Украина: путь на Запад
Рональд Асмус
Эта статья ныне уже покойного американского дипломата и политического комментатора неоконсервативного толка Рона Асмуса была опубликована в нашем журнале 12 лет назад, весной 2004 года. До «оранжевой революции» на Украине оставалось полгода, но предсказать столь острый кризис едва ли кто-то рискнул бы. И уж тем более вообразить то, что происходило потом вплоть до нынешнего дня. Нам кажется интересным вспомнить, как атлантическая интеграция Киева виделась тогда ее убежденным сторонникам.
Представьте себе такой сценарий. 2010 год. Украина только что получила приглашение вступить в Организацию Североатлантического договора на саммите НАТО, который состоится в Варшаве. На Польшу, как место проведения саммита, выбор пал в знак признания ее активной роли в развитии отношений между НАТО и Украиной. После избрания осенью 2004-го нового президента Украины, политика страны кардинально изменилась. С тех пор Киев продемонстрировал значительный прогресс в преодолении политической нестабильности, борьбе с коррупцией и проведении основных экономических реформ. Во внешней политике перемены не менее серьезны: явный акцент сделан на сотрудничестве с Западом. С новым прозападным правительством, ориентированным на проведение реформ, Украина наряду с Польшей стала одной из стран региона, проводящих четкую и последовательную проатлантическую политику, превратившись в регионального лидера реформ и одного из главных участников миротворческих операций альянса в Афганистане и на всем Большом Ближнем Востоке.
Улучшение отношений Украины с НАТО ознаменовалось одновременным укреплением связей с Европейским союзом. Проблема определения стратегического места и роли Украины в Европе уже решена. То, что раньше казалось недостижимым, сейчас становится все более вероятным: Еврокомиссия отметила значительные успехи Украины и признала, что та соответствует Копенгагенским критериям Евросоюза. Впрочем, в ЕС все еще идут дискуссии по поводу «европейскости» Украины, гадают о том, как ее вступление отразится на финансах Европейского союза и даже сколько мест в Европарламенте она получит по новой Европейской конституции. Тем не менее многочисленные западные эксперты уверены, что вступление Украины в Евросоюз – это лишь вопрос времени и что ЕС скоро объявит о своей готовности к переговорам по этому поводу. Давняя мечта многих украинцев стала воплощаться в жизнь.
Значительные успехи Украины во внутренней и внешней политике имели стратегические последствия как для региона в целом, так и для государств, расположенных за его пределами. Геополитическая карта Европы и Евразии стала трансформироваться подобно тому, как это случилось после разворота стран Центральной и Восточной Европы в сторону Запада десять лет назад. Украина не просто раздвинула границы интеграционного объединения и стабильности далее на восток до непосредственных рубежей России – ее достижения распространились подобно волновому эффекту на весь регион. Фактически Украина стала центром новой группы демократических, ориентированных на реформы стран, простирающихся на территории от постлукашенковской Белоруссии на севере до Грузии и других закавказских республик на юге. Эксперты также признали, что демократизация Украины послужит примером для демократической оппозиции в России, и предположили, что скатывание России к авторитаризму наконец-то будет остановлено.
Вместе с тем успешно осуществленная трансформация Украины и ее ориентация на Запад стратегически значимы и по другим причинам. Интеграция страны с населением 50 млн человек в евроатлантическое сообщество серьезно укрепила мир и безопасность в этой критически важной его части. Кроме того, интеграция Украины способствовала стратегическому переходу альянса от обороны Старой Европы к созданию новой платформы для более тесного сотрудничества США и Европы в борьбе с нестабильностью и угрозами, исходящими из Большого Ближнего Востока, – главной опасностью XXI века. Укрепление стратегической мощи Украины имело своим результатом не только ее активное участие в операциях НАТО по поддержанию стабильности на Большом Ближнем Востоке. Успешные демократические и экономические реформы в Украине предоставили Западу дополнительную возможность проецировать свое политическое влияние и поддерживать стабильность на Кавказе, в Центральной Азии и далее на Большом Ближнем Востоке.
