Кризис европейской интеграции: награда перед закатом?
Признаться, когда стало известно, что Нобелевскую премию мира за этот год присудили Европейскому союзу, я, как и многие, вначале посчитал это абсурдом. Разве не странно, что награду получил не выдающийся миротворец, небесстрашный правозащитник, и даже не политический деятель, которому время от времени ее присуждают в качестве аванса в надежде на его будущую эффективную работу в интересах мира и прогресса. Это действительно экзотика, что Нобелевский комитет присудил премию мира региональному страновому блоку, да еще в тот момент, когда он переживает самый суровый кризис в своей истории. Сколько саркастических и иронических комментариев хлынуло в СМИ и Интернет по поводу этого явно неожиданного решения, и их поток почти не иссякает как следствие мрачных предположений по поводу будущего Евросоюза.
Но немного поразмыслив, пришел к противоположному выводу: Евросоюз по праву получил эту премию. Он действительно заслужил ее за исключительно результативные усилия по объединению Европы и превращению ее, как сказано в решении Нобелевского комитета, из «континента войны в континент мира», а также за то, что «ЕС и его предшественники более шести десятков лет вносили свой вклад в укрепление мира, демократии и прав человека в Европе».
Новоиспеченный лауреат Нобелевской премии мира небезгрешен. Дефектов в его функционировании и ошибок в действиях немало. Текущий кризис, собственно, и является во многом следствием того и другого. О грехах и упущениях в политике объединенной Европы, реальных и мнимых, написаны сотни книг и тысячи статей. Перечислю здесь только те из них, которые мне как постороннему, во-первых, и россиянину, во-вторых, кажутся совсем уж очевидными.
Мы, конечно, все умны задним умом. Но все-таки не так уж трудно было предположить, что одномоментное «коллективное» расширение ЕС в середине нулевых годов чревато большими проблемами уже в самом ближайшем будущем. Здесь так и хочется вспомнить ленинский «закон» неравномерного развития с его неизбежными социальными революциями. Еще легче было представить себе те громадные трудности, с которыми столкнется Евросоюз, сформировавший валютный союз без какой-либо интеграции и даже коорди- нации в бюджетной политике. Отставание финансовой интеграции от валютной в зоне евро и систематическое нарушение ее членами Маастрихтских правил могло быть относительно безнаказанным в условиях всеобщего экономического роста, но сразу же нанесло чувствительный удар по ее стабильности с началом глобального финансово-экономического кризиса. Словом, греческая драма была запрограммирована отсутствием согласованности действий Евросоюза в валютной и финансовой областях.
Заслуживает лауреат упрека и за его, мягко говоря, некорректное поведение по отношению к некоторым бывшим социалистическим странам. Укажу здесь только на два случая. В первом – речь идет о поддержке возмутительной и несанкционированной ООН бомбардировки Сербии. Во втором – об абсолютно иррациональном отношении к любым попыткам России хоть как-то консолидировать постсоветское пространство. Приходится констатировать, что и в Западной, и в Восточной Европе есть весьма влиятельные силы, которые никак не могут избавиться от безосновательных страхов по пово ду восстановления русского империализма. На самом же деле Россия, будь то подавляющее большинство ее правящего дома, не говоря уже о простых гражданах, не хочет и не может стать новым имперским центром. Вот и наши попытки создать даже только чисто экономический Евразийский союз часто воспринимаются там весьма подозрительно, но эти подозрения в большинстве случаев беспочвенны.
И все же баланс добродетелей и пороков складывается явно в пользу лауреата.
Прежде всего, ЕС обладает удивительной способностью преодолевать кризисы, не будучи единой страной. Ведь это не Соединенные Штаты Америки, где все решают президент и его правительство. Конечно, им мешает конгресс, но тем не менее это одна страна. В ЕС же нужно уговаривать, приводить аргументы, идти на компромиссы. Евросоюз как региональное объединение народов показывает также образцовое умение извлекать уроки из прошлого. Здесь не только дело в примирении Германии и Франции после 1000-летней вражды, хотя это очень важно. Я считаю, что поколение, которое родилось в конце 30-х годов и позже – самое счастливое в Европе, а может быть, и в мире.
