«Большие выборы» в Европе: как они повлияют на политику Киева?
Григорий Лацко
В 2017 году выборы пройдут сразу в двух ключевых странах ЕС – Франции и Германии. Благорасположение обеих стран критично важно для Украины, ибо от их позиции зависит не только то, как будет проходить минский процесс в ближайшем будущем (а надежды на то, что он завершиться до этих выборов, немного), но и вообще отношение ЕС к украинской проблеме и к дальнейшим отношениям с Россией. И именно тут Киев может ожидать немало неприятных сюрпризов. Причем таких, где даже американцы не смогут помочь.
Наилучшие перспективы у Киева – все еще в отношениях с Германией. Несмотря на серьезное падение рейтингов А. Меркель, ей не так уж много альтернатив на посту канцлера. Впрочем, это не означает, что ситуация не может измениться. Хотя рейтинги ее партии находятся в пределах 32-35% (этого вполне достаточно, чтобы стать основой коалиции вновь), однако между ХДС и ХСС имеются весьма серьезные расхождения. В первую очередь – это тема мигрантов и политика Меркель по отношению к ним.
К прямому разрыву это вряд ли приведет, но напряжение внутри коалиции может серьезно ударить по перспективам А. Меркель. Да и ее партнеры из Социал-демократической партии тоже не так просты. Хотя имеющий наибольший рейтинг партийной поддержки Ф.-В. Штайнмайер явно не настроен на серьезную борьбу за пост канцлера, однако его коллега по партии (и по совместительству – вице-канцлер) З. Габриэле настроен куда амбициознее. Правда, пока он имеет поддержку более чем в 2 раза ниже, чем Штайнмайер.
Не так давно Габриэле заявил, что «никто не верил в 2004-м, что Ангела Меркель станет канцлером», явно намекая на готовность повторить ее успех. При этом позиция Габриэле достаточно сильно отличается от позиции Меркель по вопросам внешней политики. В частности, по вопросу отношений с Россией. «Вся экономика, вся Германия заинтересована в том, чтобы, несмотря на имеющиеся трудности, дальше продолжать все контакты между нашими странами», – отметил Габриэле 21 сентября во время встречи с Владимиром Путиным. А еще раньше он достаточно категорично высказывался за пересмотр политики санкций ЕС в отношении России.
Не стоит забывать и о том, что в стране набирают политический вес и новые партии. В частности, «Альтернатива для Германии». По некоторым данным она может набрать до 15%. Но более важно то, где она их будет набирать – в Восточной Германии, а это все еще менее зажиточные по сравнению с западной частью регионы Германии. И именно из Восточной Германии происходит А. Меркель. Потеря влияния в «родных» регионах – тревожный звоночек для нынешнего канцлера. В целом уже в 2017 году это может привести к весьма серьезной трансформации позиции Германии по отношению к Украине. Причем не только в контексте минского процесса, но и вообще в контексте всей «евроинтеграционной» составляющей внешней политики «незалежной». Уже совершенно ясно, что для киевского руководства политический ландшафт Германии в 2017 году будет крайне некомфортным и с этим Киеву придется смириться.
Впрочем, если смена руководителя в Германии находится в подвешенном состоянии, то для Франции ситуация более однозначна – там вероятность второго срока Ф. Олланда минимальна (хотя он не отказался от такой идеи). Однако кто бы ни пришел на его место, политика Франции явно изменится.
Хотя говорить о наиболее вероятном победителе еще рано, но, судя по всему, наибольшие шансы сегодня имеют Н. Саркози и А. Жюппе. Саркози очень долго был одним из лидеров симпатий и до августа опережал своих конкурентов по партии. Его избрание стало бы настоящей катастрофой для Киева, поскольку политик не скрывает своего неприятия того формата французско-российских отношений, которые сформировались в последние годы. Он выступает за отмену антироссийских санкций, против дальнейшей интеграции Украины в структуры НАТО и за обеспечение прав русскоговорящих граждан на Украине. Второй реальный кандидат в президенты Франции А. Жюппе на данный момент занимает достаточно антироссийскую позицию. Однако следует понимать, что это обусловлено, во-первых, необходимостью выделяться на фоне того же Саркози и, во-вторых, характером самой предвыборной кампании. Реальная же его политика (если он все же победит в праймериз) будет явно иной.
Как, впрочем, и любого иного кандидата – об этом убедительно свидетельствует выступление на недавнем форуме в Киеве экс-министра иностранных дел Франции П. Лелюша, которое киевская аудитория выслушала почти в гробовом молчании. И было отчего, поскольку говорил он о вещах очень неприятных для киевского уха. Прежде всего, о том, что с точки зрения Парижа и европейских столиц мир выглядит вовсе не так, как кажется в Киеве, по крайней мере никаким украиноцентризмом в европейской внешней политике даже не пахнет.
