Прекрасное недалеко: российский Дальний Восток и АТР к 2030 году
Дмитрий Шелест
Чем «взрослее» становится XXI век, тем более стремительно меняется мир. Человек оказывается в будущем, не замечая этого. Государства переходят те или иные социальные рубежи, общественные ориентиры меняются не реже, чем возникают новые технологии. Поэтому точка прогнозирования, вынесенная в заглавие статьи, 2030 год, не должна пугать читателей. Третье десятилетие рядом, а в некоторых моментах оно уже наступило.
В этом контексте хотелось бы рассмотреть «отдельное» грядущее Дальнего Востока России как части страны, прямо связанной с Азиатско-Тихоокеанским регионом (АТР). Близость государств Тихоокеанского бассейна к восточной части РФ окажет влияние не меньшее, чем связи с другими российскими субъектами Федерации. Это тем более значимо с учетом того, что «Центр мировой экономический силы», по словам аналитика Национального комитета по разведке США Мэтью Барроуза, «сдвинулся в сторону Азии, в XXI в. доминирующие международные водные пути пролегли через Индийский и Тихий океаны, как это было со Средиземным морем для античного мира и Атлантическим океаном в XX веке».
Подобная точка зрения предполагает взгляд на будущее Дальнего Востока и как российской составляющей АТР. Внутренняя логика политических, социальных и экономических процессов будет формировать определенный порядок отношений дальневосточных субъектов РФ не только с федеральным центром и другими регионами внутри страны, но и с государствами Северо-Восточной Азии (СВА): Китай, КНДР, РК, Китайская Республика (Тайвань), Япония) и в целом с АТР.
Речь, прежде всего, пойдет об оптимистичном сценарии. Соответственно военные действия, грандиозные социальные потрясения, экономический коллапс и другие потрясения остаются за рамками статьи как крайние точки развития будущих событий и, соответственно, менее вероятные. Но при этом, на какие бы прогнозы мы ни ориентировались, очевидно одно: мир не станет ни проще, ни лучше.
К 2030 году в Тихоокеанском бассейне будут решены многие из текущих противоречий, но это не сделает ситуацию стабильней, новые проблемы будут накатываться волна за волной, порождая угрозы для государств и народов.
Демография и общество
Продолжающийся прирост населения, который, по данным BBC Future, к 2030 году даст свыше 8,4 миллиарда человек в мире, сформирует новые миграционные потоки. И если сегодняшняя миграция в европейские государства к этому времени приобретет законченный вид, то в Азии схожие процессы будут запущены в новом виде. В Китае начнется виток внутренней миграции, которая перемешает жителей севера и юга страны. В случае гипотетического объединения государств Корейского полуострова, возможен исход части жителей Северной Кореи в КНР и РФ. При дальнейшей эскалации военных конфликтов на Ближнем Востоке и росте напряженности на субконтиненте Индостан в АТР увеличится количество выходцев из этого региона. В качестве возможности следует рассматривать фактор японской миграции на континент.
Вместе с миграционными потоками будут меняться и народы на местах. Это коснется многих вопросов религии. Например, возможность распространения ислама в нехарактерной среде СВА не рассматривается серьезно на сегодняшний день, но к третьему десятилетию XXI века умма может стать значимым фактором в социальной жизни азиатских государств.
При этом, кто бы ни возглавлял Российское государство с 2018 по 2030 год, он вынужден будет напряженно и последовательно реализовывать демографическую политику, направленную на рост населения страны. Только тогда заявленные в оптимистичном сценарии министерства экономического развития (МЭР) РФ 150,6 миллиона россиян не будут фантомами.
Высока вероятность того, что даже при росте населения на Дальнем Востоке большая часть жителей сосредоточится в городских агломерациях. Это будут гиганты, включающие в себя близлежащие населенные пункты. Самыми крупными станут Владивостокская и Хабаровская агломерации. Им будут уступать Южно-Сахалинская и Иркутская. Вряд ли произойдет численное увеличение населения в Анадыре, Благовещенске, Магадане и других областных и краевых центрах. Малые города резко уменьшатся в размерах, отдав часть населения упомянутым мегаполисам. Моногорода, имеющие сколько-нибудь значимые предприятия, перейдут на вахтовый метод при возросшей автоматизации контроля производства.