Следует, кроме того, отметить относительно равномерное распределение плодов экономического роста в отличие от других даже более успешных экономик, уважение к правам и достоинству человека.
Безусловный успех ЕС – толерантное отношение к людям с другим цветом кожи и иного вероисповедания, несмотря на эксцессы последних лет и на якобы крах мультикультурализма. Никакого краха нет, а есть кризис мультикультурализма, в основе которого чисто экономические проблемы. Во время кризиса всегда хочется, и это чисто по-человечески, приписать свои проблемы инородцу. Такова самая первая реакция автохтонов, которые опасаются потерять работу, хотя на самом деле никогда – ни при кризисе, ни тем более при экономическом росте – не будут заниматься тяжелым неквалифицированным трудом, как те несчастные, которые стремятся в процветающую Европу.
Мы видим, далее, как в Европе увеличивается доля женщин в руководящих органах, особенно в скандинавских странах. Там, где больше женщин, больше порядка и социальной справедливости.
Едва ли не самое главное достижение ЕС – высокий уровень развития социальной сферы. В частности, это качественное и справедливое здравоохранение, где канцлер и бомж обслуживаются примерно одинаково, удивительное культурное многообразие, а также практически бесплатное образование. Важно упомянуть и непоказное внимание к научной деятельности, где в отличие от России, стремящейся все перевести на частные рельсы, огромные государственные фонды Европы эффективно тратятся на фундаментальные и прикладные исследования.
Наконец, Европа показывает образец взаимодействия больших и малых народов. Здесь, в сущности, отказались от старого принципа, согласно которому большие государства ведут себя как бандиты, а маленькие – как проститутки. В ЕС сформирован и действует новый тип политики, когда маленькую Эстонию никто не прессует и не душит, а выслушивают и уговаривают. Разве это не уникальное достижение человеческой цивилизации?
Мы не знаем, превратится ли Евросоюз в Соединенные Штаты Европы. Тем более сегодня вообще не до дискуссий о конечных целях. Сепаратистские настроения, распределительные конфликты уж очень напоминают конец Советского Союза с его абсолютно бесплодной дискуссией на тему «кто кого кормит». Во многом это связано с иррациональной реакцией на экономические трудности и противоречивые действия европейских правительств, которые фактически жмут и на газ, и на тормоз одновременно: пытаются, с одной стороны, стимулировать хозяйственную активность, а с другой – сокращать бюджетные дефициты посредством мер строгой экономии. Конечно, это очень болезненно для растущей массы людей, особенно молодых, теряющих работу, а зачастую и жизненные перспективы. И все-таки, я уверен, Европа в очередной раз преодолеет свои трудности, несмотря на, может быть, тяжелейший кризис с начала европейской интеграции.
К сожалению, наши средства массовой информации, политологи, эксперты зачастую со злорадством принимают сторону антиевропейцев и европессимистов, постоянно ожидающих «конца света». Стало даже модно призывать ЕС к самым радикальным действиям, поддерживать, например, исключение Греции из еврозоны и Евросоюза. Меня удручает почти маниакальная страсть демонизировать европейскую бюрократию, провинциальное высмеивание европейских процедур. Наоборот, коль скоро мы собираемся сами строить евразийскую интеграцию, нам надо бы поучиться у них гармонизации разных видов политики, механизмов и институтов, обеспечивающих наиболее благоприятные условия для жизни.
В заключение еще одно важное обстоятельство. И ЕС, и Россия – объективно уменьшающиеся величины в современном мире, где экономическая мощь стремительно перемещается на Восток. Главное, что и демография не в их пользу. А вот социокультурная близость наших народов после нескольких десятилетий «железного занавеса» становится все более осязаемой, особенно среди молодых людей, не живших в расколотом мире. Поэтому нам нужно быть вместе. У нас природные ресурсы плюс еще не умершая фундаментальная наука. Европа же остается образцом как совместного общежития людей, так и современной структуры экономики. Конвергенция того и другого – императив времени. Вывод очевиден: идея «общего европейского дома», выдвинутая четверть века назад Михаилом Горбачевым, сегодня актуальна как никогда. И обе стороны должны начать ее совместно реализовывать, избавляясь от позорного и нелепого взаимного недоверия…
Руслан Гринберг