Да и о каком украиноцентризме можно говорить, когда минский процесс регулярно и системно срывается по вине Украины, которая и не думает выполнять политическую часть договоренностей? Ни один из планов практической реализации Минских соглашений (вроде плана «Мореля») так и не были приняты Киевом, а затягивание конфликта было и остается его долгосрочной стратегией. А вот что беспокоит Европу, так это Сирия, беженцы, терроризм и т.д. И, по мнению европейских лидеров, решить эти проблемы без России невозможно.
Второе, о чем он говорил, это о явной обиде Европы на США за то, что последние практически отстранили ее от решения мировых вопросов: «Для нас проблема в том, что убивает не Асад, а «Исламское государство», а значит, нам теперь нужно убить не Башара, а ИГИЛ. Чтоб ее победить, нам нужно объединить усилия двух коалиций – американской и российской. Так кто сейчас занимается этим объединением? Американцы. А где Франция? А ее нет в этом процессе. Где мы были, когда шли переговоры по Ирану? Нас отодвинули. Обама напрямую вел переговоры с Ираном. Где мы были на переговорах с Сирией? Нас отодвинули». Закономерный итог этих рассуждений: «Я вижу большую проблему с Америкой и американской политикой на Ближнем Востоке. Для меня проблема – не Россия, а Америка».
Третье (и очень важное) – Европе не нужна новая холодная война. И Европе уже поднадоела ситуация, подогреваемая Киевом: «Должны ли мы каждые полгода автоматически продлевать санкции? Или мы должны работать с украинским политическим классом, чтобы он принял законодательство, необходимое для исполнения Минских соглашений?.. Или санкции должны продолжаться следующие 10 лет?». Сообщение, которое он пытался донести, – понятное и простое: «Никто ради Украины не собирается ввязываться в глобальную войну», ибо сама Украина не хочет себе помочь: «...не будет никакой новой крымской войны, как 150 лет назад. Тогда мы потеряли 150 тыс. человек, и никто на это не пойдет вновь».
И в качестве своеобразной «вишенки на торте» он постарался донести до аудитории простую и очевидную для всех (кроме киевской правящей верхушки) мысль – все политические субъекты исходят из своих национальных интересов и ошибкой Киева будет думать, что национальные интересы европейских столиц и Киева должны совпадать. Они могли совпадать ситуативно и на небольшом промежутке времени, но долго – нет.
Этот длинный и неприятный для Киева спич в итоге высветил главное: европейские столицы в упор подошли к осознанию необходимости переоценки ситуации вокруг Украины. Тем более что ничего из того, что Киев обещал в Париже в 2015 году, так толком и не выполнено. Более того, новые переговоры «нормандской четверки» в Берлине на минувшей неделе показали, что Киев и дальше не намерен выполнять взятые обязательства. Разговоры о готовности подписать дорожную карту Минских соглашений упираются во вновь появившееся абсурдное требование вернуть Дебальцево под контроль Киева.
Новые лидеры (или даже переизбравшиеся вновь прежние лидеры) уже не будут (не смогут) проводить ту же политику, которую проводили последние 2-3 года. И эти изменения будут не в пользу Киева. Даже нынешние европейские руководители теряют терпение. А. Меркель прямо сказала, что завиральные идеи Киева о том, что ему вернут контроль над границей до выполнения политической части Минских соглашения, не найдут у нее поддержки. И что нужно прекращать срывать процесс выборов разговорами о необходимости сначала обеспечить там «безопасность» (а Киев под этим понимает установление своего контроля над территорией).
Понятно, что киевский режим надеется на поддержку Вашингтона, однако и она не безмерна – платить за украинскую авантюру США явно не собираются, но готовы помочь «добрым советом» (естественно, в русле своих национальных интересов).
2017 год вполне может стать решающим для всей авантюры Киева в Донбассе. А если не 2017-й, то 2018-й точно. И чем дальше, тем более отчетливо становится понятно: политика затягивания минского процесса, игнорирование необходимости решать проблему, а не забалтывать ее – всему этому приходит конец. Европа начинает не быстрый, но всё более уверенный поворот из «американского стойла» в сторону национальных интересов, где место непредсказуемого и нерукопожатого киевского режима с его проблемами – в конце шеренги стратегических приоритетов европейских столиц.
Ритм Евразии. 24.10.2016