Неужели такой сценарий надуман и совершенно неосуществим? Или же он вполне возможен, если украинское руководство и западные лидеры приложат совместные усилия для того, чтобы эта картина стала реальностью? Если сегодня трезво оценивать вероятность такого развития событий, то мы придем к выводу, что она невелика. Многие западные наблюдатели высказывают серьезные сомнения по поводу желания и возможности Украины следовать западному курсу реформ. Скандалы, разочарования и промахи украинского руководства в последнее десятилетие привели к тому, что Запад устает от Украины и время от времени будущее страны выпадает из его повестки дня. Снижение интереса Запада не остается незамеченным и в Киеве, где многие ставят под вопрос готовность США и Европы помочь Украине стать полноправным членом евроатлантического сообщества.
В то же время каждый, кто знает, какие ожесточенные дебаты по поводу расширения НАТО и Европейского союза шли в 1990-е, помнит, насколько радикальные и неопределенные суждения об этих процессах высказывались в самом начале. Если бы мы тогда рассматривали вероятность включения в НАТО и Евросоюз более десятка центрально- и восточноевропейских стран в течение следующих десяти лет, она была бы так же мала. Цель полной интеграции Украины с Западом достаточно амбициозна, хотя не более «нереальна», чем цели, уже поставленные и достигнутые Западом за последнее десятилетие. Во многих отношениях это очередной логический шаг и проект, который евроатлантическое сообщество должно осуществить.
Более того, если принять во внимание стратегические вызовы, с которыми Запад столкнется в будущем, то, очевидно, мы с ними лучше справимся, имея на своей стороне прозападную демократическую Украину. Но такая метаморфоза не произойдет сама собой. Она возможна, только если у руля в Украине будет стоять новое руководство с новым видением, а Запад вновь осознает необходимость включить вопрос интеграции Украины в число своих приоритетов. А также если будет разработана ясная и реалистичная долгосрочная стратегия по воплощению такого видения в жизнь или если по обе стороны Атлантики найдутся союзники, готовые приложить соответствующие усилия.
КЛЮЧ К УСПЕХАМ ПРОШЛОГО
Прежде чем ответить на вопрос, каковы должны быть основные составляющие стратегии интеграции Украины в ЕС, стоит обратиться к истории и выяснить, чем объясняются достижения Запада в деле интеграции центрально- и восточноевропейских государств в 1990-х годах. В конце концов, не будь такого успеха, сегодня на повестке дня не стоял бы вопрос о месте Украины в евроатлантическом сообществе.
Первой и, вне всяких сомнений, самой главной составляющей этого успеха было само стремление указанных стран – как их руководства, так и населения – стать частью Европы и трансатлантического сообщества. Двери НАТО и ЕС никогда бы не открылись, если бы лидеры стран-кандидатов в них не стучались, а иногда и ломились изо всей силы. Однако тогда, как и сейчас, было недостаточно просто заявить о своем желании присоединиться к Западу. Стремления центрально- и восточноевропейских государств не рассматривались серьезно до тех пор, пока их лидеры и население не только на словах, но и на деле продемонстрировали свою приверженность ценностям и интересам евроатлантического сообщества.
Разумеется, никто не ожидал, что эти страны в один день станут современными западноевропейскими демократиями. Но существовало четкое понимание: эти государства выбрали правильный курс, на который Запад может рассчитывать и с которого их руководство и население не намерено сворачивать. Другими словами, чтобы стать союзниками, страны-кандидаты должны были начать действовать и вести себя, как союзники. Кроме того, им нужно было обрести доверие Запада, развеять его сомнения и попытаться изменить отрицательное к себе отношение.
Сегодня идея о членстве этих стран в западных институтах превратилась из радикальной и даже безрассудной в прописную истину, не вызывающую ни сомнений, ни протеста.
Вторая составляющая успеха в том, что Запад четко обрисовал перед этими странами перспективы, связанные с их членством в западных институтах, что стимулировало их продвижение именно в том направлении. Но эти шаги, в свою очередь, потребовали политического и стратегического обоснования данного проекта. А для этого понадобились значительные интеллектуальные и политические усилия.
