«Проблема нашей экономики – в унынии и вялости инвесторов»
Завершается первое полугодие 2016 года. И хотя макроэкономические итоги минувших шести месяцев будут подведены позже, но тенденции очевидны уже сегодня: большинство параметров явно будут лучше, чем в прошлом году. Так, спад ВВП затормозился, инфляция замедлилось, отток капитала из страны сократился. На этом фоне в правительстве уже заговорили об улучшении экономической ситуации. Кроме того, возобновилась активность экспертных кругов по созданию новой стратегии экономического развития страны. Насколько же серьезны поводы для оптимизма? Эту тему репортер "НИ" обсудила с научным руководителем Института экономики РАН, членом-корреспондентом РАН Русланом ГРИНБЕРГОМ.
– Руслан Семенович, можно ли говорить к концу первого полугодия 2016-го о долгожданном прохождении «дна» кризиса и выздоровлении отечественной экономки?
– Я так не думаю. Действительно, некоторые показатели выглядят лучше, но, например, снижение инфляции стало следствием сжатия спроса из-за падающих реальных доходов населения. А отток капитала сократился, потому что нечего больше вывозить. Экономическая динамика также ни о чем не говорит. Судя по ней, у нас, скорее всего, будет «нулевой» рост экономики и снижение инвестиций.
Проблема российской экономики – в унынии и вялости, охватившим инвесторов и потребителей. И вряд ли можно дождаться прорыва, шлифуя инвестиционный климат, борясь с коррупцией, призывая к смене ментальности у чиновников. Это долгий процесс, а экономика нуждается в оживлении прямо сейчас. К тому же не следует забывать, что наши глобальные экономические соперники – Европа, Китай, США – демонстрируют хоть какой-то, но рост. Словом, некоторое улучшение макроэкономических показателей России не говорит о переломе негативной тенденции и тем более о переходе экономики на траекторию устойчивого роста.
– Действительно, рост ВВП будет около нуля, это прогнозируется даже в Минэкономразвития. А эксперты ВШЭ пророчат российской экономике длительную стагнацию. Насколько эти прогнозы, на ваш взгляд, соответствует истине?
– Сегодняшняя экономическая реальность вряд ли прогнозируема, но я разделяю резоны этих прогнозов. Я согласен с такими прогнозами. Лечение экономики я вижу в активизации государственных инвестиций, когда государство вкладывает средства в мегапроекты, инфраструктуру и делает «вкусными» эти проекты для частных инвесторов. В противном случае мы будем долго ждать экономического оживления. Пока надежда только на то, что цены на нефть будут расти. Но похоже, что не будут. К примеру, Brexit только ухудшает прогнозы на нефтяном рынке.
– Раз уж зашла речь о Brexit, как вы думаете, желание Великобритании выйти из ЕС станет серьезным потрясением для мировых экономик, в том числе российской?
– Мы уже видим панику на финансовом рынке, которая конечно же отразится и на России. Но главная проблема в том, что ценопонижающие факторы на рынке нефти могут принять затяжной характер. И без того невысокая хозяйственная активность может стать еще более вялой. Это приведет к тому, что спрос на нефть снизится при высоком уровне предложения. Поэтому я допускаю ценовой провал в стоимости барреля, а вместе с ним падение курса рубля и скачок инфляции через удорожание импорта. Ведь программа импортозамещения работает пока ни шатко ни валко.
– А какие основные риски сейчас стоят перед российской экономикой?
– Основной риск – паралич инвестиционной и потребительской активности на фоне общей стагнации.
– В последние пару месяцев – особенно после возвращения на официальные должности Алексея Кудрина – возобновилась экспертная активность по разработке стратегий экономического развития страны. Имеется ли объективная необходимость в написании такой стратегии сейчас или это предвыборные игры власти?
– Я думаю, определенная политическая мотивированность здесь присутствует. Но понятно и то, что стране не хватает целеполагания. Вероятно, Кудрина как раз и призвали исправить ситуацию. Но зная приверженность Алексея Леонидовича к определенным доктринам, я думаю, что его предложения будут не очень радикальными и сведутся к совершенствованию инвестиционного климата, снижению инфляции и структурным реформам. Последнее – самое темное пятно в этой истории. Подозреваю, речь идет об «освобождении» от бюджетного бремени в здравоохранении, образовании, науке и культуре.
Инвестиционный климат, конечно, надо совершенствовать, но это вопрос не двух-трех лет. Поэтому я не вижу связи между созданием новой концепции стратегического развития и реальным увеличением экономического роста. Философия Кудрина – это установка исключительно на частный бизнес. Она, может быть, и подходит для других стран с уже сложившейся рыночной экономикой, но не для сегодняшней России. В нашей стране именно государство должно инициировать и финансировать проекты и предлагать их частному бизнесу для соучастия и софинансирования.
– С подходом Кудрина спорит подход советника президента Сергея Глазьева, призывающего к массовой эмиссии рублей с тем, чтобы направить их под жестким контролем государства на инвестиционные цели. Как вы относителсь к этой идее?
– Я выступаю за государственные инвестиции, их активизацию, точечное бюджетное финансирование проектов и контроль за расходованием средств. Потому что огульное применение политики «quantitative easing» – количественного смягчения, которое сегодня используется в Европе или Америке для стимулирования национальных экономик, для нашей страны абсолютно непригодно. Поэтому в данном вопросе я на стороне руководства Центрального банка, которое считает, что накачивание рынков необеспеченными рублями сразу же приведут к росту инфляции без какого-либо оздоровления экономики. Из-за того, что в России производится мало своих товаров и сплошь и рядом монопольные рынки, любое увеличение ликвидности автоматически ведет к скачку инфляции.
Новые Известия. 29.06.2016
