Бюджет как искусство возможного
Михаил Беляев
Экономике, согласно классическому определению, постоянно приходится маневрировать в рамках ограниченных ресурсов. Наиболее наглядно эта максима применима к бюджету. Доходная часть государственного финансового плана всегда и во всех странах имеет определенные границы в отличие от потребностей в расходах. Государственной поддержки ждут регионы, отрасли, отдельные предприятия, социальные, профессиональные и возрастные группы. Совершенно очевидно, что полностью удовлетворить запросы, несмотря на то что все они актуальны и обоснованны, не представляется возможным. Отсюда неизбежный шквал критики в адрес авторов финансового баланса.
Однако прежде чем критиковать, следует ответить на простой вопрос: «А можно ли было увеличить доходную часть, чтобы раздать деньги всем тем, кто просит, и столько, сколько просит?» Вопрос из разряда риторических, то есть не требующих ответа. Минфину в содружестве с другими ведомствами удалось собрать столько, сколько удалось. А больше, наверное, и не получилось бы. Налоговые поступления от физических и юридических лиц находятся на пределе (вспомним постоянные сетования на налоговую нагрузку на бизнес и отчаянное сопротивление прогрессивной шкале налогообложения), аналогично обстоят дела с внешнеторговыми доходами в условиях подешевевших энергоносителей.
Иными словами, «разносить» по расходным статьям предстояло 13,5 трлн рублей. Негусто. Однако экономисты обязаны не мечтать, а работать с тем, что есть. В любом случае компромиссный бюджет лучше, чем никакой. Понятно, что в процессе обсуждения немалое число критиков отрабатывали личные планы саморекламы. Некоторые заявляли, что мало денег получат пенсионеры, другие горячо отстаивали финансовые интересы науки или искусства, третьи удивлялись расходам на оборону и так далее.
Но если оставить в стороне риторику, то окажется, что баланс был найден. На социальную политику будет потрачено 5,08 трлн рублей. Более трети — все остальные статьи остаются далеко «за флагом». Очевидно, что у нас еще много нуждающихся, в том числе социально незащищенных. Но запланированный уровень расходов позволит сохранить и даже немного улучшить их положение. В условиях напряженного бюджета уже это можно считать достижением.
В этой связи еще один вопрос: «А можно ли было увеличить эту статью расходов?» Теоретически можно. За счет других статей. Наиболее резкой критике подвергаются оборонные расходы. Может быть, действительно стоит их урезать? Вряд ли. Дело не только в геополитической обстановке, хотя этот аргумент далеко не на последнем месте. У оборонных отраслей практически нет конкурентов по передаче импульсов развития другим отраслям, включая науку. Им нужны металл, резина, пластмассы, текстиль, электроника, программное обеспечение и так далее, практически без конца. Проще говоря, оборонные расходы «сегодня» оборачиваются рабочими местами и возросшим производством «завтра». А это, в свою очередь, означает заработки, снижение безработицы (ослабление нагрузки на социальные статьи) и приток денег в бюджет от успешных предприятий. И еще. Деньги, поступившие непосредственно в отрасль, имеют прямое стимулирующее воздействие, в отличие от тех, которые вводятся через «спросовые» статьи — пенсии, зарплаты бюджетникам, дотации и вспомоществования. Так стоит ли «стратегию» приносить в жертву «тактике», замешенной на популизме или не вполне отчетливом представлении об экономических взаимосвязях?
Уместно отметить, что бюджет отнюдь не был предложен к обсуждению в категоричном варианте. В ходе парламентских чтений и учета поступивших предложений на 2017 год было «переверстано» 540 млрд рублей, а на 2018–2019 годы — около одного триллиона. Не так много. Но и рамки, как мы выяснили, были достаточно жесткими.
Тем не менее претензии к бюджету есть. И главная — он не выглядит как бюджет развития. К такому невеселому выводу приводит анализ динамики показателей на ближайшие три года. Позитивно, что предполагается небольшое, но все-таки увеличение доходной части. В 2019 году финансисты будут делить почти 15-триллионный пирог. Но почему при этом будет снижаться расходная часть? Если в следующем году в экономику будет направлено 16,2 трлн рублей, то в 2018-м — 16,04 трлн, а в 2019 году — всего 15,98 трлн. С нотками гордости поясняют, что одновременно снизится и дефицит бюджета.
Однако повода для высокой самооценки нет. Бюджет сам по себе не может быть самоцелью. Это лишь инструмент развития экономики, повышения благосостояния нации, что, собственно, и является целью. А бюджет развития бездефицитным не бывает. Особенно в те времена, когда нужно подстегнуть темпы роста, но и реконструировать весь хозяйственный механизм.
Тем более что у нас дефицит отнюдь не обременительный, находится в рамках даже европейских требований по предельным цифрам превышения расходов над доходами. Таким образом, разумнее было бы как минимум удержать расходы, то есть финансовые стимулы для экономики, что в перспективе (не такой уж отдаленной) и принесло бы деньги в бюджет, и обеспечило бы страну рабочими местами, и сняло бы львиную долю проблем, над которыми сейчас ломают голову руководители нашей экономики.
Известия. 12.12.2016