Одним из ключевых моментов стало то, что понятие «расширенная Европа» получило новое определение. Теперь речь пошла о едином и свободном континенте, в котором центрально- и восточноевропейские государства – такие же демократические, свободные и безопасные, как страны Западной Европы. После почти пятидесяти лет вынужденного разделения Европы эта концепция многими была поначалу воспринята неоднозначно. И когда в конце 1980-х или начале 1990-х упоминали о Европе, на Западе считалось, что имеется в виду Западная Европа. Центральная и Восточная Европа часто рассматривались как отдаленная и второстепенная часть континента. О вновь образовавшихся странах, таких, как Украина, мало кто знал, и их будущее, не говоря об их роли на Западе, находилось под вопросом.
Другим ключевым моментом явилось стратегическое обоснование расширения НАТО и Евросоюза. Утверждалось, что Западу гораздо выгоднее обеспечить мир и безопасность превентивными мерами, взяв под крыло новые страны, нежели постоянно находиться под угрозой дестабилизации этого стратегически важного региона между Германией и Россией, в одночасье оказавшегося неподконтрольным ни одному государству. Вначале ни у НАТО, ни у ЕС не существовало критериев приема новых членов, и западные страны беспокоились, что интеграция Центральной и Восточной Европы может привести к переваливанию ее проблем на плечи Запада. В результате возникла необходимость разработать такую стратегию расширения, которая создала бы уверенность в том, что оно не подорвет и не разрушит основы эффективной деятельности этих институтов. Критическая политическая масса, необходимая для движения вперед, была получена благодаря осознанию политического и нравственного императива единой, свободной и безопасной Европы, в которой не было бы места войнам. Прогрессу в значительной мере способствовал и тот стратегический аргумент, что нам крайне выгодно использовать появившуюся после окончания холодной войны возможность для того, чтобы раз и навсегда установить мир на континенте. Это двойное соображение явилось основанием для включения стран Центральной и Восточной Европы в качестве главного пункта в повестку дня на дипломатических переговорах в 1990-х годах.
Обо всем этом не могло быть и речи без постоянного покровительства США. Именно Вашингтон стал главным инициатором расширения НАТО, предложив концептуальные и стратегически важные шаги и дипломатическую поддержку для воплощения данной идеи в жизнь.
Что касается отношений с Россией по этом вопросу, то мы полагали, что присоединение к Западу стран Центральной и Восточной Европы путем предоставления им членства в НАТО и Европейском союзе невозможно рассматривать в качестве враждебного шага, а создание зоны стабильности и интеграции на западной границе России отвечает интересам Москвы. В России же, однако, мало кто разделял эту точку зрения. Поэтому Запад шел на расширение границ НАТО и Евросоюза, сталкиваясь с сильным (по крайней мере, на первых порах) сопротивлением со стороны России, считавшей, что такая политика может привести к новому витку конфронтации или холодной войне. Ситуация осложнялась и тем, что для многих союзников в Европе, равно как и значительного числа американцев, расширение НАТО и ЕС было приемлемым только при наличии гарантий того, что это не приведет к новому обострению отношений с Москвой.
Соединенные Штаты и Европа пытались решить эту дилемму, предлагая Москве установить отношения со все возрастающим числом евроатлантических организаций. В то же время Россия понимала, что многие на Западе пойдут на расширение только с ее согласия. Поэтому Москва старалась использовать имевшийся у нее на руках козырь, чтобы как можно сильнее затормозить этот процесс. И только тогда, когда стало очевидно, что расширение состоится при любых обстоятельствах, Кремль занял конструктивную позицию на переговорах о новых взаимоотношениях с Западом.
В процессе того, как Киев и Запад будут пытаться выработать и реализовать общую стратегию интеграции Украины, нам, скорее всего, придется столкнуться с теми же проблемами.
Во-первых, если сегодня Украина хочет, чтобы к ней относились как к действительному кандидату на членство в Европейском союзе, она должна доказать, что серьезно намерена осуществить внутреннюю трансформацию, а также показать столь же успешные результаты, каких добились страны Центральной и Восточной Европы в 1990-х годах.
Во-вторых, и США, и Европа нуждаются в новой концепции расширенной Европы, предполагающей включение в нее Украины и объясняющей с политической и стратегической точек зрения, почему в данный момент интеграция Киева с Западом должна стать главным приоритетом евроатлантического сообщества.