Старение населения коснется и Дальнего Востока России. По подсчетам Научно-исследовательского университета ВШЭ, так называемая нагрузка пожилых людей возрастет со 196 на 1000 человек в 2014 году до 300−365 на 1000 человек к 2030 году. Даже при позитивном сценарии жизнь в крупных городах будет слишком дорогой для многих пожилых людей. Часть из них будут образовывать специализированные поселки, откуда ранее происходил отток местных жителей. В «городах пожилых» государство будет финансировать создание автономной инфраструктуры. Большинству стариков из тех, кто останется в агломерациях и крупных населенных пунктах, придется работать.
Что же касается миграции из других государств, то если на сегодняшний день преимущественно в южной части Дальнего Востока присутствуют общины из граждан бывших советских республик, то к рассматриваемому сроку в регионе сформируются китайская, корейская (с выходцами из РК и КНРД) и японская общины.
Вообще, наше сегодняшнее мифотворчество относительно «желтой опасности» претерпит изменения. Дальний Восток столкнется не только с возможным исходом определенного количества ханьцев на восточные территории России, мы увидим пестрый поток выходцев из Юго-Восточной Азии (прежде всего вьетнамцев), а возможно, и более экзотических для наших краев наций — индусов и арабов.
Экономика
Рост мировой экономики, по данным МЭР, к 2030 году превысит показатель 2010 года в два раза, но это будет способствовать росту неравенства как среди населения, так и между государствами. Еще большая часть производств перейдет в АТР, при сохранении весомой доли транснациональных корпораций в этих процессах. Одновременно возрастет количество экологических ограничений в развитых странах, и регион по-прежнему останется «мировой фабрикой» для многих отраслей промышленности. Все это будет способствовать дальнейшему ухудшению окружающей среды во многих государствах Тихоокеанского бассейна. Тем не менее производители вынуждены будут подстраиваться под жесткие экологические требования даже в развивающихся государствах не в силу борьбы с так называемым глобальным потеплением, сколько в результате множественных экокризисов локального характера.
При подобном сценарии описывать экономическую составляющую государств АТР — это все равно что рассуждать об «общей температуре по больнице». Поэтому уместней рассматривать государства по степени влияния на экономические процессы восточной части России. По данным World Economic League Table, такие страны как Китай, Республика Корея и, в меньшей степени, Япония, ожидает экономический рост, который затронет и российские территории. При этом, по данным CIA Factbook, рост КНР по ВВП, военным расходам, инвестициям и новым технологиям превысит сходные показатели США и Европы, вместе взятые. Одновременно вырастет рост потребления в Китае и Азии в целом.
Затрагивая вопросы энергетики в структуре экономики, стоит признать, что тихоокеанские страны, правительства которых более прагматичны и менее склонны к популистским решениям, будут наращивать использование ядерной энергии быстрее, чем США и Европа. Предположу, что пределы роста использования альтернативных источников энергии в случае отсутствия прорывных технологий закончатся после 30−40-х годов нашего столетия.
В следующем десятилетии дальневосточную экономику по-прежнему будут «толкать» крупномасштабные проекты с государственным участием. Вокруг них и будут создаваться транспортные коридоры, опоясывающие Северную Сибирь и север Дальнего Востока. Даже при значительном приросте населения в Восточной части России за счет мигрантов и внутренних резервов экономика будет нуждаться в большем количестве работников. В силу этого Дальний Восток будет жить «кластерными экономиками», включающими в себя несколько предприятий, которые будут работать в смежных отраслях на одной территории.
Сельское хозяйство, несмотря на не самые благоприятные условия, будет последовательно развиваться во всех зонах восточной России. Многие фермы будущего будут работать как объекты совместного хозяйствования различных стран. Прежде всего, это будут компании и граждане наших ближайших соседей — Китая, государств Корейского полуострова и Японии. Такие сельскохозяйственные структуры будут оснащены оборудованием удаленного автоматизированного наблюдения и управления. Хотим мы этого или нет, генная инженерия будет определять облик сельского хозяйства к 2030 году. И высокопродуктивный скот и приспособленные к специфическому климату растения станут продуктом, выпускающимся генетическими лабораториями.
