Индонезией, Таиландом, Чили. Пусть товарооборот с такими странами, как Чили, незначителен, но это полезные плацдармы, а товарооборот имеет свойство расти при создании благоприятных условий. Что же касается Южной Кореи, то, по оценкам совместной исследовательской группы, эффект от создания ЗСТ ЕАЭС с ней может составить для России от 0,17% ВВП (при обнулении только импортных пошлин на товарную торговлю) до 0,64% ВВП (при обнулении пошлин как на товары, так и на услуги, а также снижении на 50% мер нетарифного регулирования). Как видите, оценки эффекта по Южной Корее указывают на желательность глубоких соглашений о свободной торговле. Закрывшаяся за ТТП дверь приоткрывает окно возможностей по развитию торгово-экономических отношений России и ЕАЭС со странами Азиатско-Тихоокеанского бассейна.

Ведомости. 24.01.2017