В-третьих, вопрос о том, как сотрудничать с Москвой по мере интеграции Украины с Западом, снова станет камнем преткновения для евроатлантического сообщества (впрочем, как и для Киева). Не менее важно и то, что Вашингтону необходимо сосредоточиться на этой повестке дня как раз в тот момент, когда его внимание все больше отвлекают от Европы новые вызовы, исходящие из других регионов, особенно из Большого Ближнего Востока.
ЧТО НЕОБХОДИМО ПРЕДПРИНЯТЬ?
Отправной точкой для разработки надежной стратегии интеграции Киева с Западом должно стать осознание сходства и различий между Украиной и странами Центральной и Восточной Европы, особенно в том, что касается трех основных факторов интеграции.
Первый фактор – это мотивация со стороны государства, нацеленного на присоединение. И элиты, и общество должны обладать вполне мотивированным стремлением неотступно следовать такой линии во внутренней и внешней политике, которая де-факто делала бы их частью Запада. Они должны подтверждать, что являются союзниками как своими заявлениями, так и своими действиями. Второй фактор – это так называемый «пряник», т. е. гарантия вступления страны в НАТО или Евросоюз в случае соответствия всем необходимым критериям. Третий момент – это стратегия взаимодействия с Россией. Такая стратегия необходима для того, чтобы занять и отстаивать единую позицию Запада в отношении России, взять под защиту страну, претендующую на членство в НАТО или ЕС, и поддерживать позитивные и партнерские отношения с Россией.
Значительное различие между странами Центральной и Восточной Европы, с одной стороны, и Украиной – с другой, состоит в том, что в случае Украины внутренняя мотивация и стремление интегрироваться с Западом слабее, «пряник», предлагаемый Западом, меньше, а российский фактор представляет собою куда большую проблему. Это значит, что любая стратегия интеграции Украины с Западом должна учитывать эти обстоятельства.
Если Запад и Украина хотят выработать реалистичную стратегию на ближайшее десятилетие, то для них первостепенное значение имеют пять следующих шагов.
Во-первых, если Украина желает, чтобы ее воспринимали как вторую Польшу, ей необходимо начать проводить реформы и перестраиваться, действуя, как Польша, во внутренней и внешней политике. Украине следует пойти по такому пути прежде всего потому, что перемены, в сущности, в интересах самого Киева и отвечают надеждам украинского народа. Ничто не изменит позицию Запада по отношению к Украине так быстро и основательно, как успехи последней во внутренней политике.
То, что требуется от Украины, едва ли является секретом или тайной. Украина должна стать демократическим государством и упорядочить свою политическую систему. В стране необходимо реформировать экономику, взяться за решение проблемы экспорта оружия, побороть коррупцию. Список задач можно продолжить. В целях успешной перестройки Украине следует повторить путь, пройденный странами Центральной и Восточной Европы. Запад потребует от Украины не больше, но и не меньше того, что было предложено сделать странам Центральной и Восточной Европы.
Как и многие украинцы, Запад разочаровался и устал от политики действующего руководства в Киеве. Почти никто в западных странах больше не верит в то, что Украина в краткосрочной перспективе собирается и способна измениться таким же образом, как, например, Польша в 1990-х годах.
Единственный путь к смене такого имиджа – закрыть сегодняшнюю главу истории Украины и начать новую, с новым руководством, ориентированным на реальные преобразования. Трудно представить себе, что Запад действительно захочет расширить свои обязательства по отношению к Киеву и оказывать ему более существенную поддержку без явных признаков наличия в самой Украине политической воли к внутренним преобразованиям.
Во внешней политике Украине следует выработать четкую и последовательную программу действий в качестве союзника Запада. В данной области положение Украины лучше, чем в сфере внутренней политики, учитывая ее роль в иракском кризисе и других международных делах. Однако со стороны Киева было бы большой ошибкой считать, что Украина «откупилась» от Запада, в частности от США, послав свои войска в Ирак. Украина может сделать гораздо больше, чтобы стать союзником Запада, особеннов ситуации? когда евроатлантическое сообщество стремится выработать новую стратегию в отношении Белоруссии, Черноморского региона и Большого Ближнего Востока. Если бы Украина серьезно взялась за внутреннее переустройство, то она изменила бы в лучшую сторону и внешнюю политику, что, возможно, позволило бы Киеву стать примером для подражания и движущей силой позитивных перемен в странах, расположенных к северу и к югу от Украины.
