The Strategist: Проблема многополярной Европы
На фоне конфликтов на Украине и в Сирии отношение отдельных стран ЕС к России и Турции все чаще становится камнем преткновения, приводя к расколу в рядах Евросоюза.
Если раньше считалось, что самые важные решения, затрагивающие судьбу Европы, принимаются в Париже, Берлине или Брюсселе, то в последнее время — на фоне кризиса с беженцами и сирийского конфликта — на первый план вышли Россия и Турция, а в ЕС произошел раскол по вопросу о том, какие отношения поддерживать с Москвой и Анкарой, пишет Марк Леонард в статье для The Strategist.
Автор отмечает, что отношения между ЕС и Россией вывели на поверхность различные исторические, географические и экономические интересы стран — членов европейского блока. Несмотря на то, что все страны ЕС согласились на санкции против России после присоединения Крыма в марте 2014 года, в основе этого временного единства лежат различные фундаментальные взгляды на то, к каким отношениям эти государства стремятся в долгосрочной перспективе.
Новые воины холодной войны в Европе, такие как Эстония, Польша, Швеция и Соединенное Королевство, выступили против российской «агрессии», тогда как Австрия, Кипр, Республика Чехия, Греция, Венгрия, Италия, Словакия и ряд других согласились на санкции с большой неохотой, заявляя о готовности сотрудничества с правительством президента России Владимира Путина.
Турция находится в другой категории, будучи страной — членом НАТО и кандидатом (по меньшей мере, в принципе) на вхождение в Евросоюз. Несмотря на это, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган стал источником не меньшего раскола, чем Владимир Путин. Если в прошлом Турция рассматривалось как потенциальный член ЕС и модель исламской либеральной демократии, то сегодня она считается по большей части буферной зоной.
Для таких стран, как ФРГ и Греция, Турция является преградой для беженцев с Ближнего Востока и того насилия, от которого они бегут. В других же странах ЕС, таких как Австрия и Франция, мейнстримовые политические лидеры склонны критиковать Эрдогана, тем самым привлекая к себе избирателей правых политических партий. Из-за этого все сложнее становится воплотить на практике миграционное соглашение, которое предполагает выделение Турции финансовой поддержки и введение безвизового режима с ЕС для её граждан в обмен на сотрудничество в сдерживании потоков беженцев.
В ближайшее время решительность ЕС столкнется с очередным испытанием как по вопросу санкций против России, так и миграционной сделки с Турцией. Отсутствие единства по этим вопросам может привести к значительному кризису для ЕС, который уже и так переживает раскол между севером и югом из-за хронического кризиса евро.
Путин и Эрдоган являются лидерами, пришедшими к власти в результате нестабильности в их странах, и должны проецировать образ силы. Руководители ЕС, в свою очередь, столкнулись со сложностью поддержания таких отношений с Москвой и Анкрой, при которых бы совмещались и достижение геополитических интересов, и защита прав человека и международного права. В действительности, ЕС, кажется, так и не разработал концептуальной рамки того, как ему вести дела с соседними странами, которые не заимствуют активно его нормы и стандарты.
Однако проблема ЕС в отношениях с Турцией и Россией связана не только с необходимостью иметь дело со сложными личностями и неадекватной политикой, её корни уходят в саму структуру ЕС. С окончанием холодной войны ЕС и НАТО были в центре расширяющегося однополярного мирового порядка, который, как предполагалось, создаст условия для безопасности в Европе. Как оказалось, эти предположения далеки от реалистических.
Автор отмечает, что шесть лет назад он выступил в соавторстве при написании доклада для Европейского совета по международным отношениям. В нем высказывалось предостережение о появлении призрака многополярной Европы, в которой решения о правилах и институтах, оказывающих ключевое влияние на страны ЕС, будут приниматься не Евросоюзом. И с тех пор этот призрак стал осязаемой реальностью.
На сегодняшний день ЕС является лишь одним из европейских проектов, Россия стала противником ЕС и НАТО, а также создала свой Евразийский экономический союз с целью формирования альтернативного регионального объединения. Россия, считает автор, делает все возможное, чтобы оскопить изнутри такие европейские институты, как ОБСЕ и Совет Европы.
Турция, в свою очередь, больше не считает, что её региональные устремления удовлетворяются её ролью в качестве страны — члена НАТО или статусом кандидата на вхождение в ЕС. Региональная политика Анкары претерпела значительные изменения, перейдя от политики «нуля проблем с соседями» до «нуля соседей без проблем». Турция, тем не менее, играет ключевую роль, поскольку её геополитический охват включает в себя регионы, в которых интересы есть и у ЕС, и России — от Балканского полуострова и Центральной Азии до Ближнего Востока.
На фоне того как процесс включения Турции в состав ЕС застрял на мертвой точке, а на Востоке Украины по-прежнему идет конфликт, Евросоюз все больше зависим от стран, с которыми у Брюсселя все более сложные отношения.
Так, в Европе очень много написано о возможности заключения союза между Турцией и Россией против ЕС, эта обеспокоенность кажется преждевременной. Хотя в турецко-российских отношениях в последнее время и наступило потепление, оно не носит далеко идущего характера, поскольку обе страны по-прежнему разделены по большому числу вопросов, таких как политическая судьба президента Сирии Башара Асада, безопасности на Черном море и присоединения Крыма.
Все же, заключает автор, ЕС необходимо разработать новые подходы, чтобы страны-члены смогли прийти к согласию о том, как им наилучшим способом поддерживать такие отношения. Если это сделано не будет, блок может оказаться во все большей изоляции в условиях, когда вокруг него появляются новые центры силы.
Regnum. 05.10.2016