При росте антропогенной нагрузки на регион повысится значимость сферы переработки мусора и захоронения вредных отходов. К сожалению, существует вероятность того, что Дальний Восток станет «мусорным хабом» для наших соседей, если объем ненужного хлама будет превышать скорость его переработки.
Благоприятный сценарий развития Восточных территорий РФ позволяет надеяться и на определенный прорыв в наукоемких отраслях. В этом случае на юге Дальнего Востока получит развитие морская и подводная робототехника как на уровне производства программного обеспечения и создания прототипов, так и на уровне мелкосерийных производств. Сюда же можно отнести рынок биотехнологий, прежде всего, в области освоения морских биоресурсов, который вместе с робототехникой вполне могут стать ведущими интеллектуальными отраслями региона. Оборонные предприятия, действующие на территории Дальнего Востока, смогут получить «второе дыхание», если федеральное правительство даст им возможность самостоятельно вести внешнеэкономическую деятельность в регионе.
В свою очередь, развитие туристической отрасли, вопреки мнению большого числа местных экспертов, вряд ли получит долю рынка, хоть сколько-нибудь сопоставимую с туриндустрией стран, имеющих устойчивые позиции в этой сфере. Отсутствие инфраструктуры, системы обслуживания и традиций гостеприимства станет естественным тормозом на пути роста сферы туризма на Дальнем Востоке.
Энергетика будет развиваться неравномерно в зависимости от темпов развития регионов. Скорее всего, в южной части Востока России будет построена АЭС или запланировано строительство АЭС. Другие территории вряд ли обзаведутся крупными генерациями, но даже в депрессивных районах потребление электроэнергии возрастет. Как следствие, увеличится использование малых тепло‑ и гидроэлектростанций, а также развитие альтернативных источников энергии.
Согласно долгосрочному прогнозу МЭР РФ, поставки энергоносителей из России в АТР составят 10 миллионов кубических метров по трубопроводам и 18 миллионов тонн сжиженного газа. Растущие потребности в углеводородах стран Тихоокеанского бассейна дадут стимул как для дальнейших разработок на Дальнем Востоке старых месторождений нефти и газа типа сахалинских, так и разработке новых (Охотское). При этом сложные по своей доступности залежи углеводородов потребуют применения новых технологий, развития транспортной составляющей и социальной инфраструктуры.
В экономическом плане завершится деление восточной части России на экономически интегрированную Южную зону, включающую Приморье, южные части Хабаровского края и Амурской области, а также юг Сахалина. Здесь будет сосредоточена большая часть работоспособного населения, передовых производств и образовательных центров. Естественно, что в агломерациях и прилегающих к ним территориям вырастут цены на землю.
Якутия, Забайкалье, северо-восток в большей степени будут развиваться инерционно. Все это повлияет на имущественное расслоение населения не в пользу «застрявших» в развитии регионов. Сохранится значимая разница в доходах и в более процветающих частях Дальнего Востока. Поэтому, даже при реализации позитивного сценария, английская пословица «Когда идет прилив, поднимаются все лодки» будет верна лишь отчасти.
С ростом нестабильности и количества рисков военного, экономического и политического характера в АТР, который предсказывал еще в 90-х годах прошлого века известный футуролог Алвин Тоффлер в своей книге «Война и антивойна», экономика Дальнего Востока может неожиданно получить дополнительные инвестиции. Это будет своеобразное бегство азиатских капиталов из высокорисковых зон в подобие «тихой гавани». Не следует ожидать, что восточная часть России станет новой Швейцарией, но снижение экономической привлекательности Европы и Соединенных Штатов позволит в минимальной степени перераспределить глобальные финансовые потоки в пользу Дальневосточного федерального округа (ДФО) РФ.