Во-вторых, чтобы Украина пошла на смену курса, от Запада потребуется, помимо моральной, политической и экономической поддержки, предоставление гарантий того, что со временем Киев станет полноправным членом всех соответствующих евроатлантических организаций. Вновь понадобится коалиция государств-единомышленников по обе стороны Атлантики, для которых интеграция Украины станет стратегическим приоритетом будущего десятилетия, – точно так же, как это было в 1990-е годы со странами Центральной и Восточной Европы. Присоединение Украины к Западу должно стать следующим шагом в завершении строительства европейского и евроатлантического сообщества.
Если быть откровенным, то спроси меня кто-нибудь пять лет назад о том, считал бы я Европу «объединенной», если бы удалось включить в НАТО и Европейский союз все страны от Балтийского до Черного морей, думаю, что, как и многие мои коллеги, я ответил бы «да». Ведь в то время (тогда, в 1997 году, я работал в Государственном департаменте, возглавляемом госсекретарем Мадлен Олбрайт, и отвечал за расширение НАТО) Европа в нашем представлении заканчивалась где-то на польско-украинской границе. Однако сегодня, исходя из достижений прошлого десятилетия, может быть, настало время вновь пересмотреть определение Европы, однозначно включив в него Украину,– так же, как десятилетие назад мы включили в понятие «Европа» Центральную и Восточную Европу.
Новое видение Европы с расширенными границами, над формированием которого предстоит работать, включает, конечно же, не только Украину. Похожие проблемы связаны с вопросом членства Турции в Евросоюзе, а также с перспективой вхождения в него других стран Черноморского региона, таких, как Грузия или даже Азербайджан и Армения. И однажды – надеюсь, в скором, а не далеком будущем – нам придется решать, может ли претендовать на членство в Европейском союзе находящаяся в процессе демократизации постлукашенковская Белоруссия. Работая в Госдепе в 1990-х, я часто говорил своим подчиненным, что мы должны думать о политике на 10, 25 и 50 лет вперед. Это отражало мою идею о том, что Запад можно будет считать проигравшим, если ему не удастся присоединить к себе страны Центральной и Восточной Европы за десять лет, прошедших после их освобождения от коммунизма. На интеграцию Украины было отведено 25 лет, а России – 50.
Другими словами, нам предстоит продолжить и выиграть интеллектуальную и политическую битву за новое определение Большой Европы, которая будет включать в себя и Украину. Украина же своими действиями должна будет помочь нам победить в этом сражении. С моей точки зрения, Большая Европа должна включать в себя также Турцию и даже Южный Кавказ. Такое новое видение Европы потребует обоснованной стратегии и убедительной мотивации, если мы хотим достижения консенсуса и проявления политической воли. Факторы, сработавшие десять лет назад, неприменимы сегодня, потому что стратегическая ситуация изменилась коренным образом, особенно после терактов 11 сентября 2001 года.
Первая причина, обуславливающая стратегическую важность Украины, связана с тем, что, как утверждал Збигнев Бжезинский, Россия вместе с Украиной – империя, а без Украины – просто страна. Иными словами, успешно демократизированная и ориентированная на Запад Украина – это хороший стимул и гарантия от попыток России вновь поддаться искушению играть роль империи в отношениях с Европой и Западом. Эта мысль особенно важна сегодня, когда на Западе все чаще задаются вопросами, является ли демократический эксперимент в России не совсем удавшимся или вовсе провалившимся и не скатывается ли постепенно Москва к новому виду авторитаризма и неоимпериализма.
Вторая столь же значимая причина связана с Большим Ближним Востоком. Именно из этого региона, вероятнее всего, будут исходить самые большие угрозы для будущей трансатлантической безопасности. Лишь одного взгляда на карту достаточно, чтобы понять, почему для Запада стратегически выгодно сделать Турцию, Украину и Черноморский регион частью евроатлантического сообщества и превратить их в платформу, с которой можно проецировать влияние дальше на восток и на юг, обеспечивая стабильность за пределами региона.