Инфраструктура
В 2030 году мир станет миром мегаполисов, будет существовать 30 сверхгородов или мегарайонов. По данным прогноза ООН, около 2/3 населения Земли будут проживать в городах. Азиатская часть Тихоокеанского бассейна останется самой густонаселенной частью планеты. Увеличится количество скоростных железных дорог, дальнейшее развитие получит малая авиация. Паутина транспортной инфраструктуры, охватившая АТР, повлияет на стоимость перемещения грузов и товаров в сторону понижения. При этом развитие крупных городов, логистических центров и структуры доставки электроэнергии мало повлияет на малые поселения, им придется выстраивать собственную среду обитания, используя возможности автономных технологий. Единственное, что поступательно будет охватывать земной шар к 2030 году, — это глобальная паутина.
Возрастет значимость медицинского обслуживания. Возможности медицины расширятся как с помощью технических нововведений, так и с прорывами в фармакологии и генной инженерии. Вместе с тем изощренные возможности здравоохранения станут залогом тотального удорожания медицинского обслуживания, степень и качество которого будут определяться или дорогостоящей страховкой, или запасом наличности.
В этих условиях большая часть инфраструктурных проектов будет реализована в более развитой и населенной южной части Дальнего Востока. В случае роста Владивостокской и Хабаровской агломераций дополнительная линия скоростной дороги свяжет эти города. Одновременно будет реализован, по крайней мере, один проект скоростной железной дороги в Китай. В случае активного освоения территорий, лежащих на параллели Иркутска и севернее, возможно, появятся новые транспортные пути. Это может быть дорога, построенная на вечной мерзлоте, с применением уже существующих технологий, от Уренгоя до Якутска с дальнейшими ответвлениями на Магадан, Анадырь и Камчатку. Вокруг них сформируются новые пояса экономического развития. Естественно, что развитие инфраструктуры Дальнего Востока в таком объеме станет вероятным при участии государств-соседей.
Медицина в восточной части России будет вполне соответствовать тенденциям, описанным выше. При этом возрастет значимость дистанционного медицинского обслуживания. Можно предположить, что такой подход будет основной инновационной чертой медицины следующего десятилетия в ДФО. Это позволит сохранить массовость медицинского обслуживания на среднем уровне даже в небольших населенных пунктах и понизить стоимость услуг здравоохранения для пожилых и малоимущих.
Наука и техника
По объемам инвестиций государства и частных инвесторов в научно-исследовательские работы государства азиатской части Тихоокеанского бассейна превзойдут остальной мир. Даже такие страны, как Вьетнам, Малайзия, Филиппины и подобные им новички в этой сфере, не говоря о гигантах типа Китая или Японии, сделают огромный рывок в науке и технологиях. При этом удорожание исследований заставит всех участников процессов искать те или иные возможности для организации транснациональных исследований.
На Дальнем Востоке развитие науки и техники будет осуществляться только в крупных агломерациях. Увеличится количество совместных исследовательских проектов, которые будут создаваться под конкретные задачи. Прежде всего, речь идет о российско-китайских исследованиях. В большей степени такие интернациональные группы будут существовать в рамках какого-либо прикладного задания, а затем расформировываться. Говорить о развитии фундаментальной науки в дальневосточных регионах не приходится. Наука недалекого будущего — это прикладная наука, которая увязывается с экономическими требованиями. Тем не менее к 2030 году наукоемкость восточной части России превысит текущие показатели. Лаборатории робототехники, пилотные центры в области сельскохозяйственных технологий, развитие научных институтов, занятых проблемами биохимии и генной инженерии, будут день за днем создавать грядущее уже второй половины XXI века.
Таким образом, решение вопросов в области демографии и общества, экономики, инфраструктуры, а также науки и техники, которые лишь в общих чертах намечены в тексте, станут залогом дальнейшего развития Дальнего Востока России. Отмечу, что все, о чем говорилось выше, не обязательно будет представлять собой четко выстроенную картинку бесконечного прогресса и устойчивого развития. Тихоокеанский бассейн скорее будет представлять бурлящий котел с множеством непредсказуемых событий. Успех государственной политики на Дальнем Востоке определится не только действиями российских властей внутри страны, но и осторожным лавированием между государствами АТР с учетом собственных интересов. Ждать осталось недолго.
REGNUM. 02.12.2016