В-третьих, необходимо снизить озабоченность, которую многие европейцы испытывают сегодня в связи с идеей Большой Европы, – точно так же, как в начале 1990-х они неоднозначно и с опаской относились к расширению Европы до Балтийского и Черного морей.
В основе этой озабоченности – мощь интегрируемого государства, деньги, экономическая эффективность и, наконец, национальные особенности. Мощь государства – важнейшая причина: ведь Украина – крупная страна, которая, претендуя в будущем на значительное количество голосов в Европарламенте, может стать одним из ведущих игроков и оказаться предположительно на одном уровне с другими ключевыми странами – членами Евросоюза. Деньги имеют значение из-за масштабности сельскохозяйственного сектора Украины и объема помощи, на который она теоретически может рассчитывать. Проблема экономической эффективности возникает в связи с тем, что многих европейцев беспокоит то, как ЕС сможет функционировать после присоединения к нему Украины. Наконец, многие европейцы пока еще не знают, что представляет собой Украина как страна и насколько она способна воспринять те ценности, которые Европейский союз поддерживает и намеревается продвигать.
В-четвертых, трудно представить себе успешную интеграцию Украины с Западом без активной поддержки и просвещенного руководства со стороны Соединенных Штатов. США должны возглавить процесс и помочь в формировании такого общего взгляда на проблему и создании такой стратегической ситуации, при которых интеграция Украины станет более реальной. Если Соединенные Штаты правильно разыграют свои карты, им удастся преодолеть скрытое недовольство, существующее в некоторых частях Европы по отношению к Украине. Америке следует также взять в свои руки решение российского вопроса. Как показал опыт 1990-х годов, в Центральной и Восточной Европе, независимо от масштабов использования политической мощи, Вашингтон в любом случае играет роль катализатора и движущей силы в проведении демократических реформ внутри других стран. Американские неправительственные организации и различные частные сообщества тоже могут сыграть важную роль в оказании помощи Украине.
В-пятых, нигде больше последовательная и единая политика Запада так не востребована, как в отношениях с Москвой по украинскому вопросу. Запад опять столкнется с тем, что планы по дальнейшему укреплению стабильности и присоединению демократической Украины, по всей вероятности, будут восприняты многими в России как проявление враждебности. В очередной раз Западу придется отказаться от геополитической игры с нулевой суммой и вместо этого быть готовым к защите собственной интеграционной логики.
В действительности же, несмотря на прогнозы многих российских политиков и наблюдателей, присоединение к НАТО и Европейскому союзу стран Центральной и Восточной Европы не явилось новой угрозой западным границам России. Тем не менее политическая реальность такова, что при всей своей красноречивости никакие факты и доводы не повлияют сегодня на политику России. Болезненное отношение Москвы к украинскому вопросу, ее соседство с Украиной, наличие у России рычагов давления на Киев и ее вовлеченность в украинские дела – все это вместе многократно усиливает значение российского фактора в процессе выработки Западом любой «украинской» стратегии.
В этой связи Запад может выбрать одну из трех стратегических линий. Следование первой линии основывается на предположении, что российскую позицию изменить не удастся. Потому озабоченность Москвы стоит просто игнорировать, создавая быстро и без лишнего шума новые реалии, с которыми России придется свыкнуться, а затем уже приступить к строительству новых отношений. Приняв новую реальность, Кремль станет более сговорчивым. Такой подход может быть назван «стратегия Nike», так как основан на девизе этой компании – «Just do it» («Просто сделай это»).
Второй вариант – попытка Запада использовать ту же двойную стратегию, что была применена в 1990-х. То есть и НАТО, и Евросоюз будут добиваться присоединения Украины, одновременно предоставляя России помощь с целью формирования партнерских отношений. Сотрудничество с Москвой не должно рассматриваться как грубая попытка подкупить или успокоить ее. В конце концов цель Запада останется прежней: продемонстрировать Москве готовность принимать в расчет ее законные опасения, показать, что партнерство способно принести пользу, а также воздействовать на нее, с тем чтобы она отказалась от приверженности к играм с нулевой суммой и начала размышлять категориями взаимовыгодного сотрудничества.
В соответствии с третьим вариантом Запад приступает к интеграции Украины только после достижения согласия по этому вопросу с Россией. Подобный подход исключает риск какой бы то ни было конфронтации или ответных шагов против Запада.
Выбор первой стратегической линии, вероятнее всего, отпугнет союзников и вызовет излишне резкую реакцию Москвы. Проблематичность третьего варианта связана с тем, что Россия получает возможность тормозить процесс. Как подсказывает опыт взаимоотношений с Москвой по этим вопросам в течение последнего десятилетия, она будет противостоять интеграции Украины до тех пор, пока не убедится, что Запад продолжит свою политику в любом случае и несмотря ни на какие возражения. Но тот же опыт свидетельствует, что активное вовлечение России в русло западной политики при одновременном отстаивании Западом своих целей может оказаться наилучшим способом выполнения поставленных задач при одновременной подготовке почвы для «мягкой посадки»: дверь должна оставаться открытой для сотрудничества с Москвой в будущем.
Многие на Западе, несомненно, выберут второй вариант, потому что он оказался действенным в прошлом и позволил добиться успеха на первом этапе расширения НАТО. Но не следует недооценивать тот факт, что сегодня мы наблюдаем перемены в отношении Запада к России.
В последнее десятилетие Запад исходил из того, что во внутренней политике (правда, постепенно и рывками) Россия избрала верный курс и что она заинтересована в сотрудничестве с Западом. Сегодня, однако, все больше людей полагает, что Россия движется в ошибочном направлении, хотя и демонстрирует некоторые успехи. Такой поворот в представлении Запада о России объясняется ее скатыванием к антидемократическому и автократическому режиму правления, проведением Москвой неоимпериалистической политики в отношении ближайших соседей, включая Украину. Так что вполне возможно, что в «российской» политике Запада произойдут некоторые сдвиги.
***
По всей вероятности, 2004 год может стать поворотной вехой как для Украины, так и для всего евроатлантического сообщества. США и Европа пытаются определить для себя новые стратегические повестки дня по двум ключевым направлениям. Первое направление, (его можно назвать новой восточной повесткой дня) касается отношений с государствами к востоку от стран, вступивших в ряды НАТО и Европейского союза весной этого года. Возможно, впервые на Западе возникают серьезные дискуссии по поводу того, как можно и как следует проводить более последовательную политику в отношении большого Черноморского региона. Сейчас внимание сконцентрировано в основном на Грузии, но со временем оно распространится на весь Южный Кавказ. Есть также признаки деятельности по разработке более эффективной стратегии в отношении Белоруссии и последнего оставшегося на континенте диктатора – президента Лукашенко. А на фоне усиления авторитарного режима президента Путина происходят пересмотр или корректировка политического курса Запада в отношении России.
Не менее, а может, даже более важным представляется второе направление. В последнее время Запад сместил акцент своей деятельности за пределы континента, главным образом на Большой Ближний Восток: ведь большинство угроз Западу исходят сегодня именно из этого региона. НАТО присутствует в Афганистане и, по всей видимости, останется там еще на несколько лет, а также вполне может оказаться в Ираке до конца этого года. В последнее время всё чаще говорят о создании новой региональной системы безопасности, опирающейся на опыт ОБСЕ. А Соединенные Штаты и Европа ищут новые способы применения своих сил и ресурсов для разрешения проблем этого неспокойного региона.
Так где же место Украины в условиях значительных сдвигов и глубоких трансформаций? Неужели все эти перемены приведут к потере значимости этой страны в глазах Запада? Во многом ответ на данный вопрос зависит от того, какие действия предпримет Украина. В этом году для Киева открывается хорошая возможность оказаться в центре первой повестки дня и стать важным игроком в реализации второй. И хотя путь будет долгим, а порой и тернистым, Украина способна положить начало новой тенденции, которая сблизит его с Западом и, возможно, окончательно интегрирует ее в евроатлантическое сообщество.
Россия в глобальной политике. 09.07.2016
